Звездный волк, стр. 14

Чейн увидел, что теперь на поверхность со всех сторон неистово прорывались и другие головы. Сталкиваясь друг с другом в жестоких схватках, чудовища жадно набрасывались на куски волокнистой пищи, продолжавшей поступать с побережья. У них были странные, рукоподобные плавники и золотистого цвета тела таких гигантских размеров, что киты по сравнению с ними выглядели бы меньше селедки.

Лэйниа не переставала визжать. Чейн заметил, что ближайшее к ним чудовище, сожрав корм, двинулось прямо на скиммер. Было совершенно очевидно, что эта безмозглая громадина приняла скиммер за необычайно крупную порцию корма и намеревалась ею поживиться.

Чейн схватил со дна скиммера спасательное весло и ударил что было силы по макушке мокрой, куполообразной головы.

— Включай мотор и выруливай отсюда, — не оборачиваясь, крикнул он девушке.

Он поднял весло, чтобы нанести новый удар. Но Золотой, вместо того, чтобы рассвирепеть и атаковать, открыл свою гигантскую пасть и оглушительно зарыдал.

Чейн расхохотался. Было ясно, что громадная тварь за всю свою жизнь никогда не получала столь болезненного удара и теперь рыдала словно ребенок, получивший шлепок.

Все еще хохоча, он повернулся к девушке:

— Перестань визжать, черт тебя побери, запускай мотор.

Лэйниа не расслышала его слов из-за рева чудовища, но вид хохотавшего Чейна, видимо, привел ее в шоковое состояние и истерика прекратилась. Девушка включила небольшой мотор, и скиммер заскользил прочь.

Суденышко подпрыгивало, кренилось, спотыкалось на волнах, поднятых Золотыми. Снова одно из чудовищ дважды принимало скиммер за нечто съедобное и пыталось поживиться. И Чейн каждый раз снова пускал в ход весло. Оказалось, что он правильно сообразил. Золотые, разумеется, не могли испытывать сильной боли, но были в замешательстве от неожиданных ударов: ведь до сих пор ничто не осмеливалось прикасаться к этим гигантам.

Когда Чейн и Лэйниа возвратились на остров развлечений, Ёролин и другие бросились им навстречу. Лэйниа, все еще в слезах, с укором показывала на Чейна.

— Он _смеялся_.

Еролин воскликнул:

— Вы же могли погибнуть! Тем не менее поплыли туда?

Чейн предпочел уклониться от ответа. Он сказал Лэйниа:

— Прошу простить. Но уж очень забавным было тупое удивление этого чудовища. Еролин покачал головой:

— Вы не похожи ни на одного землянина, из тех, кого я до сих пор встречал. Вы просто безумец.

Не желая, чтобы Ёролин продолжал эту тему, Чейн сказал:

— Кажется, нас ждет выпивка.

Они выпили, потом еще и еще, и к тому времени, когда Чейна привезли в космопорт, все были одной веселой, шумливой компанией, а Лэйниа почти, если не полностью, простила землянина.

Рутледж встретил Чейна еще до подхода к кораблю.

— Прекрасно, что ты объявился. Я тут несколько часов околачиваюсь, ожидая тебя, хотя, конечно, говорю это не в упрек.

— А что случилось? — спросил Чейн.

Рутледж рассказал ему все, пока они шагали по Звездной улице, все еще сверкавшей огнями и наполненной хриплыми голосами. Рутледж решил заглянуть в таверну, чтобы развеять скуку, а Чейн отправился в гостиницу.

Он застал Дайльюлло одиноко сидящим в общей комнате с недопитым бокалом бренди.

— Твои друзья — Звездные Волки все еще гоняются за тобой, — сказал Дайльюлло. Чейн выслушал и заметил:

— Я не удивлен. У Ссандера два брата в этой эскадрилье. Они не вернутся на Варну до тех пор, пока не увидят мое мертвое тело.

— Мне кажется, — Дайльюлло в раздумье посмотрел на него, — мое сообщение тебя не очень волнует.

— Варновцы не волнуются, — улыбнулся Чейн. — Если ты встречаешь врага, то стремишься убить его и надеешься на удачу. А преждевременное волнение к добру не ведет.

— Прекрасно, — сказал Дайльюлло. — А я волнуюсь. Меня волнует встреча с варновцами. Меня волнуют вхолане и их новые шаги. Они определенно питают к нам недоверия.

