Начало всех Начал, стр. 40
— Нам надо поделить мир.
Авель изумился:
— Зачем? Мы же братья!
— И что? — спросил Каин сквозь зубы. — Как моя пшеница может защититься от твоих стад?..
Авель воскликнул виновато:
— Брат!.. Я буду смотреть за стадами лучше!
— А если снова забредут в мои посевы? — спросил Каин. — Пшеница от твоих овец защищаться не может.
— Я буду следить, — пообещал Авель торопливо. — Я обещаю!
— Нет, — сказал Каин. — Этого мало. Твои стада снова зайдут в мои посевы. И что тогда?.. Нет, все можно сделать сейчас. Сделать так, чтобы больше не ссориться.
— Я не буду ссориться, — пообещал Авель.
Каин зло искривил губы.
— Еще бы!.. Моя пшеница защищаться не может. Но, Авель, ее могу защитить я. Так что пока мы еще не поубивали друг друга, давай сделаем так: вот отсюда и на восток — твои земли, на запад — мои. Если не нравится восток, я готов поменяться. Но не могут пахарь и кочевник жить вместе.
Авель сказал жалобно:
— Брат, а что нам отец скажет?
— Мы сами давно отцы, — напомнил Каин раздраженно.
— Но все-таки он старший! Мы должны спросить его. Как он скажет…
Каин прервал зло:
— Нет!
— Почему?
— Что может, — сказал Каин с презрением, — знать охотник о жизни скотовода, тем более — пахаря? Он, как дикарь, бегает по лесам и долам за таким же диким, как он сам, зверьем. Убивает и с гордостью несет домой, все еще кормильцем себя считает! Твои овцы дают куда больше мяса, чем его охота, к тому же такого нежного, какого у диких зверей не найдешь, там одни жилы!.. А хлебные лепешки так и вообще ни в одном лесу он не отыщет!
Авель потупил голову.
— Все-таки отец…
— Отец уже в прошлом, — заявил Каин жестко. — Сейчас правим миром мы!.. Мы с тобой. Просто пора об этом сказать вслух. И для начала разделить мир. Ты уйдешь со стадами в одну сторону, я — в другую.
Авель спросил с надеждой:
— Но как можешь уйти ты?.. Твоя пшеница еще колоситься даже не начала…
— Соберу урожай, — пообещал Каин, — и тоже уйду. Когда твое племя расплодится и станет большим народом, вам понадобится большое пространство для кочевий. И потому постараюсь со своими посевами оказаться от вас как можно дальше. Так что соберу урожай и тоже уйду. Далеко уйду!
Глава 9
Через неделю Каин обнаружил, что десяток отбившихся овец забрались в посевы и жадно пожирают зеленые стебли. Он закричал страшно, ухватил большую палку и налетел, как буря. Овцы страшно кричали грубыми гортанными голосами, прыскали во все стороны, не соображая, куда бежать.
Он безжалостно лупил их по спинам, палка переломилась, овцы топтали поле, он бил их ногами, кулаками, хватал за ноги, выносил и выбрасывал за пределы поля, но эти тупые твари вскакивали и снова устремлялись туда, где остались другие.
— Убью! — заорал он в бессильной ярости. — Убью!..
Ветер засвистел в ушах, земля мелькала под ногами, будто он превратился в оленя и мчится во весь опор. Как только выскочил на вершину холма, дальше внизу в долине белым-бело от огромного овечьего стада.
Пес носится по кругу, загоняя обратно овец, что то и дело стараются отбиться и воровато пощипать зеленую травку в стороне от стада.
— Авель! — заорал он бешено. — Авель!
Авель оглянулся, Каин издали видел, как побледнел брат, а глаза расширились в испуге.
— Что случилось? — закричал он в страхе и попятится. — Каин, ты только успокойся!
Каин заорал, подбегая ближе:
— Твои овцы!.. Овцы!.. Сволочь… твои овцы…
— Что? — закричал Авель и попятился уже в середину овечьего стада. — Каин, ты только скажи, я все сделаю…
Он украдкой оглядывался на волка. Тот перестал бегать и с угрозой следил за Каином. Верхняя губа поднялась, обнажая белые клыки, шерсть вздыбилась, он медленно подходил ближе, с каждым шагом сильнее припадая к земле, готовый прыгнуть в любой момент.
Ярость разрывала Каина на части, кулаки сжимались, сейчас бы и Авеля разорвал на две половинки, ничуть не пожалел бы, но не успеет, этот зверь прыгнет сзади и перекусит шею раньше, чем он ухватит эту лживую тварь за глотку.
— Беги за мной! — прошипел он в бессильной злости. — Не отставай!
— Иду, брат, — сказал Авель послушно. Обернувшись к волку, крикнул: — Следи за стадом, я скоро вернусь!..
Каин несся обратно, как ветер, Авель чуть отстал, а когда они добежали до поля, у Каина вырвался вопль отчаяния: овцы забрались в самую середину пшеничного поля и жрут, топчут, как стадо свиней…
Авель закричал, замахал руками, а Каин стиснул зубы и смотрел, как брат носится по его полю, топчет больше, чем его овцы, эти дуры мэкают и разбегаются, всякий раз оставляя за собой сломанные стебли, выращивать которые так непросто…
Авель ухватил овцу, вынес за край поля и бросил ее на землю.
— Уже! — крикнул он счастливо.
Овца подхватилась, протестующе мэкнула и ринулась, как олень, снова на поле к остальным. Авель с таким же глупым криком бросился за нею. Каин догнал его и с воплем ярости ударил в лицо.
Кулак ожгло болью, Авель упал, но тут же подхватился, лицо впервые перекосилось яростью.
— Что ты меня бьешь? Разве я сам загнал овец на твое поле?
Каин молча и со злостью ударил снова. Из губ Авеля брызнула кровь, но не упал, а с воплем бросился на брата. Каин отступил, пытался встречать ударами, однако Авель обхватил обеими руками, повалил его и даже ухитрился подмять под себя.
— Будешь еще? — спрашивал Авель и ухватил Каина за горло. — Будешь меня бить?
В глазах Каина начало темнеть, дышать нечем. Он бессильно шарил по земле, пальцы нащупали твердый камень. Он выдрал его из земли и ударил сбоку в нависающее над ним отвратительно торжествующее лицо.
Легонько хрустнула кость, тело Авеля сразу обмякло. Каин дышал жадно, грудь часто вздымалась, жадно хватая воздух. Он спихнул Авеля с себя, отдышался, потом посмотрел на неподвижное тело.
Удар пришелся в висок. Острый край камня проломил тонкую кость и вошел в мозг. Авель не двигался и не дышал. Каин попробовал его тормошить, но голова Авеля бессильно откинулась, изо рта потекла тонкая струйка крови.
А потом и она прервалась.
— Ну вот, — прошептал он потерянно, — вот и моя жертва на поле… Надеюсь, теперь Твоя жестокосердность удовлетворена?
Тело Авеля осталось среди истоптанных колосьев. До тупых овец то ли каким-то образом дошло понимание, что свершилось нечто страшное, или же просто нажрались, но вышли на край поля, там сгрудились, а потом, сухо цокоча точеными копытцами, медленно потопали в ту сторону, где находится неимоверно разросшееся стадо.
Тоска нахлынула и пронзила болью сердце. Дурак заслуживал смерти, но это не значит, что его надо было убивать. Пусть бы жил, уже договорились, как жить, чтобы меньше общаться с этим ласковым придурком… Теперь придется куда-то бежать, скрыться от укоряющих глаз матери и гнева отца. Хотя в поле теперь работают больше тысячи человек, но все тихие и богобоязненные. Убить Авеля мог только я, все это поймут…
Небо стало темным, из низких грозовых туч блеснули зарницы, могучий Голос произнес холодно и беспощадно ясно:
— От родителей ты можешь убежать, но не от Меня. Может ли человек скрыться в тайное место, где Я его не увижу?
Каин промолчал, в голове тысячи мыслей, а Голос с небес продолжал:
— Где Авель, брат твой?
Каин сжал кулаки, чего Он хочет, почему спрашивает, прекрасно же знает, Он же всевидящий, зачем задает такой вопрос? Или подталкивает к тому, чтобы ответил: «Да, я виноват, убил родного брата и жестоко раскаиваюсь в своем проступке»?
Он прочистил горло и уже хотел признаться, понимая, что это не только лучший выход, но и правильный, однако волна ярости ударила в голову, он вскинул ее и ответил дерзко:
— Разве я сторож брату своему? Я возделываю поля, охраняю их. А Ты — хранитель всех тварей земных, так почему же спрашиваешь, где Твой любимец, дары которого Ты принял так охотно, а мои отверг?