В прицел судьбу не разглядишь, стр. 56
Глава 17
Павел не понимал, что с ним происходит. То ли страх нового ареста, постоянная давящая обида и безысходность усиливали до космических масштабов любую, даже небольшую радость, то ли он действительно влюбился.
Они до утра просидели в ординаторской. Время пролетело на удивление быстро. Когда через открытое окно со двора стали доноситься звуки шагов спешивших на работу медработников, он вернулся в палату. Вскоре, едва задремал, пришла новая медсестра и пригласила к доктору. Он понял, что этому посодействовала Татьяна. В противном случае пришлось бы ждать обхода. Его еще раз осмотрел врач и разрешил идти домой. Впрочем, это была обыкновенная формальность. За это время Татьяна провела документы через бухгалтерию, заплатила за его рентген и нахождение в стационаре.
К Николаю Львовичу решили не ехать. Вернее, она сама отказалась от этой идеи. Павла в душе обрадовал такой оборот дел. Как оказалось, Татьяна жила в нескольких кварталах от больницы. Держа друг друга за руки, они пошли пешком. Солнце еще не успело раскалить воздух. Было хорошо.
Павел знал, что выглядит сейчас не лучшим образом, и прятал взгляд от прохожих. Но никому не было до него дела. Все спешили на работу. Стояла обычная для проснувшегося города суета.
Общежитие располагалось в жилом доме. Каждая квартира по числу комнат была распределена между жильцами.
– Здесь я живу. – Татьяна открыла одну из дверей, расположенных в небольшом коридоре, и пропустила его вперед.
В комнате было чисто и уютно. Письменный стол, кровать, телевизор и небольшой книжный шкаф, в основном с литературой на медицинскую тематику, представляли весь интерьер. Может, Павлу показалось, что когда он вошел, то почувствовал легкий аромат луговых цветов.
– Будь как дома. – Татьяна поставила на журнальный столик пакет и виновато улыбнулась.
Павел развернулся к ней, взял за руку и притянул к себе. Вновь в висках застучало. Он снова, будто первый раз, припал к ее губам. Она ответила так же страстно. Ее тело трепетало. Из груди вырвался стон, словно она сейчас умрет от блаженства. Павел стал стягивать с девушки кофточку. Она суетливо помогала, путаясь в материи, цепляясь за нее ногтями. Потом стащила с Павла ветровку. На пол полетели джинсы, спортивные штаны. Через мгновение они стояли, прижавшись друг к другу. Павел провел рукой по бархатистой коже. В голове были туман и звон. Напрочь забыв про ушибленную ногу, он подхватил Татьяну на руки и повалился вместе с ней на кровать, словно в пропасть страсти и неописуемых ощущений. Они растворились друг в друге. То, что собирались найти подругу, которая была адвокатом, сходить к маме Павла на работу, позвонить Николаю Львовичу, ушло на второй план. Улица гудела, сигналила, гремела трамваями, а они слышали только дыхание друг друга и биение своих сердец.
Лишь к обеду Татьяна неожиданно положила ему ладонь на губы и села:
– Хватит.
Он в изнеможении откинулся на подушку:
– Я теперь вдвойне за свою правду буду биться.
– Если таким способом, как сейчас, то надолго тебя не хватит, – пошутила она и встала.
Они быстро привели себя в порядок. Татьяна на общей кухне вскипятила чайник, приготовила бутерброды с колбасой и принесла в комнату.
– Тебе надо сменить имидж и побриться, – неожиданно заявила девушка. – Встань.
Павел, еще не понимая, в чем дело, намотал вокруг бедер покрывало и поднялся с кровати.
Она окинула его с ног до головы внимательным взглядом:
– Сейчас сиди и жди. Я сбегаю на вещевой рынок, здесь недалеко, куплю штаны, майку и бритву.
– Не надо! – он ужаснулся.
– Ты на себя в зеркало смотрел? – Она уперла руки в бока.
– Зачем тогда со мной спала?! – удивился он. – Экзотики захотела? Маугли не видела?
– Дурак.
С этими словами Татьяна вышла.
В расположенное неподалеку от адвокатской конторы летнее кафе Павел пришел уже в другом обличье.
