Не спеши умирать в одиночку, стр. 36
— Вот давай и разберемся с этим Димой, — предложил я. — Раз он такой нежный, то стоит его только взять за яйца, как он все выложит. Поехали.
— Ты случайно не «голубой»? Что это за странное желание — брать за яйца? А то еще говорят: «Возьмем его за задницу!» Это все скрытый гомосексуализм в вас играет, ребята...
— У кого — у вас? — возмутился я даже не за себя, а за всю категорию мужиков, в которую меня только что зачислили.
— У вашего типа, у вышибал.
— Знаешь что... — угрожающе проговорил я.
— Знаю, — сказала Тамара. — Я знаю наперед все, что ты скажешь. В этом-то самое печальное. Мне не везет на мужиков.
— Это еще полбеды, мне не везет ни на женщин, ни на мужиков, — ответил я, имея в виду Лимонада и Джорджика. Ну и Тамару, само собой.
— Тот, кому не везет ни на мужиков, ни на женщин, вынужден становиться героем-одиночкой, — нравоучительно заметила Тамара. — Так что вперед, на подвиги.
4
Тамара шла впереди, слегка покачивая бедрами и крутя на пальце ключи от «Ягуара». Этого было достаточно, чтобы находившиеся во дворе мальчики, подростки и мужчины выпали в осадок.
Потом они выпали в осадок вторично, когда увидели, что самоуверенной секс-бомбе на красной сверкающей иномарке сопутствует их помятый и растрепанный сосед. Вдобавок я с видом заправского параноика вертел головой по сторонам, ожидая выстрелов, взрывов, стихийных бедствий и нашествия саранчи — чего угодно, любой пакости, на которую могли пойти наши неизвестные враги.
Но то ли у врагов был выходной день, то ли они тоже засмотрелись на эффектный проход Тамары к «Ягуару». Ничего не случилось, и я торопливо юркнул в машину, выдохнув с облегчением:
— Все, поехали...
И мы поехали. Тамара на этот раз ехала будто за рулем грузовика с хрусталем — медленно, осторожно и совершенно нерисково.
— Охота мне отстегивать ментам последние деньги на штрафы, — пояснила она.
Поэтому к Диме мы доехали не скоро. Тамара остановила машину, посмотрела на серую двенадцатиэтажную башню и поинтересовалась:
— Ты уверен, что он дома?
— Если его нет, мы будем его ждать, — решительно сказал я. — Так это обычно делается. А вообще, пять часов вечера. Мог бы и посидеть дома, телевизор посмотреть...
— А может, ты позвонишь тому милицейскому подполковнику? Скажешь, что есть такой Дима и что надо бы его проверить...
— Ты что это? — не понял я. — Что за настроения? Если милиция все будет делать, то она потом и денежки твои приберет. Да и суббота сегодня — Лисицын выходной.
— У меня плохое предчувствие, — глядя перед собой, пробормотала Тамара. — У меня плохое предчувствие... Не надо бы нам затевать все эти расследования, найдем только неприятности на свою голову...
— Ты хочешь и деньги получить, и с дивана не встать? Не выйдет! — решительно заявил я, хотя в душе был солидарен с Тамарой. Но проблема была в том, что я-то по определению принадлежал к типу вышибал. А значит, я просто не мог бояться. Это была привилегия Тамары.
— Если Дима и вправду связан с убийством Джорджика, — излагала Тамара свои испуганные мысли, — то у него на квартире может быть целая... Как это называется — малина? Банда у него там может быть, понимаешь? И мы сейчас туда сунемся. У тебя оружие-то есть?
— Нет, — сказал я, чувствуя, что у меня начинается нечто вроде нервной дрожи. Я как-то не продумал варианта, который сейчас изложила Тамара. Я ехал к смазливому улыбчивому мальчику, которого достаточно взять за... За что-нибудь чувствительное. И он тогда выложит всю правду-матку. Сейчас я посмотрел на это под другим углом. Как бы меня самого не взяли за чувствительное место. Я этого страсть как не люблю.
— Мы осторожно посмотрим, — наконец сказал я и медленно вытащил свое тело из машины. Как можно осторожно посмотреть на Диму, я и сам толком не знал. Главным было само слово «осторожно».
— Ну, если только осторожно, — согласилась Тамара и открыла дверцу со своей стороны.
