Ивы зимой, стр. 34

— …А потом ты появился на реке собственной персоной. Что было дальше — сам знаешь, — закончил рассказ Рэт.

— Знаю, но не все, — поправил его Крот. — Есть еще один повод для беспокойства — Тоуд. Что с ним?

— Еще один повод для того, чтобы не беспокоиться, — уточнил Рэт. — Сгинул наш Тоуд, и туда ему и дорога. Знать не желаю, что именно с ним случилось.

Крот улыбнулся:

— Старина Тоуд еще вернется. Точь-в-точь как я. Я как-то сказал Племяннику, что без Тоуда наша жизнь была бы не такой, какая она есть. Я уверен, что Барсук простит его, как это всегда бывало, как уже прощаешь Тоуда ты, сам боясь в этом себе признаться.

— Если он вернется — тем хуже для него. Барсук его ждет не дождется, как, впрочем, и я. Может быть — я повторяю: может быть, — Барсук и простит его, но надеюсь, это произойдет не сразу, не легко и не безболезненно кое для кого.

— Он вернется, — снова улыбнулся Крот. — И мы все этому очень обрадуемся, — твердо добавил он.

— Ну-ну… — с сомнением покачал головой Рэт.

Больше друзья не обменялись ни словом. Вскоре они задремали. Потрескивая, обтекали свечи, медленно гас огонь в камине, и их дремота постепенно перешла в глубокий, спокойный, безмятежный сон, в котором они оба так нуждались, — как совершенно справедливо предположил мудрый Барсук.

IX ЗАПУСТЕНИЕ И РАЗРУХА

Крот не зря предупреждал Племянника о предстоящей суровой зиме. Она действительно выдалась на редкость холодной, ветреной и снежной. Даже обещанное ласкам и горностаям почетное чаепитие было отложено: сначала на несколько дней, а затем и на неопределенное время, пока погода «не станет более благоприятной».

Рэт Водяная Крыса провел еще несколько дней в гостях в Кротовом тупике, пока не почувствовал, что настала пора дать Кроту возможность снова побыть одному. Да и сам он уже с нетерпением ожидал возвращения в собственный дом, где его ждали неизбежные, но даже приятные хлопоты по ликвидации последствий затопления.

Эти дела, столь утомительные для Крота, были для Рэта не тяжкой обязанностью, а скорее чем-то вроде развлечения. Без неожиданностей, неизбежно сопутствовавших соседству с рекой, такое подвижное и непоседливое животное очень быстро впало бы в хандру.

Шли дни, дни сменялись неделями. Выли вьюги, ревели зимние бури, трещали морозы… Барсук, Крот и Рэт, каждый — в собственном доме, пережидали зиму и радовались, что у каждого из них есть теплое и надежное убежище от зимних холодов.

Самым активным и деятельным из них, разумеется, был Рэт. Он несколько раз переправлялся через реку, чтобы навестить Крота и узнать, все ли у него в порядке. Он ведь так до конца и не признался Кроту в том, как тяжело переживал исчезновение друга в первые дни зимы. И теперь Рэт был счастлив, что снова может прийти в знакомый дом, к старому другу, где ему всегда рады и где можно помечтать вдвоем о грядущих весенних днях или даже о далеких днях жаркого лета.

Когда же выдавался ясный, не очень холодный денек, Рэт не упускал случая, чтобы пройтись вдоль берега реки мимо дома Выдры, дойти до опушки Дремучего Леса, с тем чтобы поинтересоваться, не определился ли Барсук с чаепитием, которое он сгоряча пообещал ласкам и горностаям.

— Нельзя же бесконечно откладывать обещанное, — заметил Рэт во время очередного такого визита. — И чем скорее ты исполнишь обещание, тем лучше. Быстрее отвяжешься. Кое-кто из ласок уже начинает проявлять беспокойство, а что касается горностаев — ты сам знаешь, какими пакостными и зловредными они могут быть, если их разозлить по-настоящему.

— Ладно, завтра решу, — кивнул Барсук и тотчас же добавил: — Или послезавтра.

— Не забывай, что они ведь действительно помогали нам, чем могли, — напомнил Рэт.

— Помогали, помогали, — согласился Барсук, в доме которого, наверное, никогда еще не бывало столько гостей.

