Отражение птицы в лезвии, стр. 57
«Захватить Тарр… Мощным ударом смять войска короля, и выйти к Барге и границам Дрира… Обойти Данлон с флангов и укрепиться на подходах к Маэнне… » — Фердинанд, с раздражением смотрел на вялое копошение пехотинцев внизу. Он повернулся к адъютанту.
— Лейтенант… Передайте командиру гвардейцев, пусть поспешат с переправой. Если не успеют к подходу третьей бригады, повесить каждого десятого из этого сброда…
— Да, Ваше Высочество! — Лейтенант стремительно вышел. Фердинанд склонился над картой. На карте серым, увеличивающимся изо дня в день, пятном обозначалось растущее могущество Великого Герцогства Аведжийского. Фердинанд провел пальцем по границам Империи. Торопиться… Нужно успеть, пока Империя не оправилась от смерти канцлера. При его помощи, Забриния уже воспользовалась плодами хаоса и захватила Бреммагну. Теперь его черед. Когда он нападет на Могемию и выйдет к границам, практически незащищенного Норка, Император забудет о Данлоне…
Удручало одно. Его сестра не отвечала на послания. Фердинанд вспомнил сцену расставания и ему стало плохо. Во рту появился горький привкус, голова закружилась. Он схватился за край стола, чтобы не упасть, брезгливо оттолкнув пришедшего на помощь слугу.
Он сделал ее королевой… А она предала его. Он убил обоих сыновей Венцеля, обеспечив ее сыну королевский престол, а она отказалась лишить жизни короля и сдать Баргу… Приступом город не взять. Осада может задержать продвижение войск на север. Есть еще шанс. Король глуп и неосторожен, и можно попытаться выманить его из крепостей на равнину.
— Маршал! — Старый Эрих Нойя, командующий вооруженными силами Аведжии сделал шаг вперед. — Выслать на каждый королевский тракт по четыре конные сотни…Выжечь все придорожные деревни… Всех мужчин — на кресты… Женщин и детей жечь живьем… Передайте готовность по войскам. Мы укрепимся здесь, еще на десять дней. Всех прибывших разведчиков, ко мне…
— Ваше Высочество! — темное лицо старика стало еще темнее от прихлынувшей крови, — Ваше Высочество, это же ваши будущие подданные! Стратегически неразумно будоражить чернь королевства! Это может привести к тому, что регулярная армия Могемии пополнится отрядами ополчения…
— Заткнитесь маршал, и выполняйте приказ! Пора понять, что правление моего отца уже давно закончилось! Только я способен вернуть Аведжии былое величие и не собираюсь ограничивать себя какими-либо моральными принципами… Что там, к джайлларским свиньям, еще?
Вошедший стремительным шагом капитан гвардии взмахнул свитком донесений и склонил голову:
— Ваше Высочество, одни из форпостов докладывает, что к Твиссе приближается кавалькада монахов. Они сопровождают архиепископа Новерганского…
88
Аттон смотрел на высеченный из серого камня полумесяц в окружении звезд. Нижний рог полумесяца скрывали потеки алой крови.
Аттон опустил глаза и оглядел место сражения. Повсюду лежали изрубленные, утыканные стрелами тела. Мерриз смотрел на двух окровавленных монахов, у входа в подземелье. Один из них, с рассеченным лицом, сидел, прислонившись спиной к серому камню, глаза его вытекли, и лицо, покрытое коркой засыхающей крови пополам с грязью, походило на ужасную маску. Но он хрипло дышал и прижимал к груди меч. Рядом, опираясь руками о стену, стоял второй, из него как из соломенного чучела для стрельбы, торчало с десяток стрел. Он сплевывал сгустки крови и безразлично смотрел в их сторону. Аттон наклонился и перевернул на спину хрипящего рифдольца, с отрубленными по локти руками, и заглянул в полные муки глаза мальчишки.
Монах у стены, со стоном вырвал из груди стрелу, и отшвырнул ее в сторону.
— Воистину, Бог непредсказуем… Спираль жизни нашей наполнена истиной, как сердце человеческое наполнено кровью. Ты ищешь её всю жизнь, обрекая себя и других, на муки и страдания. А найдя, понимаешь, что это всего лишь очередная ступенька, и задрав голову вверх, блаженно созерцаешь недоступные дали…
Мерриз поднял с земли измазанный кровью и грязью арбалет, и не спеша, зарядил его. Рифдолец страшно захрипел и затих. Аттон прикрыл юноше глаза, и посмотрел на раненного монаха.
— Вы остались вдвоем, святые братья… Вы победили их всех — и зеленых, ни в чем неповинных мальчишек, и тертых наемников…
Монах поднял на него пустые глаза и прохрипел:
— Нет невиновных… Есть истина… Она велика и всеобъемлюща… В ней жизнь и смерть… Радость и боль… Кто владеет истиной — владеет миром, ибо может кроить из неё все жизненные предначертания по своему желанию. — Монах пошатнулся, но удержался на ногах. Он смотрел, как Мерриз заряжает арбалет, и по небритому подбородку его стекала темная кровь.