Теперь на нем были светлого цвета, свободного покроя штаны, такого же цвета рубашка. На голове кепка с длинным козырьком. В очках, под руку с красивой девушкой его теперь не признали бы и сокамерники.
Они прошли за крайний столик и заказали два сока. Подружка Татьяны не заставила себя долго ждать. Она оказалась бойкой рыжеволосой девушкой одного с ней возраста и комплекции. Подругу звали Леной. Павел подробно пересказал все свои злоключения. К его удивлению, на нее ровным счетом не произвело никакого впечатления то, что он бежал из-под стражи. Она не настаивала вернуться, хотя намекала. Договорившись, что созвонятся, как будет результат, они распрощались. Адвокат так же стремительно исчезла, как появилась.
– Моя одноклассница, – Татьяна проводила подругу взглядом. – Теперь куда?
Павел огляделся по сторонам и пожал плечами:
– Ногу лечить.
– А мама?
– Сегодня пятница, – он развел руками, – до понедельника ее на работе не будет. А домой соваться – самоубийство.
Они вернулись в общежитие. Соседи, в большинстве своем неместные, на выходные разъехались, и квартира пустовала. Три дня Павлу и Татьяне никто не мешал, и они использовали это время на полную катушку. В понедельник, когда бесстыжее солнце по своему обыкновению вновь заглянуло в открытое окно, Павел решил, что организму пора дать отдохнуть. Да и проблемы за него никто решать не будет. Татьяна пришла из больницы, куда ходила, чтобы взять отгул. Отбросив в сторону сумочку, она прошла к кровати и села рядом.
– Какие планы?
– Надо к матери сходить. – Павел перевернул руку девушки и посмотрел на циферблат маленьких часиков.
– Мне как представиться? – спросила она, поднимаясь, и сама же ответила на свой вопрос: – Подельник? Вместе с кичи соскочили?
– Ты где таких словечек нахваталась? – удивился он и сел.
– Не поверишь, в тюремной больничке практику проходила.
Они быстро привели себя в порядок и вскоре уже были на другом конце города. Павел остался ждать Татьяну в небольшом сквере, расположенном в пяти минутах ходьбы от работы матери. Татьяна вернулась быстро. Она только свернула с тротуара на дорожку, ведущую между деревьями, а Павел понял, что случилась беда, и поднялся со скамейки.
– Что? – он заглянул в глаза Тане.
Она отвела взгляд в сторону.
– Почему молчишь? – Он спросил просто так. Уже было ясно: мать не пережила известия о побеге.
– Ты, – она взяла его руку и положила сверху свою ладонь. – Я...
– Когда?
– Вчера прощались.
К горлу Павла подступил ком. Глаза затянула пелена. Хотелось задрать голову к небу и закричать во всю мощь легких. Перед глазами встали лица военкома, следователя, негодяев, которые его избивали.
– Они все виноваты...
– Что? – она затормошила его. – Не молчи!
Павлу вдруг захотелось уйти с этого места. Словно оно было причиной беды. Стоит только покинуть этот сквер, и все станет на свои места. И он пошел. Татьяна семенила рядом, держась за его руку. Так они пересекли площадь, дошли до реки, повернули вдоль набережной. Павел молчал. Его душили слезы. Он до скрипа стискивал зубы. Наконец Татьяна не выдержала:
– Давай выпьем? Может, полегчает?
– Нет, – оцепенение прошло. – Ты говорила, что президент приезжает?
– Да. – Не понимая, к чему Павел клонит, девушка насторожилась: – А что?
– Надо кое-что проверить. – Он увлек Татьяну к ограждению набережной. – Знаешь, как я оказался у вас в больнице?
– Тебя машина сбила, – кивнула она.
– Не совсем. Меня сначала хотел какой-то парень грохнуть. Я от него побежал и угодил под колеса. А перед этим день провел в подвале у чеченцев. Попался им на полигоне, где собираются проводить учения. Искал, где отсидеться, и наткнулся на их машину. Эти люди рыли поблизости окоп.
– И что?
– А то, – он поставил локти на бетонные перила и посмотрел на плывущий по реке катер. – С того места можно увидеть командно-наблюдательный пункт, где соберутся все шишки.