Сладость обольщения, стр. 12

Куин оторвался от ее рта, и Челси слабо хныкнула в знак протеста, когда он разжал ее руки, обхватившие его шею. Пелена упала у нее с глаз, и она увидела, что он весь светится от удовольствия, а на губах у него играет мягкая улыбка.

— Нам лучше пока остановиться, — хрипло произнес он. — А то мама решит, что мы нашли способ вместо холодного ленча удовлетворить аппетит кое-чем другим. — Он провел пальцем по ее полураскрытым, припухшим губам. — Я жду вас внизу через десять минут.

Челси просто не понимала, что происходит, и поэтому не успела уклониться от его неожиданного и небрежного поцелуя на прощание. Затем он отодвинул ее, оцепеневшую от изумления, вышел и решительно закрыл за собой дверь.

Глава 5

Через десять минут Челси, охваченная тихой яростью, спустилась вниз. Если бы она, кипя от злости, укрылась в комнате и не выходила целый день, он понял бы, какое смятение породил в ее душе. А ей лишь этого не хватало!

Его самолюбие уже и так было польщено — он ведь считает себя подарком для любой женщины и, едва почувствует состояние Челси после поцелуя, тут же сделает следующий шаг. Что касается другой стороны происшедшего, а именно физической, этого ему тоже знать не следует. К счастью, об этом он никак не мог догадаться. Выходит, если она не придаст значения эпизоду в спальне, станет неуязвимой для его дальнейших поползновений.

Ей не следовало соглашаться и приезжать сюда, ругала себя Челси, спустившись вниз и изобразив на лице улыбку при виде Элейн, идущей ей навстречу. Благодарение Богу, что у него такая мать, подумала Челси, изо всех сил стараясь вести себя, как подобает гостье.

— Мы завтракаем в маленькой столовой — там уютнее, чем в большой, и ближе к кухне. — Элейн взяла Челси под руку и провела в конец холла. — Нужно попросить Куина, чтобы он сегодня же показал вам дом, а то вы в нем заблудитесь.

Нет уж, спасибо, пронеслось у Челси в голове, — он поведет меня по спальням. Поэтому она непринужденно, как ей казалось, засмеялась в ответ, но смех прозвучал натянуто:

— Мужчины не умеют этого делать. А вы не сможете показать мне дом, когда у вас будет время?

Ей ответили вопросительным взглядом, но Челси сделала вид, что ничего не заметила, и с подчеркнутым интересом стала рассматривать маленькие акварели на стенах. Об осмотре дома они больше не говорили.

Куин уже был в столовой и открывал бутылку белого вина. Челси покраснела, когда вспомнила, как он поцеловал ее и как она ответила ему поцелуем. Этот кошмар теперь долго будет преследовать ее по ночам. Она отказалась от вина — и так выпитая водка была причиной ее глупой покорности. Другого объяснения случившемуся она не находила.

Челси попыталась хоть что-нибудь съесть, не замечая ни того, где сидит, ни того, что у нее на тарелке. Она чувствовала, что он напротив нее, за столом, лениво наблюдает за ней из-под опущенных век и легкая улыбка таится в уголках его рта. Она ощущала всем своим существом, как он втайне торжествует!

Челси старалась участвовать в общем разговоре, но понимала, что ее замечания в лучшем случае бессмысленны, а возможно, просто глупы. Поэтому она вскочила, как только услышала предложение Элейн:

— Мы выпьем кофе в холле, хорошо? Я сейчас принесу.

— Позвольте мне помочь вам. — Это был крик души — Челси не могла ни секунды провести наедине с Куином.

Элейн с удивлением на нее посмотрела, а Куин сказал:

— Мама сама донесет кофейник. И для большей убедительности взял Челси за запястье, так что ей некуда было деваться. Его пальцы жгли, как клеймо, и, едва Элейн вышла из комнаты, Челси вырвала у него руку, сердито потирая покрасневшую кожу. Она повернулась к нему, и ее раскосые голубые глаза потемнели от гнева.

— Не дотрагивайтесь до меня!

— Вы словно героиня из викторианской мелодрамы.