— А если что случится, — проинструктировал я напарницу, — тогда ори. Как можно громче. Умеешь?
— Постараюсь, — почему-то шепотом ответила Тамара. И мы двинулись к подъезду, невесело озираясь по сторонам.
В подъезде было темно и вонюче. Тамара дернулась было в обратном направлении, но я ухватил ее за локоть и напомнил о главном:
— А если в квартире у Димы сейчас лежат деньги Джорджика?
— Вперед! — мужественно вскрикнула Тамара и устремилась вперед, толкнув меня грудью. Я испытал нечто вроде прилива энтузиазма и вспомнил стандартную сцену из миллиона боевиков, когда в очень хреновой ситуации героиня непременно прижимается к герою всем своим шикарным телом. Правда, попадать в очень хреновую ситуацию (ОХС) даже ради таких удовольствий мне не слишком хотелось.
Подъем на лифте оказался просто хреновой ситуацией (ПХС), потому что кабину трясло, а пол подозрительно скрипел, намекая на то, что может отвалиться и ухнуть вместе с нами в глубины шахты, крысам на съедение. Тамара закусила губу, но прижиматься ко мне не стала.
— Спускаться будем по лестнице, — сказала она, когда мы выскочили из лифта на десятом этаже. Я с ней согласился.
Теперь мы стояли перед дверью Диминой квартиры, и Тамара выжидающе смотрела на меня. А я — на нее.
— Между прочим, — сказала Тамара, — что ты имел в виду, когда говорил, что мы только осторожно посмотрим? На что мы посмотрим? И как мы посмотрим?
— Ну, — задумчиво ответил я. — Мы могли бы нажать на кнопку звонка и быстро спрятаться. А потом посмотреть, кто выглянет.
— Класс, — оценила Тамара мой план. — Ты просто гений.
— Я знаю, — грустно сказал я и нажал на кнопку звонка. В следующую секунду мы с Тамарой едва не сшибли друг друга, бросившись прятаться в противоположных направлениях.
— Идиот! — ласково проворковала Тамара, когда я схватил ее и оттащил на лестницу. — Идиот! — повторяла она как заведенная, пока я не зажал ей рот ладонью. И она опять меня укусила.
— Хватит уже! — не выдержал я. — Я скоро огрызком стану...
— А ты не ори на меня!
— Ори не ори, дверь все равно никто не открыл!
— Позвони еще раз!
— Что звонить, и так ясно, что его нет дома!
— Тогда ломай дверь.
— Что? — опешил я. — Как это?
— Как тогда в офисе.
— Но это же не офис, соседи услышат, вызовут милицию...
— А ты ломай тихо.
— Знаешь что, — сказал я с угрожающей, как мне казалось, интонацией. — Раз ты такая умная, то сама иди и ломай! Вперед! Флаг тебе в руки!
— Мужчины! — с презрением произнесла Тамара. — Пусти, — она высвободилась из моих рук, поправила платье и выбралась из нашего укрытия. Подойдя к двери, она некоторое время сосредоточенно рассматривала ее, словно искала слабое место.
— Ну хватит выпендриваться, — подал я голос. — Спустимся вниз и подождем его в машине.
— Ша! — таков был ответ на мои мирные инициативы. Последовали еще две-три минуты тягостного ожидания. Потом Тамара подошла ко мне и сказала:
— Беги вниз, к машине. У меня в сумочке возьми пилку для ногтей...
— Ноготь сломала? — обрадовался я.
— Дверь закрыта только на защелку, болван. Можно ее поддеть...
— Ну не пилкой же для ногтей, — сказал я и вытащил из кармана небольшой складной нож. — Используйте более прогрессивные орудия.
— Спасибо, — сказала Тамара и забрала у меня нож. Через минуту я, к своему изумлению, услышал щелчок, негромкий вопль восторга и звук открывшейся двери. Тамара победила.
Скрепя сердце я вышел из укрытия и подошел к двери. Тамара уже влетела внутрь и стремительно перемещалась по комнатам, держа на всякий случай в руке раскрытый нож.
— Мои поздравления, — буркнул я. — На этот раз ты оказа...
И тут она врезалась в меня своей большой мягкой грудью. Я только хотел в ответ положить свои руки ей на талию или даже пониже, но внезапно понял, что Тамаре было не до нежностей.
Я успел оттолкнуть ее в сторону, раздался характерный звук, и Тамару стошнило на пол прихожей.