Глаза Тирана, стр. 26

– Эй! – окликнул я. – Сейчас сюда заявятся маги ордена. Что мне сказать, когда они увидят кучу мертвых собратьев, дохлых инквизиторов и нашу сладкую парочку?

– Думай, – расхохоталась Сайморин. – Скажи, что с небес спустилась черная королева Твэл и жестоко покарала отступников!

– Маг-правитель не поверит.

– Это твои проблемы!

14

Безумцы, забывая об истинных ценностях, мы так часто оглядываемся назад, вновь и вновь ворошим насыпи былых ошибок, мучаемся терзаниями прошлого и не видим чистого, не опороченного жизнью света. Обманутые собственными страхами, мы теряем истину, непроизвольно заменяем ее ложными идеалами. Но разве можно жить прошлым? Разве способны оплошности нарушить плавный поток наших судеб? Год, два, три, а может, десятилетия потребны нам для лечения душевных ран? Или подобные раны не заживают никогда? Кто знает?.. Все люди разные. Кто не ведает угрызений совести, тот грязная мразь; кто слишком близко к сердцу принимает свои ранние промахи, тот слабовольная тряпка. Так где же найти золотую середину? С кем правда? С тем, кто забыл, или с тем, кто помнит?

Некромант Дэрет поудобнее закутался в теплый плащ. Он ужасно мерз в сыром мраке каменных лабиринтов, но знал: пока живы враги, ему не выйти на поверхность. Некогда некромант, как и многие из нас, совершил непростительную ошибку – преградил путь сильнейшим мира сего, разрушил их козни. Теперь же, когда промах покрылся непроницаемым одеялом прошлого, единственной надеждой стало прощение тех, кого он некогда предал. Но способны ли темные эльфы и всадники Эвернайта прощать? Едва ли.

Дэрет знал, что жить прошлым глупо. Лишь слабаки да глупцы оглядываются назад. Удел сильных – будущее. Кто сумеет добиться от жизни всех благ? Человек, страдающий из-за бессмысленных воспоминаний, или человек, отринувший прошлое ради новой жизни, новых свершений? Ответ очевиден.

Тусклый свет факелов пробуждал во мраке пещер безумные образы, несущиеся в диком танце тени. Огонь, дарующий тепло и свет, точно искорка судьбы, разгонял мрак и вселял надежду. Он стал единственным товарищем Дэрета – самым близким и самым преданным существом. Некромант понимал: его удел – одиночество, его судьба – бессмысленное прожигание жизни во тьме. И зачем нужно бессмертие, если оно несет боль и нечеловеческие страдания? Один, в зловещих лабиринтах, лишенный солнечного света и людского внимания…

Некромант не был идеалистом или романтиком. Он желал лишь чуточку тепла, толику мягкого солнца и ласки нежной, любящей женщины. Человек не лишен возможности мечтать. Беда в одном: мечты сбываются редко. Или нет?

Блики прошлого изувечили душу некроманта, сделали ее черствой и холодной.

Утомленный пустым прожиганием жизни, Дэрет рухнул на высеченную из камня кровать. Уже засыпая, он неожиданно понял: человек сам себе хозяин, а судьба – пустой звук, придуманный глупцами для оправдания своих неудач.

Часть II

СТОН РАЗБИТЫХ ЗЕРКАЛ

1

На подернутом утренней дымкой небе показалось яркое медно-красное солнце. Оно неспешно поднималось над головами воинов, окрашивая горизонт свежей кровью. Пришедший с востока свет изгнал мерзостную темень прочь, обратил ночь в бегство и подарил толику восхитительного тепла. Солнечные лучи пронзили вечные туманы Эриф-Аскальда и превратили доспехи стоящего у подножия гор войска в океан сияющего багрянца. Для темных эльфов, пришедших сюда ради генерального штурма, алые лучи были хорошим знаком. Коли с небесной тверди на землю рушится дождь из кровавого огня, значит, трехглавый бог Сиргенделл вновь благоволит своим покорным детям. Эльфы мрака купались в рассветном мираже, вдыхали несущийся с Клаудфольского моря ветер и буквально упивались предвкушением победы.

