Убийце — Гонкуровская премия, стр. 6

— Как фантазировать?

— Вы будете смеяться, если я вам скажу.

— А все-таки скажите.

— Нет, лучше я вам задам один вопрос. За эти дни между Тулузой и Ажаном не было убийства?

Рози поняла, что репортёр не шутит, и, нахмурив брови, задумалась.

— Между Тулузой и Ажаном? А почему именно между Тулузой и Ажаном? Ну и загадки вы мне задаёте. Подождите… Есть убийство на почве ревности в районе Рошфора, драка в Арле — кончилась убийством, большой пожар около Монпелье. Но между Тулузой и Ажаном… что-то ничего не припоминаю. В Тулузе у нас есть собственный корреспондент… Сегодня от него ничего не поступало… Вчера тоже нет. Сейчас проверим… У меня куча телефонограмм, я просмотрю… Так… Пожар в Бресте, нет, это на две строки. Вооружённое ограбление в Перпиньяне — неинтересно… На строительстве под Лиможем раскрыта афёра… Нет, не то. Ничего не вижу подходящего.

— Ну, а в других газетах в последние дни вам ничего не попадалось?

— Нет, — подумав, ответила Рози, — по-моему, ничего не было. Я ведь пристально слежу за нашими конкурентами. Нет… Никаких сенсационных происшествий между Тулузой и Ажаном…

Девушка продолжала проглядывать лежавшую у неё на столе стопку телеграмм и телефонограмм.

В кабинет вихрем влетел один из молодых редакторов.

— Жозэ, привет! Как дела?

— Хорошо.

Молодой человек уселся за маленький столик и принялся лихорадочно что— то писать.

— Морис, что случилось? — спросила Рози Соваж. — Что-нибудь особенное?

— Нет, просто надо поджать драку в Арле до нескольких строк. Не влезает. Ну и работка! И вообще с сегодняшним номером настоящая катастрофа. Норбер вопит. И есть отчего — материалов куча, так и прут со всех сторон…

— Жозэ, я нашла нужное вам убийство, — удивлённо воскликнула Рози. — — Но это не блеск.

Жозэ нагнулся и через плечо Рози прочитал телеграмму. Она была очень короткой — несколько строк, переданных корреспондентом в Тулузе.

Сперва слова прыгали перед глазами Жозэ так, словно они вот-вот сбегут с листка.

Жозэ сжал кулаки. Надо взять себя в руки и спокойно все перечитать с самого начала… Из Тулузы, да, передано по телефону из Тулузы… Так, теперь перейдём к самому сообщению. Сухое, ничем не примечательное. Далеко отсюда, в одном из уголков страны, было совершено очередное преступление, весьма банальное убийство.

О нем можно напечатать четыре строки среди десятка прочих происшествий в этом же роде. Читатели Бреста или Страсбурга пробегут его без всякого волнения или сострадания, потом подумают: Да, хулиганы разнуздались, что и говорить — бандитизм процветает! Одному жить опасно, особенно если у тебя водятся деньжата… Вот и все, что подумают читатели.

— Вы это и искали? — спросила Рози.

— Минутку…

Жозэ внимательно вчитывался: В Муассаке во вторник днём был обнаружен труп букиниста Гюстава Мюэ. Старик был убит несколькими револьверными выстрелами. Он лежал в коридоре своего дома.

Гюставу Мюэ было семьдесят три года, и он жил в доме один. Убийство было совершено в целях ограбления. Рядом с трупом была найдена золотая монета, очевидно, потерянная убийцей или убийцами. Букинист славился скупостью, и ходили слухи, что у него припрятана крупная сумма денег. Предполагается, что грабитель или грабители не собирались пускать в ход оружие, но старик оказал сопротивление, и они решились на убийство. Предварительное следствие показало, что убийство было совершено ночью или рано утром во вторник. Первым поднял тревогу торговец, сосед букиниста. Его обеспокоило, что старик не пришёл, как обычно, в лавку.

Полиция занимается расследованием.

Вот и все.

Жозэ поднял голову. Сонливость прошла.

Было одиннадцать часов вечера.

— Ну и что? — нетерпеливо спросила Рози.

— А вот что. Я должен немедленно повидаться с Бари и д'Аржаном.

— Зачем? В связи с этим?..