Его усмешка бесила ее. Ничто не могло ему досадить, вывести из обычного олимпийского спокойствия. Вот только, вспомнила Челси, как она отказалась ехать сюда, а он подумал, что не сможет настоять на своем. Тогда она и увидела другую сторону его сильного характера. Челси не знала, какая из них пугает ее больше, но не собиралась показывать ему свое смущение и боязнь. Поэтому, когда он мягко заметил: «Вы не противились этому час назад», она весьма холодно ответила:

— От неожиданности. — Что было абсолютной правдой. — А не от помрачения ума. — Но это правдой не было.

Затем она гордо удалилась, хотя и была вся напряжена. Нахальный донжуан! Уверен, что может овладеть любой понравившейся ему женщиной. Пусть узнает, что с ней этот номер не пройдет! Ему придется отступить, спрятав свое чрезмерное самолюбие. От этого удара, надеялась Челси, он долго будет приходить в себя и поймет, что спокойная, уравновешенная Челси Вайнер была достойным противником.

И почему-то она не принимала во внимание, что с тех пор, как попросила Куина согласиться на эту помолвку, она не была больше ни спокойной, ни уравновешенной. Она плюхнулась в кресло, схватила журнал и не подняла головы, пока не услышала дребезжания чашек.

— А где Куин? — спросила Элейн у Челси, которая сидела с каменным лицом.

Челси отрицательно покачала головой, слегка улыбнулась и стала наблюдать, как мама этого чудовища аккуратно расставляет тонкие фарфоровые чашечки и наливает кофе из серебряного с чеканкой кофейника.

— Значит, нас только двое. — Элейн передала Челси кувшинчик со сливками. — Сахар, пожалуйста. — И, склонив голову набок, поинтересовалась:

— Вы ведь не поссорились?

— Конечно, нет! — соврала Челси. Интересно, что сказала бы его матушка, если бы узнала, что сынок попытался соблазнить ее, едва они дошли до спальни. Но тут Челси покраснела — вспомнила, что именно Куин вовремя остановился, а она готова была к продолжению. Едва справившись с замешательством, Челси быстро добавила:

— Мы недостаточно хорошо знаем друг друга, чтобы ссориться.

И это была ложь, так как, начиная с вечернего приема «Райдер-Джем», она только тем и занималась, что воевала с ним.

К счастью, Элейн не стала развивать эту тему и заговорила о саде. Челси была рада, когда та предложила показать окрестности, и с удовольствием последовала за хозяйкой, надеясь, что спокойная, неспешная прогулка поможет забыть постыдный эпизод в спальне.

Но спокойной прогулки не получилось. Как только они миновали мощенный булыжником двор и вышли к задней части старого особняка, у Челси перехватило дыхание, и она не могла произнести ни слова.

— Удивительно, правда? — понимающе улыбнулась Элейн. — Никто не остается равнодушным.

У Челси было ощущение, что они находятся на палубе огромного океанского лайнера. За газоном, покрытым ярко-зеленой травой, начинался крутой обрыв, и дальше, насколько хватал глаз, расстилалась лесистая местность. Верхушки деревьев внизу лениво покачивались от летнего ветерка, словно легкие волны на море, уходящие вдаль к голубой линии горизонта.

— Вниз ведут каменистые дорожки, — сказала Элейн, — там речушки, заводи, в которых можно купаться, попадаются и просеки, хотя, глядя отсюда, этого не скажешь. Но спускаться одному нельзя. — За мягкой интонацией слышалось строгое предупреждение.

Элейн обернулась, и лицо ее озарила улыбка.

— Куин! Куда ты исчез?

О Боже! Сделай милость, чтоб он исчез навсегда! Ведь, пока он неслышно не подошел к ч им, Челси немного успокоилась, а теперь снопа напряглась как струна.

Элейн же продолжала, взяв сына под руку:

— Я рассказывала Челси о прудах в лесу, о просеках, где растут колокольчики, но теперь они, конечно, отцвели. Или еще цветут?

— Я слышал, что ты говорила. — Он пропустил мимо ушей ее вопрос насчет колокольчиков.

Челси затылком чувствовала его насмешливый и ласковый взгляд, словно вдруг стала экстрасенсом, но избегала его, так как прекрасно знала, что сатанинский блеск глаз Куина напомнит ей о происшедшем. Она смотрела на покачивающиеся верхушки деревьев, сожалея, что не может быть внизу, подальше от него, и что вообще приехала сюда.