«Глупцы, они чрезмерно уверены в близости триумфа», – подумал Крейдан, угрюмо созерцая безропотно повинующееся ему войско. Главнокомандующий императорскими солдатами слишком хорошо знал врагов, дабы понять: так просто они не сдадутся.

– Трубить начало атаки? – едва слышно пролепетал один из тактиков.

Крейдан зло оскалился. Он терпеть не мог, когда жалкие военные начинали говорить ему, что делать. В иной ситуации главнокомандующий непременно отправил бы наглеца в темницу или в зловонные рудники. Но сейчас, когда императорский трон шаток, точно подпиленное дерево, любые радикальные действия повелители Эриф-Аскальда могли счесть за восстание.

Войско темных эльфов разбило лагерь на восточной стороне острова, у подножия цитадели Хагит Дегарр – нерушимого оплота мятежников. Там скрылись последние приверженцы старого императорского рода, свергнутого волей Эвернайта более пяти лет назад. Палатка Крейдана разместилась в центре войска – на высоком, но гладком уступе, с которого открывался прекрасный вид и на Хагит Дегарр, и на Клаудфольское море.

– Властитель Белтанар велел атаковать на рассвете, – решился напомнить другой тактик. Всего вокруг Крейдана собралось десять эльфов мрака – пять тактиков, три телохранителя и два следопыта. Все нетерпеливо мялись и хищно поглядывали на вражью крепость. Ну когда же начнется бой?!!

– Белтанар не стратег, – с ледяным презрением отрезал главнокомандующий.

Крейдан медлил не напрасно. Он прекрасно понимал, что затаившиеся в цитадели недруги чрезмерно сильны и в случае необходимости вполне справятся с накатывающимися волнами императорских воинов. Нет, собравшаяся под Хагит Дегарром армия сегодня не нападет. К чему рисковать тысячами невинных жизней, когда можно поступить гораздо проще и изящнее? Несмотря на показную жестокость, Крейдан любил своих подчиненных словно сыновей и не спешил губить их души понапрасну. На мнение властителя Дреары, установившего в Эриф-Аскальде новые порядки и новую власть, главнокомандующему было глубоко плевать. Пусть колдун подавится своими приказами. Здесь главный он, Крейдан, а советы бездарных тактиков пусть отправляются в пропасть!

На горизонте показались три темные точки. Как только они достигли крепости мятежников, Крейдан удовлетворенно хмыкнул: к нему на помощь пришли всадники Эвернайта. Три некрупных черных дракона сделали над эльфийской армией круг и опустились на площадку, рядом с палаткой главнокомандующего. Два дракона сели в стороне, а один – крылатый зверь с серебрящейся чешуей и когтистыми лапами – опустился буквально в паре шагов от командира эльфов.

– Приветствую тебя, Венсайрус. – Крейдан слегка наклонил голову, демонстрируя уважение. Он чтил главу всадников Эвернайта за силу и мастерство в военном деле.

– Здравствуй, друг мой. – Венсайрус спрыгнул с дракона, отпустил уздечку и крепко пожал руку старому знакомцу. – Вижу, твоя армия готова к сражению.

– Она всегда готова, – заверил Крейдан. – Вопрос в ином: готовы ли повелители?

Венсайрус усмехнулся. Его хищное лицо стало еще белее зловещим, а в глазах засверкали дьявольские огоньки.

– Сколько у тебя тысяч? – прямо спросил глава всадников, имея в виду конечно же количество бойцов.

– Четыре, – с готовностью ответил Крейдан.

Венсайрус громко расхохотался. Его дракон недовольно повел мордой, но с места не сдвинулся – сказывалась многолетняя дрессировка.

– Неужели наш властитель думает, что столь жалкая кучка захватит целую крепость?!

– Так думает не только властитель, – покивал главнокомандующий.

– Нет, Белтанару определенно пора на покой.

Венсайрус совершенно не боялся произносить столь крамольные слова. Все жители Дреары боялись и уважали могущественного властителя, и далеко не каждый отваживался упрекнуть его в том или ином грехе.

Именно за прямолинейность, граничащую со слегка простоватой грубостью, Крейдан и уважал Венсайруса. Мало кто осмелится так откровенно критиковать сильнейшего из ныне живущих колдунов. Венсайрус пользовался слишком большим почтением среди своих бойцов, и даже иерархи Нор-Шергарда не смели указывать ему.