Всесожжение, стр. 37
Глава 21
Рафаэль лежал на смотровом столе, но мы были не в больнице. У ликантропов есть на случай непредвиденных ситуаций самодельный госпиталь в подвале здания, владельцем которого тоже был оборотень. Однажды здесь осматривали и мои собственные раны. Рафаэль лежал на животе, подключенный к капельнице, наполненной болеутоляющими средствами. Болеутоляющие не очень помогают ликантропам, но – эй, нужно же делать хоть что-то. Он пришел в себя в джипе. Он не кричал, но слабых сдавленных звуков, которые все время вырывались из его гортани, когда машина подпрыгивала на кочках, было более чем достаточно.
Доктор Лилиан была маленькой женщиной с волосами цвета соли с перцем, постриженными в деловом стиле. Она так же была крысолюдом. Она повернулась ко мне.
– Я сделала для него все, что могла.
– Он выздоровеет?
Она кивнула.
– Да. Настоящая опасность при таких повреждениях, если пережить шок и потерю крови – инфекция. А мы не можем подхватить инфекцию.
– Как, оказывается, полезно покрываться мехом, – сказала я.
Она улыбнулась и похлопала меня по плечу.
– Я знаю, что юмор – это ваш способ борьбы со стрессом, но не испытывайте его на Рафаэле сегодня вечером.
Он хочет поговорить с вами.
– Ему уже…?
– Достаточно хорошо? Нет, но он мой король и не позволит мне помочь ему отключиться, пока вы не поговорите. Я пойду, посмотрю на другого нашего пациента, пока вы выслушаете то, что он считает таким важным.
Я дотронулась до ее руки до того, как она прошла мимо меня.
– Как Сильви?
Лилиан не хотела смотреть на меня, потом подняла глаза.
– Физически, она выздоровеет, но я не психиатр. Я не имела дела с последствиями таких нападений. Я хотела оставить ее здесь на ночь, но она настаивает, что пойдет с вами.
Мои глаза расширились.
– Почему?
Лилиан пожала плечами.
– Думаю, она чувствует себя с вами в безопасности. И она не чувствует себя в безопасности здесь, – пожилая женщина неожиданно внимательно посмотрела на меня. – Есть ли причина, по которой она не может чувствовать себя здесь в безопасности?
Я подумала об этом.
– Верлеопарды когда-нибудь лечились здесь?
– Да, – сказала она.
– Проклятие.
– Почему это имеет значение? Это нейтральное место. Мы все с этим согласились.
Я встряхнула головой.
– Сегодня ночью вы в безопасности, но все, что знала Элизабет, знает Мастер Зверей. Завтра, здесь уже может быть не безопасно.
– Вы уверены в этом? – спросила она.
– Нет, но я не могу сказать наверняка, что вы будете здесь в безопасности.
Она кивнула.
– Очень хорошо. Тогда возьмите Сильви с собой, но Рафаэль должен остаться здесь, по крайней мере, на одну ночь. Я придумаю, куда переместить его завтра, – она окинула взглядом медицинское оборудование. – Мы не можем взять все это, но мы сделаем все, что в наших силах. Теперь идите, поговорите с нашим королем, – и она вышла из комнаты.
Я внезапно осталась одна в тишине подвала. Я посмотрела на Рафаэля. Они устроили что-то вроде палатки из простыни над его телом, прикрывающей, но не касающейся. Обнаженная кожа была покрыта целебной мазью, но не забинтована. Все, что можно было наложить на раны, причинит больше вреда, чем пользы. Они обращались с его раной так осторожно, словно это был ожог. Я не знала всего, что они делали с ним, так как отлучалась на какое-то время зашить руку.
Я обошла стол так, чтобы Рафаэль мог видеть меня, не поворачивая головы. Движение – это плохо. Его глаза были закрыты, но дыхание было частым и неровным. Он не спал.
– Лилиан сказала, вы хотите поговорить со мной.
Он моргнул и посмотрел на меня. Его глаза скосились под неудобным углом. Он попытался повернуть голову, и из глубины его грудной клетки вырвался слабый звук. Я никогда не слышала ничего подобного. И не хотела услышать это снова.
– Не двигайтесь, пожалуйста, – я нашла маленькую табуретку на колесиках и пододвинула к кровати. Когда я села, мы оказались приблизительно на одном уровне. – Вы бы позволили ей накачать вас лекарствами. Вам нужно поспать.