Аттон вглядывался в знакомые, искаженные смертельными судорогами, лица армельтинцев.
— Видать, сам Джайллар собрал вас всех здесь, в такой неподходящий момент. Но ведь это мы… Я! — Аттон указал пальцем на себя, потом на Мерриза, — И он… Мы пришли сюда, для того что бы узнать правду. А вы… Вы пришли сюда помешать нам. Вы пришли сюда для того, что бы отнять у нас правду. Вы не знаете ничего! — Аттон смотрел на окровавленного монаха, и голос его сорвался на крик. — И боитесь, что кто-то увидит правду, за теми монументами лжи, которые вы воздвигли вокруг своего бессилия… Проклятый слепой лжец… Он всю жизнь обманывал моего отца, он обманывал меня, их… — Аттон указал пальцем на трупы наемников. — Будьте вы прокляты…
— Прокляты… Ты думаешь, что узнаешь, в чем заключается правда? — Монах хрипло рассмеялся, давясь кровью. — Не ты, и не этот проклятый отступник, никто из вас не способен отличить правду ото лжи… Вам лгали и будут лгать на протяжении всей вашей, я надеюсь, недолгой жизни…
Звякнула арбалетная тетива, и монах рухнул, со стрелой во лбу. Второй, поднял трясущимися руками меч, и резким движением распорол себе горло.
Мерриз аккуратно положил арбалет перед собой.
— Путь свободен, Птица-Лезвие. Можешь войти…
Аттон посмотрел на трупы вокруг себя, и присев в лужу крови, прикрыл лицо руками.
— Мне страшно, монах… Я боюсь, того, что могу там увидеть… Я всю свою жизнь полагался на чужие слова… Я шел по дорогам и убивал, никогда не задумываясь… А сейчас, я боюсь того, что все это окажется правдой. Ты и я… Мы знаем куски мозаики… Сейчас, мы подберем еще один… И увидим полную картину. Смогу ли я перенести то, что увижу? Мне кажется, что это бремя не для наших плеч…
— Пойдем воин… Посмотрим. Быть может, истина намного ужаснее, чем ты себе представляешь.
— Ты умеешь успокаивать людей в трудную минуту, монах. — Аттон встал и, перешагивая через трупы, вошел в подземелье.
89
Кристофер Гир поглаживал длинными тонкими пальцами лепестки великолепной черной орхидеи и смотрел, как Патта Москит намазывает икрой седьмой по счету бутерброд. В зимнем саду замка Тарль пели удивительные птицы, привезенные из королевства Зошки, благоухали цветы, били разноцветные фонтаны.
— Вы удачно поработали в Боравии, друг мой…
Москит, не отвлекаясь от еды, кивнул.
— И где же находится сейчас принц Манфред?
— В родовом замке барона Каппри, господин советник…
— Ну, спрашивать где находится таинственный замок барона я думаю бесполезно… Тем не менее, принц жив и это хорошо… Фердинанд стоит на границе Боравии, словно чего-то ждет…
Москит доел бутерброд, вытер бороду, и с сожалением заглянул в пустую вазу. Гир вздохнул и хлопнул в ладони. Появился слуга с полной вазой икры. Москит снова достал свой нож и принялся за еду. Гир терпеливо ждал, пока он насытиться. Наконец, бородач отодвинул от себя вазу, вытер ладонью рот и начал:
— Вы просили, господин советник, докладывать вам обо всех передвижениях наемника Сорлея, по прозвищу «Птица-Лезвие». Так вот… Этот человек был замечен на перевалах Туана. Барон Джемиус предполагает, что Аттон Птица-Лезвие идет к катакомбам Ульсара, где ранее были замечены люди Дибо… Наши разведчики докладывают о том, что рифдольцы ушли, оставив там лишь небольшой отряд из молодежи. А на самом плато Туана замечены отряды головорезов всех мастей. И армельтинские наемники, и бандиты из Норка, даже уртские корсары. Их много, они собираются со всех концов Лаоры. Замечен и небольшой отряд монахов, возможно, это монахи из Священной обители. Барон Джемиус предполагает, что это как-то связано с уходом рифдольцев на север. Впрочем, он допускает, все эти люди собираются к Ульсару, по причине, о которой так много написал покойный граф Россенброк… В катакомбах находятся несколько хорошо сохранившихся мумий древних правителей Могемии, Боравии и Рифлера. Больше там ничего нет. Ценность мумий представляется мне сомнительной. Хотя, к слову сказать, в сами катакомбы никто не спускался уже добрые три сотни лет. С тех пор, как один из королей нанял рифдольцев охранять подземелья. Барон так же считает, что задержка аведжийских войск как-то связана с тем, что происходит в Ульсаре. Однако долго, Фердинанд ждать не станет.