Последний свидетель, стр. 43
— Вот, — сказал Малыш, показывая назад, словно у него на затылке были глаза. — Вот вам последнее предупреждение. Это не шутки. Я убил много мужчин за свою жизнь. Я убил несколько женщин. И если понадобится, я убью этих детей.
Дочь мэра в голос зарыдала.
— Так что, — Малыш обвел всех взглядом, — не надо больше путаниц. Сумку!
Майор осторожно шагнул вперед.
— Стоп! — рявкнул Малыш.
Майор остановился. Сердце снова защемило.
— Не ты. Та девчонка. — Малыш ткнул стволом в сторону Наташи. — Пусть она поднесет сумку.
Майор отступил назад и посмотрел назад. Девушка что-то говорила, очевидно, возражала, пыталась даже сопротивляться, но ее вытолкнули к майору.
Он протянул ей сумку и сказал:
— На, неси.
Девушка покачала головой.
— Я больше к ней не притронусь. Я больше не...
Майор схватил ее за руку и надел сумку Наташе на плечо. Потом подтолкнул ее вперед.
— Иди, — сказал он. — Иди, потому что так надо.
— Я не нарочно взяла тогда сумку, — пробормотала девушка. — Так случилось, и я...
— Раз взяла, неси до конца.
Майор отошел еще на два шага назад. Наташа посмотрела перед собой и увидела маленького круглолицего казаха, того, из поезда. В руках у него был автомат. За ним на асфальте сидели двое детей, мальчик и девочка, почему-то прикованные к канистре.
Наташа посмотрела в глаза этим детям и поняла, что майор прав.
Раз взявшись — иди до конца.
Она глубоко вздохнула и сделала первый шаг. Ремень сумки резал плечо. Поклажа казалась ей непомерно тяжелой — куда тяжелее, чем в ту ночь, когда она бежала прочь от поезда, пробираясь темными улочками к гаражу Алика.
В конце концов она преодолела это бесконечное расстояние между нею и маленьким казахом. Поставила перед ним сумку.
— Открой, — скомандовал Малыш. Она повиновалась. Наклонилась и раскрыла сумку. Взяла одну пачку денег и продемонстрировала ее казаху.
— Хорошо, — сказал тот. — Закрывай.
Наташа закрыла замок и выпрямилась. Теперь она увидела, что и Малыш тоже волнуется. Он ожесточенно жевал свои полные губы, словно это должно было помочь ему в его размышлениях.
Потом он сказал:
— Возьми сумку.
Наташа снова взялась за свое проклятие — синюю спортивную сумку, из-за которой на ее глазах уже погибли несколько человек. Она не знала, сколько смертей было до этого, она не знала, сколько их еще будет.
— А теперь я буду отходить к машине, — сказал Малыш. — А ты иди за мной. Медленно. Я делаю шаг, и ты делаешь шаг. Вплотную ко мне. Поняла?
Наташа кивнула.
— Пошли, — скомандовал он, и они двинулись этакой парой экстравагантных танцоров, один из которых привык танцевать с оружием, а другая — с багажом. Двигались они так синхронно, будто долгими часами отрабатывали этот танец.
— Мы уходим, — крикнул Малыш. — Все в порядке. Просто не хочу больше фокусов...
Шагов через двадцать, когда они поравнялись с детьми, Малыш скомандовал «Стоп» и протянул Наташе нож.
— Перережь веревки, — сказал он, не отрывая глаз от людей, стоявших у машин. И не спуская дула автомата.
— Готово. — Наташа протянула ему нож.
— Продолжаем. А вы не двигайтесь! — крикнул Малыш милиционерам. — Еще немного потерпите! Держите себя в руках!
Тем временем Музыкант отпихнул Джуму от колеса, потом проделал то же самое с трупом охранника. Когда Малыш и Наташа приблизились к джипу, Музыкант нырнул в машину и включил зажигание.
— Хорошо, — пропыхтел Малыш. — Еще один важный момент.
Он громко сказал что-то по-казахски, и из гаишной будки показался высокий мужчина в солнцезащитных очках. Он прихрамывал и тащил на плече автомат.
— Полный комплект, — удовлетворенно сказал Бондарев, наблюдая эту сцену. — Можете расслабиться, майор. Вам остается помахать ручкой.
— Я не против, — улыбнулся майор и подозвал милиционеров, чтобы те приготовились отцеплять детей от канистры, как только джип тронется.
