Опороченная Лукреция, стр. 59

Она уже не смела задерживаться. В отсутствие супруга ее навещал Ипполит, и Лукреция предполагала, что ему было известно о ее любовных свиданиях с Пьетро.

Она выехала из Меделаны, но перед самым въездом в Феррару ей доставили письмо. Читая его, Лукреция чувствовала, что у нее горят щеки. Она помнила некрасивое, но обаятельное лицо мужчины, обещавшего спасти ее брата.

Он писал, что ему уже сообщили о событиях, происходящих в Ферраре и за ее пределами. Если в трудную минуту Лукреции понадобится друг, то он, Франческо Гонзага, будет готов прийти ей на помощь.

В город она въезжала с легким сердцем – этот человек знал, как успокоить ее.

В Ферраре она поневоле вспомнила те времена, когда Папа покинул Рим и возложил на нее все обязанности по ведению своих светских дел. Братья Альфонсо не имели ни малейшего желания заниматься хозяйством герцогства. Ипполит и Ферранте следили друг за другом. Сигизмунд молился и ходил на проповеди. А Юлий был слишком легкомыслен, и ничего важного ему не доверяли.

Вскоре в Феррару вернулся Альфонсо. Известие о болезни отца заставило его прервать поездку по Англии.

– Как герцог? – первым делом спросил он.

– Жив, мой господин, – ответил какой-то слуга. – Но очень плох.

Альфонсо облегченно выдохнул. Он вовремя вернулся в родной замок. Поздоровавшись с братьями и Лукрецией, он сразу направился в отцовские покои.

Когда старый герцог увидел сына, его лицо просветлело. Альфонсо бросился к постели больного и упал на колени, чтобы получить благословение.

– Альфонсо, сын мой, – прошептал Эркюль. – Я рад твоему приезду. Очень скоро Феррара перейдет в твои руки. Альфонсо, никогда не забывай традиций семьи Эсте и заботься о благополучии своей семьи.

Эркюль оглядел тех, кто стоял возле его постели, – сыновей и супругу Альфонсо. Он хотел еще что-то сказать, но не смог – слишком устал. Альфонсо это почувствовал и вдруг вспомнил о том, что его объединяло с отцом.

– Отец, – тихо произнес он, – что если в вашей спальне будет звучать музыка?

Герцог улыбнулся. Музыку он всегда любил – в последние минуты жизни она могла бы утешить его, отвлечь от тяжелых мыслей о будущем Феррары.

Альфонсо позвал музыкантов. Те смутились, но подчинились приказу и заиграли любимые мелодии его отца. Так, под плавные переборы арф и пение виолы, герцог Эркюль навсегда покинул Феррару.

Через день состоялась коронация молодого герцога.

Лукреция стояла на холодном зимнем ветру и ждала его возвращения из кафедрального собора. О его приближении она узнала по крику толпы, приветствовавшей нового правителя Феррары. Когда он подъехал к замку, она услышала поздравления в свой адрес. Лукреция невесело улыбнулась – она знала цену настроениям горожан. Завтра они могли снова ненавидеть ее.

Спрыгнув с коня, Альфонсо взял ее за руку и повел в замок, где для гостей уже приготовили застолье. Эти торжества продолжались вплоть до следующего дня, когда все сменили праздничные наряды на черные платья и камзолы. После траурной церемонии было предано земле тело старого герцога.

Когда разъехались те, кто участвовал в похоронах и коронации, Лукреции показалось, что она впервые оказалась наедине с супругом.

В тот же вечер Альфонсо пришел к ней в спальню.

– Теперь важно, чтобы у нас были дети, – сказал он. Его слова заставили ее насторожиться. Ей показалось или в них действительно прозвучало предостережение? Дети… дети… и вы будете спасены.

Это было похоже на отсрочку вынесенного приговора.

На похоронах Эркюля присутствовал и Пьетро Бембо. Когда траурные церемонии закончились, он остался в Ферраре.

Альфонсо ревновал – Ипполит рассказал ему о своих подозрениях. Если бы эти подозрения подтвердились, вопрос о наследнике герцога Феррарского уже не имел бы никакого значения. Брак все равно был бы расторгнут.