– Во-первых, – сказал он. – Я должен знать, как вы освободили меня, – он сделал глубокий вдох, и боль судорогой прошла по его лицу.
Я посмотрела в сторону, затем обратно. Нельзя отворачиваться.
– Я заключила на вас сделку.
– Что … – его руки конвульсивно дернулись, и чувственные губы сжались в тонкую линию.
Когда он заговорил снова, его голос был ниже, более вкрадчивым, как будто даже просто слова причиняли ему боль.
– Что вы отдали ради меня?
– Ничего.
– Он бы не … не отказался от меня так легко, – Рафаэль пристально посмотрел на меня, его темные глаза требовали правды. Он думал, что я обманывала его, и не мог успокоиться. Он думал, что я сделала что-то ужасное и благородное для его спасения.
Я вздохнула и рассказала ему очень сокращенную версию ночных событий. Это был самый простой способ объяснить.
– Видите, это не требует от вас никакой доплаты.
Он почти улыбнулся.
– Крысолюды будут помнить то, что вы сделали сегодня ночью, Анита. Я буду помнить.
– Может быть, мы не ходим вместе по магазинам и не встречаемся в тире, но вы – мой друг, Рафаэль. Я знаю, если бы я позвала вас на помощь, вы бы пришли.
– Да, – сказал он. – Да, это так.
Я улыбнулась ему.
– А теперь я схожу за Лилиан, О'Кей?
Он закрыл глаза, и напряжение отпустило его. Словно теперь он, наконец, мог отдать себя боли.
– Да, да.
Я отослала Лилиан к нему и отправилась искать Сильви. Она была в маленькой комнате, где, как надеялась Лилиан, она сможет немного поспать. Сильви была вместе со своей подругой, другими словами, любовницей, ну да все равно. Ее вызвал Джейсон. Я понятия не имела о ее существовании. Голос Гвен было хорошо слышно в коридоре.
– Ты должна сказать ей Сильви, обязательно.
Я не расслышала ответ Сильви, на высоких каблуках трудно быть бесшумной. Они знали, что я приближалась.
Я вошла в открытую дверь. Гвен посмотрела на меня, а Сильви отвернулась. Белая подушка обрамляла ее короткие, очень кудрявые каштановые волосы. Она была на три дюйма выше меня, но смотрелась хрупкой в маленькой кровати.
Гвен сидела на стуле рядом с кроватью, держа обеими руками руку Сильви. У Гвен были длинные слегка волнистые светлые волосы и большие карие глаза на утонченном лице. Все в ней было изысканно, женственно, как у бледной, превосходно сделанной куклы. Но сила в ее лице, ум в ее глазах, заставляли изменить это мнение. Гвен была психологом. Она была неотразимой личностью даже без струящейся энергии ликантропов, которая окружала ее, словно аромат духов.
– Что ты должна сказать мне? – спросила я.
– Как ты узнала, что я имела в виду тебя? – сказала Гвен.
– Считай – интуиция.
Она похлопала Сильви по руке.
– Расскажи ей.
Сильвия повернула голову, все еще избегая встречаться со мной глазами. Я прислонился к стене, и ждала. Узи вдавился мне в поясницу, вынуждая прислониться к бетонной стене, главным образом, плечами. Почему я не сняла с себя оружие? Стоит оставить где-нибудь пистолет, и он вам тут же понадобится. Я верила, что Странник сдержит свое слово, но не поставила бы на это свою жизнь.
В маленькой комнате воцарилась тишина, и только жужжание кондиционера оглушало, словно шум крови в ушах. Наконец Сильви посмотрела на меня.
– Мастер Зверей приказал брату Стивена изнасиловать меня, – она посмотрела вниз, затем обратно, гнев горел в ее глазах. – Грегори отказался.
Я не стала скрывать удивление.
– Я думала, Грегори был одним из актеров в порнофильмах Райны.
– Был, – тихо сказала Сильви.
Я хотела спросить, когда это он стал таким щепетильным? Но это казалось грубым.
– У него вдруг проснулась совесть? – спросила я.
– Я не знаю, – она смотрела на простыню, сжимая руки Гвен, будто собиралась сказать кое-что похуже. – Он отказался помогать пытать меня. Мастер Зверей сказал, что накажет его. Грегори продолжал упорствовать. Он сказал, что Зейн сообщил ему о том, что Анита стала их новой альфой. Что все сделки, заключенные им с Элизабет, не действительны. И что теперь ему надо договариваться с тобой.