Планета бессмертных, стр. 55

И, похоже, кашлинги в самом деле в высшей степени глупы. Нимбус рассказал мне о совершаемых ими бесчисленных оплошностях, которые он лично замечал, пока находился у них на службе: кашлинги не заботятся о достаточном количестве углеводородов, необходимых для долгих путешествий… никогда не вычисляют оптимальный маршрут, просто летят примерно в том направлении, куда хотят добраться… не учитывают разницу между внутренней и внешней гравитацией, в результате чего их космические корабли приземляются вверх тормашками…

Услышав такое, я не удержалась от смеха, однако Нимбус заявил, что «это не забавно, Весло, а, наоборот, трагично». Когда-то кашлинги были выдающимися людьми – умными, чуткими, мыслящими. Создавали едва ли не самые прекрасные произведения искусства во всей галактике, в которых огромное значение уделялось не только форме и цвету, но и содержанию. Однако это было давно, а теперь почти все эти шедевры проданы в обмен на глупые игры и развлечения. Скоро вообще ничего не останется, и никто не в состоянии представить, чем кашлинги займутся, когда промотают все свое древнее наследие ради краткосрочных удовольствий.

– Может, тогда они наконец бросят потакать своим слабостям и начнут развивать индустрию, – предположила я.

Туман, из которого состоял Нимбус, на мгновение закружился вихрем.

– Нет, Весло, они больше ни на что не способны. – Он помолчал. – Если кто-нибудь о кашлингах не позаботится, они просто зачахнут и умрут, так как привыкли, что все за них делают машины. Это касается и воспитания детей – если появляется малыш, мать понятия не имеет, как его вырастить, и не желает этому учиться. В результате детей кашлингов воспитывают или роботы, или другие расы. Но вот что характерно: независимо от качеств приемных родителей дети вырастают наглыми, высокомерными, не способными ни на чем сосредоточиться, не умеющими прокормить самих себя и не желающими этому учиться. – Нимбус вздохнул. – Природа всегда берет верх над воспитанием.

– Но что в этом такого странного? – удивилась я. – Из крольчат всегда вырастают кролики, из волчат волки. Все создания наделены инстинктами, и эти инстинкты невозможно разрушить.

– Вот как раз инстинкты у кашлингов и разрушены, – настойчиво прошептал призрачный человек. – В этом суть, Весло, в этом вся суть. Не говоря уж об их культурных достижениях прошлых лет, от которых сейчас не осталось ничего, инстинкт воспитания собственных детей прежде у них имелся. А теперь его не стало. Ни у кого! Они слишком капризны, слишком быстро им все надоедает. Единственные, в ком еще сохраняется хоть какой-то намек на инициативу, – это пророки, но ты сама видишь, что они собой представляют. – Туманная рука сделала взмах в сторону лорда Рея и леди Белл. – Ничего удивительного, что изобилие порождает у некоторых людей праздность, но должны быть и другие, сопротивляющиеся этой тенденции. Хитрые интриганы, которые хотят всех остальных прижать к ногтю, или сильные духом «крестоносцы», стремящиеся изменить мир. В истории кашлингов немало ярких личностей, как хороших, так и дурных… но только не на протяжении нескольких последних тысячелетий. Ни завоевателей, ни героев, ни дьяволов, ни святых! – Он сделал паузу, переводя дух. – И объяснить это можно лишь какой-то решающе важной дегенерацией генома кашлингов: доминирующей мутацией, превратившей всех их в капризные и бесплодные создания.

– Другими словами, в результате какого-то ужасного бедствия у них тоже устали мозги.

– Совершенно верно. То же самое происходит и с другими расами. Фаскистеры, например, когда-то были величайшими мастерами нашего сектора галактики к области нанотехнологии, однако сейчас практически не работают. Да, они все еще берут заказы, если дело представляется им интересным (и если плата высока); однако сами не инициируют никаких новых разработок, не задумывают никаких новых проектов. Чтобы пробудить их к активной деятельности, нужен заказ со стороны, – короче, требуется хорошая встряска.