Лукреция не могла допустить, чтобы ее увидели наедине с Пьетро, – но однажды, в переполненном гостями холле замка, они все-таки получили возможность поговорить без свидетелей. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что на них никто не обращает внимания, Пьетро умоляющим голосом попросил объяснить, что изменилось в их отношениях и почему она избегает его. Лукреция рассказала о ревности своего супруга, о подозрениях Ипполита, не перестававшего следить за ней.

– Где же мы сможем быть вдвоем? – вздрогнул он.

– Во всяком случае, не в Ферраре… это уж точно.

– Тогда приезжайте в Меделану, в Остеллато…

– Все не так просто, дорогой Пьетро, – грустно ответила она. – Я ведь и вправду стала герцогиней Феррарской. Альфонсо нужен наследник. Неужели вы не понимаете, что я обязана родить этого мальчика – а Феррара и весь мир должны будут знать, что он не может быть никем иным как только сыном Альфонсо.

– Но если мы не можем встречаться здесь, а вы не можете покинуть Феррару, то где же мы будем встречаться?

– Ах, Пьетро, Пьетро. – Она покачала головой. – Вы так ничего и не поняли.

– Вы хотите сказать, это… конец?

– Конец наших свиданий, дорогой мой Пьетро. Я всегда буду любить вас. Всегда буду думать о вас. Но мы больше не должны встречаться – если нас хоть раз застанут вдвоем, то я не знаю, что тогда случится с вами и со мной. Наша любовь останется такой же прекрасной, какой была. Слишком прекрасной для нашей повседневной жизни.

Он смотрел на нее широко раскрытыми глазами. Его губы дрожали.

Да, слишком прекрасной, подумала она. И слишком хрупкой.

Глава 9

ФРАНЧЕСКО

Разговаривая с Пьетро, Лукреция уже знала, что ждет ребенка. Первые месяцы беременности прошли гладко, но весной в Ферраре разразилась эпидемия чумы, и тогда было решено отправить ее в сравнительно безопасную Модену. В Модену она приехала, когда там свирепствовали чума и голод. Поэтому Лукреция с прислугой вскоре перебралась в небольшой городок Реджо, еще более отдаленный от Феррары.

Здесь-то в один из жарких сентябрьских дней Лукреция и родила ребенка. Она назвала его Александром – верила, что он принесет ей счастье, примирит с потерей отца.

Но мальчик был совсем крошечным. Он не плакал; почти не двигался; не тянулся к груди. Что-то с ним было не так – здоровые дети должны плакать, сучить ножками и просить молока, когда проголодаются.

Она с нетерпением ожидала хоть какой-нибудь весточки от Альфонсо, но находила утешение только в письмах Пьетро и Франческо.

И однажды утром, когда Александру не исполнилось и четырех недель, Лукреция проснулась с предчувствием случившейся катастрофы. Она уже знала, что ее ребенок мертв.

Из меланхолии ее вывело письмо от Франческо Гонзага.

Он сочувствовал ее горю и выражал самые теплые чувства, которые питает к ней. Он постоянно думает об унылом захолустье, куда ее занесла судьба. Если она простит его бестактность, то он посоветует своей дорогой Лукреции переехать в другое место. Пусть все ее скорбные воспоминания останутся в Реджо, а сама она вернется в Феррару. Лучше всего отправится в путь на барке, где в ее нынешнем состоянии она будет чувствовать себя наиболее удобно. Это путешествие он предлагает ненадолго прервать в Боргофорте – небольшой крепости, расположенной в его владениях, на живописном берегу реки По. Тогда он сможет получить величайшее удовольствие от встречи с ней. Он будет ждать ее и заранее приготовит множество различных увеселений. Он всего лишь грубый солдат и природа не наделила его даром поэтической речи, но он может занять ее внимание кое-чем, как ему кажется, не менее ценным. К примеру, он знает, как она переживает из-за ареста своего брата. При встрече они бы обсудили это печальное событие. Кто знает, не сможет ли он – как солдат – найти какое-нибудь средство, способное облегчить страдания несчастного Чезаре. Со своей стороны он приложит все силы, чтобы добиться этого, поскольку знает, что муки брата неизбежно становятся ее собственными мучениями.