Фантастика, 1964 год, стр. 49

Он сидел на краю парковой скамейки, и его поношенные ботинки нервно топтали сырую землю. В руках он держал толстую суковатую палку. Когда я сел рядом, он нехотя повернул лицо в мою сторону.

Глаза у него были красные, будто заплаканные или скорее плачущие, а тонкие губы изображали месяц, перевернутый рогами книзу. Крупные морщины шли по меридиану и тоже сверху вниз.

Взглянув на меня, он надвинул на глаза шляпу, а каблуки ботинок застучали о землю еще чаще.

Я хотел было пересесть на другую скамейку, но он вдруг сказал:

— Нет, почему же, сидите!

Я остался.

— У вас есть часы? — спросил старик.

— Есть.

— Который час?

Я сказал. Он глубоко вздохнул и посмотрел туда, где за скелетами осенних деревьев возвышалось бесцветное здание клуба “Сперри-дансинг”, помолчал, несколько раз вздохнул и затем поднял шляпу над бровями.

— А сейчас сколько времени?

— Без одной, минуты четыре. Вы кого-нибудь ждете?

Он повернул свое плачущее лицо ко мне и кивнул. Видимо, предстоящая встреча не предвещала ничего хорошего. Он подвинулся ко мне поближе и откашлялся.

— Все точно… точно так же, как пятьдесят лет тому назад…

Я сообразил, что старика терзают воспоминания.

— Да, — неопределенно протянул я, — все проходит… Ничего с этим не поделаешь.

Он подвинулся еще ближе. Плачущий рот изобразил подобие иронической улыбки.

— Говорите, все проходит? Как бы не так…

— Ну, конечно, воспоминания остаются, — спохватился я. — Так сказать, память о прошлом. Память — наша постоянная и надоедливая спутница…

— Если бы только это!!!

После небольшой паузы старик снова спросил у меня, который час, а потом сказал:

— Осталось ждать еще ровно час…

— Чего ждать?

Он неопределенно махнул рукой.

— Логика мыслей и логика жизни не имеют ничего общего, — вдруг ни с того ни с сего произнес он.

Я как будто проснулся, потому что логика была моей специальностью. Стоит кому-нибудь произнести это слово, я сразу оживаю.

— В этом-то вы неправы. Логика мысли есть отражение логики жизни.

— Вы так думаете?

— Уверен.

— Сколько вам лет?

Сейчас начнется урок старческой мудрости, подумал я, и ответил: — Двадцать девять.

Вместо “урока” я услышал:

— Им тоже примерно столько же…

— Кому им?

Он кашлянул.

— Кому? — переспросил я.

— Моим… детям…

— Вы их ждете?

— Вроде… Впрочем, если хотите, я расскажу вам одну небольшую историю… Все равно ждать еще целый час… И я вас попытаюсь кое в чем разубедить…

Я засмеялся.

— При помощи частных примеров можно доказать все, что угодно.

— А я не только докажу, но и покажу…

“Странный старикашка”.

— Вам, конечно, моя история покажется собачьим бредом. Но после вы сами убедитесь. Вы что-нибудь в науке понимаете?

Теперь наступила моя очередь иронически улыбнуться.

— Я бакалавр наук.

— Значит, есть надежда, что вы поймете.

Про себя я подумал: “Ну и старый наглец”,

— Хорошо, давайте вашу историю.

Я не скрывал насмешки. Конечно, сейчас я услышу какую-нибудь лишенную смысла чепуху. А старик просто болтлив, как многие в его возрасте.

— Вы когда-нибудь задумывались над тем, почему в нашем мире царит такая неразбериха и неурядица?

Он не дал мне ответить и продолжал:

— Беспорядки, неустроенность и хаос объясняются тем, что в нашем обществе живут разные люди. Да, да, именно поэтому. Люди чудовищно разные во всем: вид, рост, возраст, образ мыслей, пол — в общем во всем. Они живут в разных домах и питаются разной пищей, они любят разные вещи и читают разные книги. Не существует двух людей на свете, которые бы хоть в чем-нибудь были одинаковы. И даже когда два человека говорят, что они любят одно и то же, то и тогда они абсолютно разные, потому что само слово “люблю” они понимают по-разному. Это относится ко всем словам. Даже к простейшим, вроде “да” или “нет”…

— Что-то непонятно, — попробовал возразить я.

— Непонятно? Ну вот, например, я вас спрашиваю: “Сейчас осень?” Вы, конечно, ответите мне “да”. И я на этот вопрос отвечу “да”, и любой человек ответит “да”. Но миллионы “да” будут различными. Ведь, сказав это коротенькое слово, вы с ним связываете целый мир переживаний, образов, воспоминаний… Для вас осень одно, для меня — другое…

— Простите, вы очень усложняете вопрос. Мы говорим, что в формально-логическом смысле…

Он меня перебил:

— Ах, в формально-логическом! А существует ли для человека формально-логический смысл? Вам, конечно, известны примеры из истории, когда крупные государства нарушали скрепленные торжественными печатями и подписями договора. А когда выяснялась причина нарушений, оказывалось, что одни и те же слова договора обе стороны понимали по разному. Вот вам и формально-логический смысл. Люди не могут, понимаете, не могут мыслить формально-логическими категориями. Это могут делать только машины, да и то не всегда.

— Но ведь есть наука — формальная логика? — возразил я.

— Ну и пусть себе будет. Мало ли какие науки существуют? Я сейчас говорю не о науках, которые являются вынужденным упрощением действительности, а о самом сложном, о человеке… Для него не существует формальной логики. И в этом вся трагедия. Представляете, общество, в котором сотни миллионов людей говорят на одном языке и тем не менее понимают друг друга не более, чем иностранцы. А когда они делают вид, что понимают друг друга, — это ложь…

Я не стал спорить со своим собеседником. Ясно, он порол чепуху, и я мог бы привести тысячу примеров, которые опровергли бы его аргументы. Но я чувствовал, что не это главное в его рассказе.

— Допустим, — согласился я. — Допустим, что вы правы. И именно так объясняется неустроенность нашего мира. Что из этого следует?

Он отвечает: