Всесожжение, стр. 62
– Да, – сказала она, – то, как ты смотришь на него, Анита. То, как он смотрит на тебя, когда он не разъярен. Да, я уверена.
Какая-то моя часть согласилась с нею, другая часть…
– Все равно остался бы Жан-Клод.
Она издала нетерпеливый звук.
– Я тебя знаю. Если бы ты сначала занялась сексом с Ричардом, ты не стала бы спать с этим треклятым вампиром. Ты считаешь, что секс обязывает.
Я вздохнула. У нас уже не раз был этот разговор.
– Секс должен что-то значить, Ронни.
– Согласна, – сказала она. – Но если б я колебалась, как ты, мы с Луи до сих пор только держались бы за руки.
Мы замечательно проводим время.
– Но куда это ведет?
Она закрыла глаза и откинула голову на спинку дивана.
– Анна, ты сама делаешь свою жизнь труднее, чем она должна быть. – Она открыла глаза и подвинула голову, так что она могла смотреть на меня, не поднимая ее со спинки. – Почему отношения не могут быть просто такими, как они есть? Почему у тебя все должно быть так дьявольски серьезно?
Я сложила руки на животе и уставилась на нее. Если я думала, что смогу ее переглядеть, то я ошибалась. Я отвела взгляд первой.
– Это все серьезно или должно быть таким.
– Почему? – спросила она.
В конце концов, мне пришлось пожать плечами. Если бы я не занималась сексом с вампиром вне брака, я могла бы стоять на позиции высоких моральных устоев. Но при существующем порядке вещей мне нечем было защищаться. Я хранила добродетель так долго, но когда потеряла ее, то уж потеряла капитально. От полного воздержания сразу в постель к немертвым. Если бы я оставалась католичкой, этого хватило бы для моего отлучения. Конечно, того, что я аниматор, тоже было достаточно. Удачно, что я протестантка.
– Хочешь совет от своей Тетушки Ронни?
Это заставило меня чуть улыбнуться, но слабая улыбка лучше, чем ничего.
– Какой совет?
– Иди наверх и присоединись к тому фантастическому парню в душе.
Я смотрела на нее, откровенно шокированная. Факт, что я пофантазировала как раз на эту тему меньше десяти минут назад, только сделал это еще более неприличным.
– Ты видела его в кухне, Ронни. Я не думаю, что он в настроении для совместного душа.
В ее глазах появилось выражение, которое внезапно заставило меня почувствовать себя слишком молодой или, возможно, наивной.
– Ты разденешься и устроишь ему сюрприз, и он не выгонит тебя. Не может быть такой ярости без страсти. Он хочет тебя так же сильно, как ты хочешь его. Согласись, подружка.
Я покачала головой.
Она вздохнула.
– Почему нет?
– Тысяча причин, но главным образом, Жан-Клод.
– Да бросай ты его, – сказала она.
Я рассмеялась.
– Ага, конечно!
– Он что, действительно так хорош? Настолько хорош, что ты не можешь от него отказаться?
Я думала об этом целую минуту и не знала, что сказать. Наконец, это свелось к одной фразе, и я сказала ее вслух.
– Я не уверена, что в мире хватит белых роз, чтобы заставить меня забыть Ричарда. – Я подняла руку прежде, чем она смогла меня перебить. – Но я не уверена, что во всей вечности хватит уютных вечеров, чтобы заставить меня забыть Жан-Клода.
Она села прямо, глядя на меня. Почти скорбное выражение заполнило ее глаза.
– Ты действительно так думаешь, да?
– Ага, – сказала я.
Ронни покачала головой.
– Господи, Анита, ты такая испорченная.
Это заставило меня рассмеяться, потому что она была права. Над этим можно было или плакать, или смеяться, а я уже истратила на Ричарда весь свой дневной запас слез.
Глава 34
Зазвонил телефон, и я подскочила. Теперь, когда опасность миновала, я могла позволить себе быть нервной. Я пошла на кухню и сняла трубку там. Прежде, чем я успела ответить, раздался голос Дольфа:
– Анита, ты в порядке?
– Полицейская "голубиная почта" даже быстрее, чем я думала, – сказала я.
– О чем ты говоришь?
Я рассказала ему то же, что сказала оператору 911.
– Я не знал, – сказал Дольф.
