Соблазненные луной, стр. 32
– Погодите, – сказала я. – Холода когда-нибудь отдавали на пытку феям-крошкам, как Галена?
– Нет, – хором воскликнули Холод и Рис.
Шалфей мотнул головой:
– Убийственного Холода никогда не подавали блюдом на наш пиршественный стол. – Эльф медленно, напоказ облизнул свой маленький ротик. – М-м... Ням!
Холод умоляюще на меня глянул:
– Не принуждай меня!
– К чему не принуждать? Дать ему себя лизнуть, ощутить вкус кожи – не такое большое дело, Холод. Тебя что, провел когда-то гламор кого-то из малых фейри? Это тебя беспокоит? – Не успев договорить, я поняла, что спрашивать так прямо не стоило.
– Никому из фейри меня не провести.
Лицо Холода застыло прекраснейшей из масок – холодной и высокомерной, черты заставили бы рыдать от зависти любого мастера пластической хирургии. Серый шелк халата почти сливался с серебром волос. Будто статуя – слишком прекрасная, чтобы посметь к ней прикоснуться, слишком гордая, чтобы самой снизойти до прикосновений.
Мне нужно было выяснить, в чем дело, но не в присутствии еще двоих мужчин. Я вгляделась в прекрасное лицо, провела взглядом по груди, по животу, представила, что прячется под халатом, – и подумала, что даже будь мы наедине, он не сознался бы в своих тревогах.
– Ну, пробуй же, Шалфей. – В голосе отразились мои усталость и разочарование.
Шалфей скользнул вперед, почти сложив крылья, – скорее упал, чем спланировал. Он остановился у самого лица Холода, молниеносно нырнул и тут же метнулся прочь размытым от скорости цветным пятном. Он уже кружил под потолком, когда Холод шлепнул себя по лбу, – словно предугадал защитную реакцию стража.
Шалфей злобно шипел; я решила поначалу, что Холод его все-таки стукнул, но потом разобрала слова в шипении:
– Он не отличается на вкус от белого рыцаря!
– Ну так возьми кровь у меня и отстань от Холода, – предложил Рис.
Шалфей подлетел к кровати. Он сложил ручонки на груди и топнул ногой по воздуху – как по земле.
– Ах нет! Я уговаривался о крови двоих воинов-сидхе и двоих получу?
– Я дам ему кровь, – буркнул Холод. – Но без гламора. На магию я не соглашался.
Рис взялся возражать, но я тронула его за руку:
– Ты получишь все обещанное, Шалфей, но Холод пусть идет к себе. От него сегодня пользы не будет.
Последние слова Холода задели – всего лишь чуть дернулись веки, но я его уже наизусть выучила, я знала, что это значит.
– Кем ты его заменишь? – с интересом спросил Шалфей, подлетая пониже к моему лицу. – Как насчет Галена? – Он усмехался довольно и злобно одновременно.
– Глупый вопрос, – сказала я. Шалфей состроил обиженную гримасу – не слишком искренне.
– Я не буду больше делить тебя с гоблином. И не хочу пить от Мрака. – Он задумался и в задумчивости приземлился на подушку у меня на коленях. Пурпурный шелк заметно промялся. Шалфей всегда оказывался тяжелей, чем я предполагала или даже чем помнила. – Так, значит, Никка – он один остался.
Я кивнула:
– Решено.
– Ты не спросила Никку, позволит ли он эльфу пить свою кровь, – напомнил Холод.
Я вгляделась в сногсшибательно красивое лицо. Он все же невероятно красив – вопрос только в том, хватит ли мне одной его красоты. Ответ, разумеется, отрицательный.
– Никку мне спрашивать не нужно, Холод. Он придет, стоит мне позвать, и сделает то, что я скажу. Он не станет пускаться в споры – просто сделает то, что нужно.
– А я – нет.
Холод вскинул лицо кверху – воплощенное высокомерие и дерзость. Я вздохнула.
– Я тебя люблю, Холод.
Его взгляд смягчился, неуверенность на миг проглянула из надменной маски.
– Я люблю наши ночи, я так много люблю в тебе – но я стану королевой. У меня будет абсолютная власть над двором. Кажется, ты не понимаешь, что это значит. Это значит, что править буду я, кто бы ни стал королем. Ты слышишь, Холод?
– Тебе нужна марионетка, а не король.