Когда призрачный человек сказал «хорошая встряска», я вспомнила, как мне приходилось расталкивать предков на Мелаквине, чтобы добиться от них ответа. Поколебавшись, я спросила:

– Нимбус, а что обо всем этом думают молодые люди? Я имею в виду молодых фаскистеров и кашлингов. Неужели, оглядываясь по сторонам, они не задаются вопросами: «Почему все так скверно? Что с нами не так, раз мы больше не в состоянии совершать великие дела? Почему мы тратим дни, недели и годы на всякие бесплодные занятия? Как остановить это разрушение?»

Призрачный человек подплыл ко мне совсем близко и, окутав со всех сторон, заключил в туманный кокон.

– Конечно, они задаются такими вопросами, – прошептал он. – Время от времени. Когда в состоянии заставить себя сконцентрироваться. Где-нибудь в глубинах космоса, на расстоянии нескольких световых лет от обитаемых миров. Я сам видел, как кашлинги плакали из-за того, кем они стали – кем они не стали. Так и рождаются пророки: момент просветления, желание преобразовать самих себя и вселенную… Но это никогда не продолжается долго, потому что эти существа ущербны. Если у них и случаются озарения, они не могут сохранить это состояние, использовать его. Кашлинги даже не пытаются измениться, если рядом оказываются другие расы, у которых можно было бы чему-нибудь поучиться. Они просто утратили способность к обучению, заблудились, оказались в тупике, и остальные расы вслед за ними движутся в сторону тьмы. Им нечем заполнить пустоту внутри. – Он опять ненадолго смолк. – Ты и представить себе не можешь, как тяжело им осознавать это.

– Нет, я очень даже хорошо могу это себе представить. – Я почувствовала, как увлажнились глаза… и не из-за того, что туманное облако по-прежнему окутывало меня.

ЧАСТЬ XX

KAK MHЕ СТАЛО ДО БОЛИ ЖАЛЬ НЕСЧАСТНЫХ ЖИВОТНЫХ

ЭКСКЛЮЗИВНЫЕ ПРАВА

Я продолжала сидеть, зажмурив глаза, чтобы сдержать слезы, когда услышала, как леди Белл радостно захлопала в ладоши.

– Договорились! – довольным тоном воскликнула она. – Ваши жизни в обмен на твою историю!

Глаза у меня чуть не вылезли на лоб. Пока я разговаривала с Нимбусом, Фестина, по-видимому, выторговала нам свободу, что безмерно раздосадовало меня, поскольку это я хотела быть тем, кто убедит кашлингов освободить нас. Как еще мне продемонстрировать миру, что я чего-нибудь да стою?

Я стерла слезы со щек и помчалась по транспортной платформе.

– Какую такую бесчестную сделку вы заключили за моей спиной? – требовательно спросила я.

Подруга удивленно посмотрела на меня.

– Ничего бесчестного, Весло. Леди Белл согласна переправить экипаж и пассажиров «Королевского гемлока» на Джалмут и там отпустить на все четыре стороны. В обмен она получает эксклюзивные права на нашу историю.

– Эксклюзивные права! – проникновенно повторила Белл. – Что за восхитительные слова!

– Конечно, – заявил лорд Рей, – завтра эти права перейдут ко мне. Тогда настанет моя очередь быть пророком.

– Ну да, безусловно, – ответила кашлингианка. – Твоя очередь настанет. – Она повернулась к Фестине. – Не будем терять времени. Нужно записать ваши заявления и немедленно передать их. Я хочу, чтобы все сделали заявление. – Один огромный шаг на умопомрачительно длинных ногах, и она фамильярно взяла меня за руку. – В особенности ты, дорогая. Ты пострадала больше всех; и перед камерой ты будешь выглядеть просто потрясающе. Эта грязная, рваная куртка, мрачное выражение лица, ребячливая манера говорить… Да ты никого не оставишь равнодушным! Особенно я рассчитываю на мужчин, которым нравится, когда взрослая женщина ведет себя, точно восьмилетний ребенок. Они никаких денег не пожалеют!

Фестина поспешно ухватила меня за другую руку, прежде чем я успела продемонстрировать леди Белл, на что способна в гневе.

ОКАЗЫВАЕТСЯ, ЭТО НЕ ТАК ПРОСТО – НЕМЕДЛЕННО ПОКИНУТЬ КОРАБЛЬ

– Значит, передачу можно осуществить прямо сейчас? – обратился Уклод к леди Белл.