При этом он свирепо посмотрел на Племянника Крота, словно это он был виноват в том, что ожидалось такое нашествие, хотя на самом деле Барсук был рад провести зиму в обществе воспитанного и вежливого родственника Крота.

— Не так-то все просто, — пытался найти оправдание Барсук. — С этой погодой не знаешь, чего и ожидать. Да и я не то чтобы очень готов устраивать пир горой в это время года…

— Чашкой чая можно вполне обойтись, я уверен, — уточнил Рэт.

— С печеньем, — добавил Племянник, очень любивший, как и сам Крот, всякую выпечку.

— Ну да, а еще — со взбитыми сливками и, разумеется, с клубничным вареньем! — завершил перечисление Барсук. — А где я, по-вашему, должен взять все это? Как, впрочем, и тарелки, чашки, блюдца и чайные ложечки? Мой дорогой Рэт, ты глубоко ошибаешься, если полагаешь, что мои кладовые и серванты готовы к такому случаю.

Рэт обвел взглядом скромно обставленную гостиную Барсука, глянул на протертые на локтях рукава его халата, на голые, без обивки, деревянные кресла у камина, которые выглядели бы еще более голыми, не набрось на них Племянник Крота старые пледы, найденные где-то в глубинах платяного шкафа.

Посмотрел Рэт и на большой деревянный стол, на котором были разложены кое-какие умные книги из библиотеки Барсука. Сама мысль о том, что этот научный беспорядок пришлось бы нарушить ради какого-то чаепития, столь нетипичного для этого дома, должна была показаться кощунственной.

Однако Рэт не мог забыть и о том, как весел и доволен был обычно необщительный Барсук на пирушке по поводу счастливого возвращения Крота. Даже вытащенный из своей норы посреди зимы, даже несмотря на все пережитые в процессе поисков неприятности, Барсук вполне оценил приятную компанию и дружеское застолье по поводу радостного события.

Быть может, просто не стоило целиком возлагать на Барсука ответственность и хлопоты по организации такого мероприятия. Ему требовался опытный и авторитетный союзник — зверь, обладающий большей значительностью, чем юный Племянник Крота, который хоть и начал действовать в нужном направлении, упомянув печенье в качестве отправной точки для составления меню, тем не менее не мог и надеяться преодолеть инерцию подозрительно-недоброжелательного отношения Барсука к массовым гулянкам в его доме.

Но главное заключалось в другом: обещание было дано и выполнять его следовало неукоснительно. Рэт нутром чувствовал, что если в самое ближайшее время дело не сдвинется с мертвой точки, если не будет хотя бы назначена дата и не разослано хоть несколько приглашений, то волнения среди ласок и горностаев окажутся неизбежными. А что такое ссоры, скандалы, стычки и даже военные действия в Дремучем Лесу и по Берегам Реки — это Рэт слишком хорошо помнил.

Было очевидно, что Барсуку в этом деле потребуется некоторая тактичная помощь. Очевидно было и другое: как заметил Рэт, Барсук был чем-то серьезно обеспокоен. Это беспокойство и объясняло его некоторую излишнюю раздражительность и рассеянность. Вполне возможно, что…

Порой бывает так, что случайно высказанная мысль, наобум сделанное предложение приводят к весьма полезным и положительным последствиям без каких-то особых усилий с чьей-либо стороны. Именно так и получилось на этот раз.

— Я вот что думаю, — предложил Рэт. — А не одолжить ли нам кое-какую посуду в Тоуд-Холле? Только на время. Ненадолго. Тоуд вряд ли хватится своих тарелок, да если он и прознает об этом, когда вернется, даже у него не хватит наглости жаловаться.

— Нет, — буркнул себе под нос Барсук.

Отрицание было выражено достаточно тихо, чтобы Рэт, не обратив на него внимания, мог продолжать развивать свою мысль:

— Всякие чашки-тарелки да и ножи с вилками мы могли бы одолжить в Тоуд-Холле. Что касается продуктов — я думаю, многие с удовольствием помогут, чем смогут. Так что, Барсук, если мы чуть расширим рамки предстоящего чаепития и вместо пары-тройки особо отличившихся ласок и горностаев пригласим всю их компанию, то все окажется не так уж сложно, утомительно и накладно.