Бондарев, майор Казаков, мэр Новоудельска и семеро милиционеров смотрели, как хромой бандит ковыляет к джипу.
И они не видели того, что происходило за их спинами.
25
Музыкант держал левую ногу на педали газа, а сам высунулся в открытую дверцу, держа «ремингтон» наготове.
Малыш жестами поторапливал Странноглазого, потом открыл заднюю дверцу и сказал Наташе:
— Поставь сумку туда.
Наташа приподняла сумку обеими руками, поставила ее на пол джиповского салона и стала толкать вглубь.
— Хорошо ставь, хорошо, — командовал Малыш. — Подальше задвинь. Так. Теперь садись в машину.
— Я с вами никуда не поеду. — Наташа сразу дернулась назад, но Малыш слегка хлопнул ее прикладом по спине.
— Садись, — повторил он. — Проедем с полкилометра и высадим тебя. Подстрахуемся, чтобы не стреляли по машине.
— Что у вас там происходит? — крикнул Бондарев и шагнул вперед. — Мы не договаривались, что девушка поедет с вами. Оставьте ее!
— Мы отъедем на безопасное расстояние и высадим ее, — ответил Малыш. — Она нам не нужна, не беспокойтесь... Мы все — женатые солидные мужчины.
— Сволочь узкоглазая! — прошипел мэр, вспомнив, что сделали с его женой эти солидные мужчины. — И что, они вот так запросто уедут?!
— Не знаю, — ответил Бондарев. — Вертолет с моими ребятами на подлете. Казахи тоже в курсе, постараются встретить их на границе. У этих ребят будет интересное путешествие...
— Хорошо бы с вертолета по ним ракетой! — мстительно сказал мэр. — Чтобы только воронка осталась!
— Хорошо бы, — согласился майор и повернулся к своим. — Пригото...
Он даже не понял, что произошло. Кто-то закричал, заревел мотор, и бело-синие «Жигули» пронеслись мимо, сбив одного из милиционеров и едва не переехав мэра. Круто вильнув возле детей — девочка испуганно завизжала, — «Жигули» врезались в бок джипа. В воздухе повис долгий пронзительный крик, потом грохнул выстрел, еще один, потом джип дернулся с места, ударил задом «Жигули» и стал разгоняться, все быстрее и быстрее уходя в степь.
Бондарев среагировал первым. Он выхватил пистолет из кобуры и кинулся к детям. Те были целы. Бондарев схватил ручку канистры зубами, взял детей под мышки и оттащил их к милицейским машинам.
Майор, опередив остальных, уже бежал впереди, к покореженным «Жигулям». В машине никого не было. Майор обошел машину и увидел лежащего на асфальте человека. Это был Странноглазый. Правое стекло в его очках было разбито пулей, из глазницы вытекала кровь.
— В сторону, — вдруг услышал майор. В бок ему уперлось дуло автомата. Малыш с окровавленной головой отпихнул майора, запрыгнул в «Жигули» и, яростно матерясь, нажал на газ.
Машина медленно тронулась с места и поехала в степь. Почему-то майор не стал стрелять ей вслед. Это сделали другие. Милиционеры часто и много палили из пистолетов, и майор видел, как разбилось заднее стекло в «Жигулях». Но не больше. Малыш упрямо гнал машину вслед джипу.
Сзади подошел Бондарев, посмотрел на мертвого бандита. На уходящую вдаль пару машин.
— Если в «Жигулях» этот, маленький, то кто в джипе? — спросил майор. — Тот, с ружьем? Они что, переругались? Или девчонка? А кто тогда вылетел на «Жигулях» оттуда? — Майор показал пальцем назад. — Что вообще происходит?
— Кто вылетел на «Жигулях»? — Бондарев покачал головой. Он не привык оставаться в дураках, но сейчас происходило нечто подобное. — Есть такой человек. Подсказать фамилию?
— Шустров?!
— Я все думал, когда же он объявится и наложит свою руку на сумочку... Дождался.
— Так надо организовать погоню! Там голая степь впереди, они будут как на ладони... Где ваш чертов вертолет?!
— По-моему, — Бондарев прислушался, — это именно он.
Десять минут спустя майор Казаков, взобравшись на крышу заброшенного поста ГАИ, смотрел, как по желто-серой равнине, оставляя за собой шлейфы пыли, мчатся две машины — «Крайслер» впереди, «Жигули» сзади, а в акварельно-голубом небе, наполняя воздух ровным могучим гулом, за ними следует вертолет.