Интриганы, стр. 46

— Объяснила? — оборвала его женщина. — Я хочу, чтобы вы объяснили, что делаете здесь, в этом забытом богом питомнике аллигаторов, когда вы нужны мне, Герберт! Знаете ли вы, что ваш человек в Денвере, штат Колорадо, только что погиб в автомобильной катастрофе? А другой, в Бангоре, штат Мэйн, который должен был слегка нажать на одного упрямого конгрессмена, прошлой ночью отдал богу душу в результате сердечного приступа? Что происходит, Герберт? Я полагала, что все под контролем, но когда ключевые фигуры начинают умирать одна за другой...

— Мистер Леонард! — прозвучал сверху голос радиста. — Мистер Леонард, вам звонят по голубому телефону. На линии Новый Орлеан.

— Простите, миссис Лав.

Леонард вернулся в каюту. Он бросил на меня странный настороженный взгляд, поднял трубку одного из телефонов на столике и назвал себя. Я слышал, как мужской голос что-то быстро и взволнованно говорил, но не мог разобрать слов. Леонард нахмурился.

— Что? — переспросил он. — Сумасшедший с парой пистолетов и с зубом на полицейских?.. Какое мне дело, сколько полицейских ухлопал сбрендивший камикадзе? В перестрелке попали в Джека Уэстхаймера, совершенно случайно?.. — Он медленно повесил трубку и начал поворачиваться ко мне, но переменил решение и крикнул: — Мартин, дай мне Билла Франка в Вашингтоне.

Мы подождали. Спустя некоторое время лампочка на голубом телефоне опять загорелась. После некоторого колебания Леонард поднял трубку, сказал несколько слов и выслушал ответ. Я увидел, что его лицо стало безжизненным и серым.

— В госпитале? Ботулизм? Что это, черт побери, такое?.. Спасти не смогли? Понимаю. Спасибо. — Он положил трубку, некоторое время постоял, задумавшись, затем приказал: — Мартин, дай мне Хомера Дана в Лос-Анджелесе...

— Я только что хотел сказать вам, сэр. Звонили из офиса мистера Дана. Мистер Дан ушел в море на лодке и не вернулся. Они хотели узнать, надо ли сообщать береговой охране?

Леонард медленно повернулся ко мне. В его глазах я прочел что-то вроде священного ужаса и дикой ненависти.

Глава 30

Он стал хлестать меня по щекам, что было совершенно несерьезно. Его гладкое, красивое лицо политика было бледно-розовым от гнева и страха, а глаза, казалось, слегка вылезли из орбит. Создалось впечатление, что его вот-вот хватит удар, но я знал — такая удача мне не светит, это была моя работа. Я один раз провалил ее, но в конце именно я должен позаботиться о ее выполнении.

Фокус состоял в том, что мне надо было оставаться в живых, чтобы успеть ее сделать. В настоящий момент на помощь Марты, связанной и охраняемой, нельзя было рассчитывать. Я увидел в дверном проему даму-сенатора, наблюдающую за сценой в переполненной каюте, и понял, что это и есть мой верный шанс. Она бы никогда не достигла высот в политике, если бы не имела головы на плечах.

Леонард еще раз раздраженно хлестнул меня, как несдержанная мать, воспитывающая непослушного ребенка.

— Сколько? — произнес он сдавленным голосом. — Сколько хладнокровных убийств...

— Это говорит человек, который послал агента в Мексику, чтобы выстрелить мне в спину из 7-миллиметровой винтовки с оптическим прицелом! Не говорите мне о хладнокровных убийствах, Леонард! Кто начал все это? Сколько наших людей вам удалось убить в неуклюжей попытке стереть нас с лица земли? — Я снова рассмеялся. — С чего вы, ничтожный человек, взяли, черт побери, что можете играть с нами в смертельные игры? Мы профи, а не политические дилетанты. Ей-богу, у вас было бы больше шансов на успех, начни вы соревноваться на одной дорожке с братьями Унзер или играть в гольф с Полмером и Тревино.

Трудно было сказать, произвела ли моя самоуверенная речь впечатление на седую женщину в дверях, но Леонарда она заставила впасть в ярость, что было почти так же хорошо. В конце концов, кому нужен союзник, который не может держать себя в руках в кризисной ситуации? Он снова налетел на меня, нанося удары обеими руками. Моя голова моталась по спинке дивана.

