Смертельный танец, стр. 65
– Touche, ma petite, но я начинаю надеяться, что это не в последний раз мне был предложен выбор.
И такой жар был в его голосе, глазах, в его близком от моего теле, что я вздрогнула.
И повернулась к Ричарду. Он смотрел на нас, и я ожидала увидеть ревность или гнев, но там была только тяга. Вожделение. Я не сомневалась, что Ричард в эту минуту выбрал бы секс, но мысль о небольшой крови не была ему противна. Она его даже возбуждала. И я уже начинала задумываться, не придерживаются ли вервольфы и вампиры одинакового стиля в любовной игре. Эта мысль должна была меня напугать, но не напугала. И это был очень, очень плохой признак.
30
Когда я последний раз была в зале гробов под Цирком Проклятых, я приходила убивать тогдашнюю Принцессу города. Приходила убить всех лежащих здесь вампиров. Как же сильно с тех пор переменились обстоятельства!
На стенах висели линейные лампы в белых рамах, отбрасывая круги мягкого света на каждый из семи гробов. Три гроба были пусты, крышки откинуты. Все гробы были современные, новые, просторные. Роскошный лакированный дуб, почти черный. Серебряные рукоятки. Атласные обивки открытых гробов были каждая своего цвета: белый, синий, красный. В гробу с красной обивкой лежал меч в сделанных на заказ поясных ножнах: причудливый двуручный клинок размером почти с меня. Пара мерзких игральных костей свисала из белого гроба – наверняка гроб Вилли. В синем гробу лежала небольшая подушечка. Встав над гробом, я ощутила мускусный, сладковатый запах трав. Тронув подушечку, я поняла, что она набита сухими травами.
– Травки для сладкого сна, – сказала я, не обращаясь ни к кому в отдельности.
– Вам зачем-то надо трогать их вещи, ma petite?
Я посмотрела на него:
– А вы какие игрушки берете с собой в гроб?
Он только улыбнулся.
– А почему все гробы одинаковые?
– Если бы вы пришли нас убивать, откуда бы вы начали?
Я оглядела группу одинаковых гробов.
– Не знаю. Если кто-нибудь придет, он не сможет сказать, в каком гробу лежит Принц города. Это прикрывает вас, но подставляет остальных.
– Если нас придут убивать, ma petite, то к общему благу будет, если старейших не убьют первыми. Всегда есть шанс, что они проснутся и спасут остальных.
Я кивнула.
– А зачем такие экстраширокие и экстравысокие гробы?
– Вы бы хотели провести вечность на спине, ma petite? – Он улыбнулся, присев на край гроба, скрестил руки на груди. – Есть много других куда более удобных позиций.
Я почувствовала, что краснею.
К нам подошел Ричард.
– Вы собираетесь вести светскую беседу, или все же попробуем заняться делом?
Он тоже прислонился к закрытому гробу, положив на него локти. На правом бицепсе у него была царапина. Он чувствовал себя, кажется, как дома. Джейсон, все еще мохнатый и размером с пони, процокал когтями по каменному полу. Головой волк доставал Ричарду до плеча. Иногда бывали моменты, когда мне казалось, что Ричард слишком нормален, чтобы вписаться в мою жизнь. Сейчас был не такой момент.
– Да, мы сейчас займемся делом, – сказала я.
Ричард, встал, запустил пальцы в густые волосы, убрал пряди с лица и выпятил грудь – это ему очень шло. Я впервые подумала, не нарочно ли он это делает. Я вгляделась в его лицо, пытаясь обнаружить хоть тень поддразнивания, знания, как у Жан-Клода, что каждое его движение меня заводит. Но ничего не увидела. Лицо Ричарда было спокойно, красиво, и никаких задних, мыслей на нем не отражалось.
Я переглянулась с Жан-Клодом, и он пожал плечами.
– Если вы его не понимаете, то не ищите ответа у меня. Я в него не влюблен.
Ричард посмотрел недоуменно:
– Я что-то пропустил?
Он почесал волка под горлом, прижимая его голову к своей груди. Волк повизгивал от удовольствия. Наверное, был рад дружескому расположению вожака.
Я покачала головой:
– Нет, ничего.
– Зачем мы сюда пришли? – спросил Стивен. Он держался как можно ближе к двери, но не решался выйти. Плечи его ссутулились, он боялся. Но чего?