— Совершенно верно.

— Я сгораю от любопытства. А что мне делать с этим преступлением?

— Напечатать о нем на первой полосе пять или шесть колонок.

— Да что вы, Жозэ, это же чепуха. Обычное убийство, к тому же у нас нет никаких подробностей. Я дам телеграмму нашему тулузскому корреспонденту и…

— Подождите, сегодня вторник, двадцать шестое ноября. Старик был убит сегодня утром или ночью.

— Да, мы и так уже здорово запоздали. Ох, уж эти периферийные корреспонденты!

Они никогда не торопятся.

— А в других утренних газетах вы ничего не видели?

— Нет, уверяю вас, ничего. И потом, за день столько всего было, что преступление в Муассаке пройдёт незамеченным или же о нем напечатают несколько строк в каком-нибудь уголке.

— Вот и хорошо! Теперь мы всем вставим фитиль!

— Каким образом?

— Я уже вам сказал, надо дать это дело на первой полосе.

— Так, у нас на первой полосе уже идёт история с Гонкуровской премией, знаете, с этим неизвестным лауреатом.

— Ну и что? Так все и оставим, только если Бари и д'Аржан не будут возражать, шапка будет что-нибудь вроде: Убийце — Гонкуровская премия. А в скобках: От нашего специального корреспондента в Муассаке Жозэ Робена.

— Ничего не понимаю!

— Послушайте, Рози, все очень просто, и через несколько минут я вам объясню, но сейчас мне нужно поговорить с Бари. Время не терпит.

— С Бари? Ах да… А вы знаете, что он родом из Муассака?

— Да? А я думал, что он парижанин…

— Он живёт в Париже с раннего детства, но родился в Муассаке. Он мне как-то мимоходом сказал об этом. Впрочем, это не имеет никакого значения.

— Конечно, — согласился Жозэ. — Я сейчас…

Глава 4.

ЧЕЛОВЕК В ЗЕЛЕНОЙ НАКИДКЕ

Жюль, ночной сторож Пари-Нувель, дремал над каким-то любовным романом, когда вдруг услышал стук дверцы лифта. Наверное, кто-нибудь из редакторов… — подумал он. Посетители редко приходили в газету в такой поздний час.

Жюль перевернул страницу. В коридоре под чьими-то тяжёлыми шагами заскрипели половицы.

Это не была уверенная походка завсегдатая — человек явно не ориентировался в редакции и искал, у кого бы навести справку. Ни минуты покоя, — подумал Жюль.

Ему было уютно, тепло, он прочитывал абзац, потом клевал носом… Так он проводил время в ожидании, когда можно будет отправиться домой и лечь спать.

Правда, до ухода он должен был взять в ротационной первые оттиски газеты и отнести их заведующему отделом информации и главному редактору, если к тому времени они ещё будут на месте.

Да, придётся пойти посмотреть. Шедшему по коридору незнакомцу скорее всего нужен был кто-то из редакции, а возможно, он просто хотел дать какое-нибудь опровержение. И так бывало. Прибегала заплаканная женщина, муж которой попал в участок, и просила: Если можно, оставьте одни только инициалы, я заплачу сколько нужно.

Жюль вышел из своей каморки, и в тот же миг на него налетело странное существо, закутанное в накидку из сукна зеленого цвета, каким обычно покрывают канцелярские столы. На голове у этого существа была шляпа, которая была ему мала и сидела на самой макушке.

Это был высокий худой мужчина, с лицом, похожим на лошадиную морду. У него был мясистый красный нос и очень пышные седые усы.

— Я бы хотел поговорить с Жозэ Робеном, репортёром Пари-Нувель.

— Не знаю, здесь ли он ещё, — ответил Жюль. — Сейчас посмотрю. А как доложить?

— Гастон Симони, член Гонкуровской академии.

Жюль почтительно кивнул головой, пригласил посетителя в свою комнатушку и предложил присесть.

— Спасибо, — сказал Симони и, широким жестом раскинув свою накидку, сел на стул.

Голос у него был низкий, и говорил он медленно, с расстановкой, словно заикаясь, но он не заикался и не нервничал. У него были крошечные карие глаза и неподвижный взгляд. После каждой фразы он наклонял голову и запахивал свою зеленую накидку.