— Сколько?

— Я не знаю сколько. Это и неважно. Можете быть уверены, что достаточно. Со вчерашнего вечера, когда вы играли в кошки-мышки в этом лабиринте мангровых деревьев, у вас нет организации. Все, что от нее осталось, — это кучка напуганных гражданских служащих, ожидающих грома и молнии, которые поразят их с ясного неба. Несущийся грузовик. Пуля неизвестно откуда. Небольшой искусственный сердечный приступ или чума в утреннем стакане молока. Они знают. Они знают, что отныне тот, кто попытается выполнить ваши приказы, умрет. Попробуйте. Поднимите трубку симпатичного голубого телефона. Попросите радиста соединить вас. С любым — я имею в виду тех, кто еще остался в живых. Посмотрите, будет ли человек внимательно слушать ваш голос или он рассмеется вам в лицо. А может, он пошлет вас подальше за то, что вы неумелый растяпа, из-за которого погибли многие его друзья и коллеги. Давайте. Пробуйте!

Это, конечно, был блеф. На самом деле Мак был достаточно осторожен, и операции, проведенные прошлой ночью, не приняли вид кровавой бойни общенационального масштаба. Я полагал, что все погибшие были сотрудниками одного из тайных агентств шаткой империи Леонарда. Что ж, агенты гибнут, и аппарат всегда готов замять дело, чтобы не привлекать внимания. Прежде чем тот, что в курсе дела, свяжет автомобильную катастрофу в одном месте с тем, что кто-то где-то утонул, и найдет правильный ответ, пройдет немало времени.

Тем не менее, звучало это неплохо, и озабоченное выражение на лице человека, охранявшего Марту, подтвердило мое предположение. Этот парень выглядел как человек, который начинает задавать вопрос — не поставил ли он больше, чем может себе позволить, не на ту лошадку. Наверняка у миссис Лав возникли похожие мысли, но по ее лицу прочитать что-либо было сложнее.

— Ну? — улыбнулся я, когда Леонард не двинулся с места. — Не хотите ли проверить список своих доверенных прихвостней? Попробуйте парня, который заведует вашим шоу в Фениксе, например. Как его звали? Бэйнбридж, Джозеф Бэйнбридж. Позвоните ему. Сомневаюсь, что он ответит. Или эта дама в Чикаго...

Кулак опустился на мою голову. Потом он отступил, потирая ушибленную руку.

— Джернеган!

— Да, шеф.

— Возьмите его в рубку и обработайте!

— Есть, сэр!

В конце концов все это, как я и надеялся, остановила женщина. К тому времени все они собрались в рубке полюбоваться представлением. Главная роль была поручена молодому человеку в шапочке — более крутому, чем те двое, охранявшие меня и Марту. Он восполнял отсутствие мастерства энтузиазмом. Я со своей стороны хорошо ему подыгрывал. Хвалить самого себя нескромно, но я действительно неплохо умею делать так, чтобы испытывать как можно меньше боли, когда меня бьют.

У меня была большая практика в искусстве “держать удар”. Удивительна вера людей в силу кулаков. Я лично считаю, что избивать человека — это верный способ быть убитым самому: из дюжины тех, кого вы обработаете таким образом, всегда найдется один, кто психанет и вернется с оружием. Я сам начал немного психовать по мере продолжения побоища, но поддерживал себя мыслью об удовольствии, которое получу, исполнив инструкции относительно Герберта Леонарда. В конце концов миссис Лав нетерпеливо выступила вперед.

— Остановитесь! — резко потребовала она. — Герберт, вы теряете время. Заберите своего парня.

— Нам нужно получить информацию. Если вас беспокоит это зрелище...

— Мой дорогой, я видела кровь и раньше. Я выросла на ферме, и когда подходило время резать цыпленка на обед, я была той девочкой, которой вручали нож. Меня бы это ничуть не беспокоило, если бы вы к чему-то пришли. Но это бесполезно. Я думаю, вам лучше попросить кого-нибудь допросить его, пока он еще может говорить.

— Что позволяет вам думать, что вы...

— Что пожилая женщина сможет достичь успеха там, где его не смогли достичь молодые сильные мужчины? Мой дорогой мужчина, это вопрос психологии. Дайте мне, пожалуйста, нож.