Кассандра стояла рядом со Стивеном, ближе к нам. Лицо ее было спокойно и непроницаемо, только некоторая усталость легла вокруг глаз. На обоих были джинсы и просторные рубашки. У Стивена была светло-голубая от мужского костюма, у Кассандры – футболка тускло-сосновой зелени с головой волка. У зверя были большие желтые глаза.
– А что такое, Стивен? – спросил Ричард.
Стивен только поморгал, тряся головой.
– Мы слышали, как Анита сказала Жан-Клоду, что ей понадобится еще кровь, свежая кровь, – сказала Кассандра. И посмотрела на меня, заканчивая мысль. – Кажется, Стивен беспокоится, откуда эта кровь возьмется.
– Я не приношу человеческих жертв, – сказала я.
– Некоторые не считают ликантропов людьми, – заметила Кассандра.
– Я считаю, – ответила я.
Она поглядела на меня, оценивая мои слова. Ликантропы – некоторые – умеют чувствовать ложь. Я могла бы ручаться, что Кассандра из них.
– А тогда откуда ты собираешься брать кровь?
Хороший вопрос. А хорошего ответа, как всегда, под рукой не было.
– Не знаю, но убивать никого не буду.
– Ты уверена? – спросила она.
Я пожала плечами:
– Если нужна будет смерть, чтобы положить их обратно, значит, они мертвы. Я никого не собираюсь убивать ради этого.
И с этими словами я посмотрела на трех ожидающих вампиров. Лив, Вилли и – довольно неожиданно – Дамиан. Мало того, что я подняла трех вампиров, среди них оказался и такой сильный, как Дамиан, а это уже страшновато. Он не был Мастером вампиров и никогда не мог бы им стать, но в открытом бою мне с ним было бы страшно. Сейчас он стоял, одетый лишь в зеленые лайкровые штаны и пиратский кушак. При свете ламп его торс поблескивал, как мрамор. Зеленые глаза смотрели на меня с терпеливым ожиданием, которое бывает лишь у по-настоящему мертвых.
– Вы дрожите, ma petite.
– Сейчас мы снова вызовем силу, а потом нужна будет кровь. – Я посмотрела на Жан-Клода, на Ричарда. – Если Ричарду сегодня драться с Маркусом, я не думаю, что на этот раз донором должен быть он.
Жан-Клод склонил голову набок. Я ждала от него язвительной реплики, но он промолчал. Может быть, даже очень старую собаку иногда удается выучить новым штукам.
– Он не запустит клыки в тебя, – сказал Ричард, и карие глаза его заискрились гневом. Когда он злился, то был прекрасен. Его окружала аура энергии, такая, что у меня по коже мурашки ползли.
– Тебе нельзя давать кровь второй раз, если тебя сегодня ждет Маркус, – сказала я.
Ричард взял меня за руки выше локтей.
– Анита, ты не понимаешь. Для него кровососание – вроде секса.
И снова я почти ждала реплики Жан-Клода, но он снова промолчал. Придется мне сказать самой.
– Ричард, это будет уже не первый раз.
– Я знаю. – Пальцы Ричарда впились мне в руку. – Я видел следы у тебя на запястье. Но тогда ты не была под ментальным контролем.
– Помню-помню, – сказала я. – Чертовски было больно.
Ричард подтянул меня к себе, поднял на цыпочки, держа только за руки, будто подтягивал к своему лицу.
– Без ментального контроля – это как насилие. Сейчас это будет по-настоящему.
– Ричард, ты делаешь мне больно.
Я говорила спокойно и ровно, но выражение его лица меня пугало. Напор в его лице, в руках, в теле, в манере меня нервировал.
Он ослабил хватку, но не отпустил рук.
– Возьмите кровь у Джейсона или Кассандры.
Я покачала головой:
– Это может получиться, а может и нет. Если кровь даст кто-то из нас, тогда получится наверняка. А к тому же как ты можешь предлагать чью-то кровь, не спросив владельца?
В глазах его мелькнула неуверенность, и он отпустил меня. Длинные волосы упали вперед, скрывая его лицо.
– Ты сказала, что ты меня выбрала. Что ты любишь меня. Что не хочешь иметь секс вот с ним. Теперь ты мне говоришь, что хочешь кормить его собой. А это еще хуже секса.