Чейн согласился, рассказал ему о Ёролине и пайэме. Потом добавил, пожав плечами:

— Если операция провалится, значит провалится. Признаюсь, вхолане мне нравятся куда больше, чем хараловцы.

— И мне, — посмотрел на него Дайльюлло, — куда больше. Только есть еще что-то большее.

— Что?

— Две вещи. Первая: когда наемник берется за дело, он держит слово. И вторая: эти приятные вхолане ведут захватническую войну против Карала.

— Что тут плохого, если они собираются захватить Харал? — улыбнулся Чейн.

— Для Звездного Волка может быть и нет, но землянин смотрит по-другому. — Дайльюлло сделал несколько глотков бренди и не спеша продолжил.

— Скажу тебе кое-что. Для вас, варновцев, рейды и захваты стали чем-то вроде забавы. Другие звездные миры — многие из них — считают захваты хорошим и правильным делом. Но есть планета, которой совершенно не нравятся войны, настолько она миролюбива. Это Земля.

Дайльюлло поставил бокал с бренди на стол.

— И ты знаешь, Чейн, почему? Потому что тысячелетиями Земля была ареной войн и захватов. Мы настолько ненавидим войны, что ты и представить себе не можешь. Мы очень долго, слишком долго были по уши в крови сражений и поэтому больше к ним не прибегаем.

Чейн молчал.

— А-а, что толку говорить с тобой об этом, — вздохнул Дайльюлло. — Ты молод, да еще неправильно воспитан. А я не молод и молю бога, чтобы опять возвратиться в Бриндизи.

— Это что, место на Земле?

— Да, — печально произнес Дайльюлло. — Оно на морском побережье и утром можно видеть, как из тумана Адриатики поднимается солнце. Это чудесно и это твой дом. Единственная беда — там можно умереть с голоду.

— А я, — сказал через некоторое время Чейн, — помню название места на Земле, откуда прибыли мои родители. Уэльс.

— Мне приходилось бывать там, — вспомнил Дайльюлло. — Темные горы, темные долины. Люди поют словно ангелы, ведут себя благородно, по-дружески, но если ты их выведешь из терпения, становятся тиграми. Наверное, в тебе что-то есть и от них, не только от варновцев.

Чейн помолчал, перевел разговор на другую тему.

— Ну что ж, пока ничья. Мы ничего не нашли, и вхолане ничего не нашли. Как дальше разовьются события?

— Завтра, — сказал Дайльюлло, — я устраиваю очень крупную и убедительную презентацию оружия, на которой постараюсь кое-что продать этим людям.

— А чем мне заняться?

— Тебе? А тебе, мой друг, предстоит поразмыслить, как можно осуществить невозможное, осуществить быстро, аккуратно, незаметно и уж, разумеется, не попадаясь.

— M-м, на это уйдет у меня час или два, а что делать потом?

— Сидеть и заниматься собственной персоной, — Дайльюлло отодвинул бутылку. — Присядь. Я должен поговорить с тобой. О невозможном.

Когда Дайльюлло закончил изложение своей идеи, Чейн смотрел на него почти с благоговением. — Мне, возможно, потребуется часа три для того, чтобы все обдумать. Я вижу, Дайльюлло что вы мне очень доверяете.

Дайльюлло оскалил зубы:

— Только потому ты и жив. И если ты подведешь меня, ни тебе, ни всем нам не поздоровится.

На следующую ночь Чейн лежал в траве за пределами военной зоны космопорта и изучал ее огни. В одной руке у него был сверток из шести футов тонкой, серебристого цвета ткани, а другой рукой он крепко держал снока за ошейник.

Снок был в ярости от испуга. Эти животные по виду смахивают на маленьких кенгуру, а по нраву — на собак. Они носятся веселыми стаями в некоторых районах города. Этому сноку было не до веселья: к его ошейнику был прикреплен кожаный мешок, полностью закрывавший голову. Снок непрестанно отшвыривал задними ногами землю и пытался вырваться, но Чейн крепко держал его.

— Потерпи немного, — успокаивал он животное шепотом. — Совсем немного.

Снок отреагировал очередной порцией рычания и лая, которые были успешно заглушены кожаным мешком.

Чейн заранее все продумал в гостинице. Теперь он вел наблюдение за конусообразной башней, возвышавшейся над главным зданием порта. Именно там находился кольцевой энергоизлучатель в кольце прожекторов, которые были видны днем, а сейчас погрузились в темноту.