Бесконечный тупик, стр. 171
– Тем, кто желает, чтобы было заседание, я предлагаю поднять правую руку вверх, – предложила m-me Виргинская.
Одни подняли, другие нет. Были и такие, что подняли и опять взяли назад. Взяли назад и опять подняли.
– Фу, черт! я ничего не понял, – крикнул один офицер.
– И я не понимаю, – крикнул другой.
– Нет, я понимаю, – крикнул третий, – если ДА, то руку вверх.
– Да что ДА-то значит?
– Значит заседание.
– Нет, не заседание.
– Я вотировал заседание, – крикнул гимназист, обращаясь к m-me Виргинской.
– Так зачем же вы руку не подняли?
– Я всё на вас смотрел, вы не подняли, так и я не поднял".
И т. д. и т. д. И всё это со злобой, ненавистью. И в конце концов приговаривают к смерти и убивают невинного человека.
457
Примечание к №393
Немцы могли бы начать вторую реформацию.
Достоевский заметил в «Дневнике писателя»:
«Все 19 веков своего существования Германия только и делавшая, что протестовавшая, сама своего НОВОГО СЛОВА совсем ещё не произнесла, а жила лишь всё время одним отрицанием и протестом против врага своего».
Если протестантство было протестом против католичества, приведением его чуждой формы в соответствие с национальной идеей, то нацизм был протестом против масонства и иудаизма. Совершенно ошибочно считать нацизм выражением истинно германского духа. Истинно германский дух выразился в направленности нацизма, в его динамике, агрессии, но не в положительном начале. Поэтому, конечно, никакого спокойного и уверенного нацизма на немецкой почве получиться не могло. Но возникнуть, появиться на свет он мог только в Германии. И как и в случае с протестантизмом, был ВОЗМОЖЕН локальный успех и достаточно медленная последующая эволюция.
Другой аспект. Протестантство явилось в значительной степени продуктом вторичного взаимодействия христианства и иудаизма. Протестантизм это в некотором смысле вторичная иудаизация католицизма. Соответственно нацизм, антииудаизм был продуктом ДАЛЬНЕЙШЕЙ ИУДАИЗАЦИИ христианской религии. (Или, учитывая, что нацизм зародился в католической Баварии и Австрии, это была попытка иудаизации католичества на более позднем этапе его развития.)
Оценка нацизма чрезвычайно смещена в сторону политическую или даже грубо-политическую – военную. На самом деле это явление прежде всего духовное и религиозное. Более того. Удивительное отсутствие уважительного отношения к этому явлению европейской истории показывает, что, как и в случае с протестантизмом. немцам опять удалось вырваться за пределы окружающей их культуры. Нацизм для Европы ХХ века страшен, невыносим, так же как страшна и невыносима была лютеровская Германия для католического мира.
458
Примечание к №436
«я, ярый поклонник Плеханова» (В.Ленин)
Псевдоним Ленин взял по аналогии с псевдонимом Плеханова «Волгин». Плеханов же взял этот псевдоним из романа Чернышевского «Пролог»: Волгин фамилия главного героя этого произведения. Сам Чернышевский состряпал фамилию своего революционера из того, что первое подвернулось под руку – из Онегина.
459
Примечание к №451
В «Приглашении на казнь», в мире одряхлевшей, уснувшей материи
Это мир будущего, покинутого людьми. Люди ушли в высший сон, сон же материализовался. Все вещи порождены из одного, и поэтому близкие друг другу, домашние. Топор в «Приглашении» это не топор палача, а топор бытовой, как и Пьер бытовой, домашний палач, сосед по коммуналке. Топор легко превращается в ропот, лёгкое дыханье, трели соловья. Соловей же оказывается Соловьём-разбойником. Вещам близко, так как все они субъективны. Творец конечен и потерял над сотворённым власть. Но не до конца. Конец романа перерубает пуповину мира, и вещи разлетаются и гибнут. (483) Но и существование творца становится также проблематичным. Собственно создание Набокова – вполне реальная модель вполне реального будущего, правда будущего очень далёкого.