– Нет, мне нужен партнер, который знает, что жизнь – не только пряники, и не заводит бесполезных споров.
– Я себя переделать не смогу, – сказал он тоном, противоречившим каменному спокойствию лица.
– Знаю, – тихо сказала я.
Пару секунд он выглядел совершенно несчастным, но надменность победила. Придворная маска вернулась на место. Он неподвижно смотрел на меня, и уговаривать его было бессмысленно. Передо мной стоял Убийственный Холод – а с холодом не поспоришь. Ищи от него укрытие или умирай.
Он сказал мне холодно как никогда:
– Я пришлю тебе Никку. Я скажу ему только, что ты его зовешь.
– Хорошо.
Я не смогла справиться с холодом в собственном голосе. Я была зла на Холода, зла и разочарована, и не знала, как исправить положение. Тоже мне будущая королева, в собственной личной жизни порядок не могу навести! Плохо дело.
– Спасибо, Холод, – прибавила я.
– Не стоит, принцесса, это всего лишь моя обязанность.
Он повернулся к выходу.
– Не надо, Холод, – сказала я вдогонку.
Он только голову слегка повернул:
– Чего не надо?
– Все принимать на свой счет. Тебя никто не хотел задеть. Некоторые вещи просто приходится делать, и ничего личного в этом нет.
– Мне можно идти?
Я помолилась про себя, чтобы мне хватило терпения на этого невыносимого типа, и сказала вслух:
– Да, и пришли сюда Никку.
Он вышел не оглядываясь; рука у него так и тянулась к пояснице, а значит, там было припрятано оружие. Холод почти никогда не ходил безоружным. В минуты растерянности он непроизвольно хватался за оружие, как иные женщины – за украшения.
– Да-а, – протянул Рис. – Плоховато получилось.
– Больно уж он обидчив нынче, – хмыкнул Шалфей, – и злее обычного.
– Это страх, – мягко сказал Рис.
– Что? – удивилась я.
– Страх, – повторил он. – Чем больше Холод нервничает, тем выше он задирает нос, а "нервы" – всего лишь новый синоним для страха.
– Но чего он боится?
– Меня. – Шалфей прянул в воздух и закружился, словно хвастаясь крыльями и виртуозностью полета.
Рис усмехнулся:
– Напугать ты можешь, но сейчас дело не в тебе.
– А в чем? – спросила я.
– Не знаю, – пожал плечами Рис.
Тут вошел Никка. Распущенные волосы плащом скрывали его тело, но он все же набросил пурпурный шелковый халат. Пурпур ему шел, подчеркивал глубокий карий цвет глаз и красноватый отлив каштановых волос. А кожа казалась темнее – больше шоколада, чем молока.
– Холод сказал, я тебе нужен.
Я объяснила, в чем дело, и он просто согласился. Ни споров, ни обид, никакого протеста – даже скрытого. Это было больше чем приятно, это было именно то, что мне требовалось этой ночью, – хоть что-то простое. Холод в моей постели – это всегда сумасшедшее желание, огромные запросы и яростное наслаждение. Сейчас же требования поменьше, ласки попроще и тихое спокойное удовольствие – это как раз то, что доктор прописал.
Глава 12
Я откинулась на руки Рису, угнездилась у теплого плеча, голову положила ему на грудь. Никка лег рядышком со мной, опершись на локоть. Он не прикоснулся ко мне, так что я ощущала только звенящую вибрацию его ауры, его магии. Мне хотелось, чтобы он прижался ко мне всем телом, прильнул к спине, но просить я не стала. Я его звала не ради секса. Эта ночь принадлежала Рису, а Рис перестал делить меня с Никкой после того, как мы победили Безымянное и он обрел часть своей прежней силы. Я предполагала, что сейчас, когда к Рису вернулась еще часть прежнего величия, он еще меньше захочет делиться. Но я чувствовала теплое тело Никки за спиной, и мне так хотелось попросить...
Я подняла голову и заглянула Рису в глаза, не забыв при этом игриво проехаться волосами по его груди.
– Может, Никка с нами останется?
– Я так и ждал этого вопроса, – ухмыльнулся Рис, но ухмылка тут же уступила место напряженному, чисто мужскому взгляду.
Я провела рукой по животу Риса, добралась до соска и принялась рисовать вокруг него кружочки, пока сосок не встал торчком, а Рис не задышал заметно чаще. Страж перехватил мою руку.