– Тогда почему ты хотел знать, в порядке ли я?
– Этим утром чуть ли не все принадлежащие вампирам деловые помещения или городские дома подверглись нападению примерно в то же время. Церковь Вечной Жизни забросали зажигательными бомбами, и по всему городу были одиночные нападения на не-вампиров.
Страх промчался по мне как хорошее шампанское, ненужный адреналин, который некуда выплеснуть. У меня было много друзей среди неумерших, не только Жан-Клод.
– "Мертвый Дэйв", на него напали?
– Я знаю, что Дэйва выкинули из полиции после того, как он… умер, но мы приглядываем за нашими. В его баре поставили охрану в форме, пока мы не выясним, что, черт возьми, происходит. Мы поймали поджигателя до того, как он успел натворить больше, чем закоптить наружную стену.
Я знала, что в Цирке остались только «плохие» вампы, но Дольф этого не знал. Он счел бы странным, если я бы не спросила.
– Цирк?
– Они сами отбили пару поджигателей. Почему ты не спросила сначала о любви всей твоей жизни, Анита?
Разве он не дома?
Дольф спрашивал так, словно уже знал – а это могло означать, что он действительно уже знал, или что он просто выуживал информацию. Но я была почти уверена, что прислужники совета не скажут всю правду.
Полуправду, это да.
– Жан-Клод остался вчера вечером.
Молчание на этот раз было еще более напряженным, чем раньше. Я позволила ему перерасти во что-то достаточно плотное и неприятное, чтобы задохнуться. Не знаю, как долго мы слушали дыхание друг друга, но первым сломался Дольф.
– Ему повезло. Ты знала, что это произойдет?
Это выбило меня с защитных позиций. Если он думал, что я утаила от него что-то настолько важное, неудивительно, что он был взбешен.
– Нет, Дольф, клянусь, я понятия не имела.
– А твой дружок?
Я задумалась на секунду.
– Не думаю, но я спрошу, когда он встанет.
– Ты имеешь в виду, воскреснет из мертвых?
– Да, Дольф, – сказала я, – именно это я и имею в виду.
– Ты думаешь, он мог знать обо всем этом дерьме и не сказать тебе?
– Вероятно, нет, но у него есть свои заморочки.
– И ты все же встречаешься с ним… Я просто не понимаю, Анита.
– Если бы я могла объяснить это так, чтобы это имело смысл для тебя, Дольф, я бы так и сделала, но я не могу.
Он вздохнул.
– У тебя есть какие-нибудь идеи насчет того, почему кто-то нападает сегодня на всех монстров?
– Ты хочешь знать, почему на монстров или почему в этот день? – спросила я.
– И то, и другое, – сказал он.
– У вас есть кто-то из подозреваемых под стражей, правильно?
– Да.
– Они не заговорили.
– Только чтобы попросить адвоката. Многие из них закончили так же, как твой визитер.
– Люди Против Вампиров, или Человек Превыше Всего, возможно, – сказала я.
– Стал бы кто-то из них нападать на оборотней?
Мой живот сжался в тугой узел.
– О чем ты?
– В бар для вервольфов ворвался человек с автоматом с серебряными пулями.
С минуту я думала, что Дольф имеет в виду "Кафе лунатиков", бывший ресторан Райны, но он не был открытым местом встречи ликантропов. Я попыталась припомнить, что поблизости было известным публике заведением для оборотней.
– "Кожаное Логово"? – спросила я.
– Да, – сказал он.
Насколько я знала, "Кожаное Логово" – единственный бар в стране, который был притоном для геев-садомазохистов, ставших оборотнями. Тройной соблазн для любого шовиниста.
– Черт, Дольф, если бы не произошло всего остального, я бы сказала, что это могли быть чуть ли не любые правые радикалы. Вы взяли автоматчика живым?
– Не-а, – сказал Дольф. – Оставшиеся в живых его съели.
– Спорю, что они этого не сделали, – сказала я.
– Они использовали зубы, чтобы убить его, Анита. По-моему, это значит – съели.
Я видела, как оборотни ели людей, а не просто нападали на них, но поскольку большая часть того, что я видела, было незаконными действиями, то есть убийствами, я позволила Дольфу выиграть спор. Он все равно был не прав, но было сложно предъявить ему мои аргументы, не вовлекая людей в неприятности.