460
Примечание к с.28 «Бесконечного тупика»
(Розанова)называли «ожившим персонажем романов Достоевского»
Прототипом жены-нигилистки Шатова в «Бесах» несомненно послужила Суслова, впоследствии жена Розанова. Э.Голлербах в своей работе о Розанове вспоминал:
«Зная симпатию В.В. к Достоевскому, я однажды спросил его: „Кто из героев Достоевского Вам больше всего по душе, чья психология Вам ближе и роднее?“ Не задумываясь ни на минуту, В.В. ответил со свойственной ему порывистой и вместе с тем мягкой интонацией: „Конечно – Шатов“».
461
Примечание к №444
«В эстетике Соловьёва мы имеем по преимуществу неумирающие создания его гения». (Е.Трубецкой)
В конце своего двухтомного труда Трубецкой, обращаясь к оппонентам, прямо уподобляет Владимира Сергеевича Соловьёва Иисусу Христу:
«Тем же почитателям Соловьёва, которые вопреки очевидности хотят заковать его идею в тесные для неё полушеллингианские формы „Чтений о Богочеловечестве“, я отвечу словами, которые услышали мироносицы, слишком упорно искавшие Христа во гробе: „что ищете с мёртвыми!“ Уже давным-давно ангел Божий отвалил камень от пещеры, и не живёт в ней дух величайшего из русских философов: зачем же возводить в принцип философии те пелены во гробе».
462
Примечание к №442
Ленин был абсолютно безлик, абсолютно сконструирован.
Ленин – персонаж. Он возник не из русской истории, а из русской литературы. Собственно РУССКОГО в нём ничего. И всё – не содержание, а материал – русская идеальная восприимчивость к слову. Ленина совсем не понимают. Вот написал ему в 1919 году письмо М.Дукельский, профессор Воронежского института. В письме говорилось следующее:
«На нас, сваленных вами в одну зачумлённую кучу „интеллигенции“, были натравлены бессознательные новоявленные коммунисты из бывших городовых, урядников, мелких чиновников, лавочников, составляющих в провинции нередко значительную долю „местных властей“, и трудно описать весь ужас пережитых нами унижений и страданий. Постоянные вздорные доносы и обвинения, безрезультатные, но в высшей степени унизительные обыски, угрозы расстрела, реквизиции и конфискации, вторжение в самые интимные стороны личной жизни (требовал же от меня начальник отряда, расквартированного в учебном заведении, где я преподаю, чтобы я обязательно спал с женой в одной кровати)».
Ленин публично отвечает в «Правде»:
"Это вообще ни с чем не сообразно. Автор сам побивает себя, рассказывая, как о величайшей обиде, об унизительном обращении, про тот случай, когда начальник отряда, расквартированного в учебном заведении, требовал у профессора, чтобы он обязательно спал с женой в одной кровати.
Во-первых, поскольку желание интеллигентных людей иметь по две кровати, на мужа и на жену отдельно, есть желание законное (а оно, несомненно, законное), постольку для осуществления его необходим более высокий заработок, чем средний. Не может же автор письма не знать, что в «среднем» на российского гражданина никогда по одной кровати не приходилось!
Во-вторых. Был ли неправ начальник отряда в ДАННОМ случае? Если не было грубости, оскорблений, желания поиздеваться и т. п. (что МОГЛО быть и за что нужно карать), если этого, повторяю, НЕ БЫЛО, то, по-моему, ОН БЫЛ ПРАВ. Солдаты измучены, месяцами не видели кроватей, ни, вероятно, сносного ночлега вообще. Они защищают социалистическую республику при неслыханных трудностях, при нечеловеческих условиях, и они не вправе забрать себе кровать на короткое время отдыха? Нет, солдаты и их начальник были правы".