Не спеши умирать в одиночку, стр. 14

Обернулся я, конечно, круто, даже впечатлившаяся дворняга одобрительно тявкнула. А больше ничего не случилось, потому что там, где, по моим расчетам, должна была находиться глотка хмыря, был только жаркий летний воздух. Ну еще там была пара мерзких комьев тополиного пуха. И еще моя вытянутая вперед рука. И ничего больше.

— Ну, ЁТМ! — разочарованно сказал я и огляделся, втайне надеясь, что хмырь, быть может, скромно стоит чуть в сторонке, ожидая, пока я обращу на него внимание. Ну как же. Испарился, как аванс.

Я побежал назад, под напутственный лай дворняги. Снова «Жареный петух», но уже без слюней с моей стороны, не до этого. Теперь улица. Я встал посреди тротуара, упер руки в пояс и стал мрачно осматриваться кругом. Заманил, называется...

— Не меня ищете?

Я снова круто повернулся. Еще круче, чем в первый раз. Аж ноги едва не заплелись. Этот урод стоял в паре шагов от меня, спокойный и даже — вот козел! — беззвучно посмеивающийся. Хотя смеяться надо мной он имел полное право.

По моей роже он прочитал ответ на свой вопрос. Там было написано и то, что я его ищу, и много еще чего там было написано. И все больше нецензурно.

— Отойдем, — скрипнул я сквозь зубы и мотнул головой в сторону двора.

— Лучше сюда, — хмырь показал на летнее кафе метрах в сорока отсюда. Белые зонтики, белые пластиковые столики. Огромная декоративная кружка пива. Пена на ней была отвратного бледно-желтого цвета. Я мысленно сравнил укромный дворик и кафе вблизи оживленного перекрестка. «Ага, — самонадеянно подумал я. — Он боится оставаться со мной один на один. Хочет быть на людях. Ну-ну».

В конце концов убивать его я не собирался. Поэтому не стал возражать против белых столиков.

— Пошли, — сказал я, не спуская с хмыря глаз: я еще не оправился от демонстрации его потрясающей способности внезапно исчезать и так же внезапно появляться.

Теперь сутулая спина в легкой куртке песочного цвета маячила прямо передо мной. Будто лоцман. Разница между лоцманом и пришлым кораблем заключается в том, что лоцман знает, куда идти и что делать. Вот так и здесь. Хмырь в серой курточке явно знал поболе, чем я. И мне хотелось это знание из него вытряхнуть.

Он сел напротив меня, забросив ногу на ногу. Солнцезащитные очки хмырь так и не снял. Я подумал, что это невежливо, но пока промолчал.

— Рассказывай, — предложил я. — На кой я тебе сдался? Чего ты за мной шпионишь?

Хмырь наморщил лоб и посмотрел куда-то в сторону. Потом он заговорил, но это не было ответом на вопрос, это были просто те слова, которые он считал нужным произнести. Чихал он на мои вопросы.

— Джордж допрыгался, — невозмутимо сказал хмырь, а я от его заявления чуть вздрогнул. — Этим должно было кончиться...

— Ну да, — встрял я. — Это, конечно, само собой, я в курсе насчет Джорджика...

Я испытал в этот момент большое искушение протянуть руку и сорвать с хмыря чертовы очки. Только почему-то мне показалось, что ничего у меня не выйдет.

— А ты вообще кто такой? — спросил я, сдерживая поползновения своих пальцев.

— Неважно, — отрезал хмырь.

— Важно, — возразил я.

— Важно, чтобы цепочка не порвалась. Чтобы все и дальше работало, — сказал хмырь.

Ну, тут я отставил свой бокал с пивом в сторону. Оно как-то резко перестало меня интересовать. Я даже задумался. Какая-то цепочка. Что, у Джорджика был ювелирный бизнес? Или тут какая-то другая цепочка имеется в виду? Черт его знает! Я припомнил уроки «Золотой антилопы», угрожающе крякнул и положил на стол оба кулака. Хмырь с любопытством на них посмотрел.

— Ты вот что, — как можно грознее произнес я. — Ты мне тут мозги не компостируй. Цепочки всякие... Если знаешь, кто Джорджа завалил, так и говори, без всяких там...

Хмырь улыбнулся. В сочетании с черными стеклами очков это выглядело слегка жутковато. Типа улыбки покойника.

— Вы знаете, — сказал хмырь, — что последний пакет был бракованным?

— Какой еще пакет?!

Хмырь перестал улыбаться. Я понял, что отреагировал на его слова как-то не так, но ведь выше головы не прыгнешь, а умнее, чем есть, я прикинуться не мог. Так что оставалось сидеть и наблюдать, что из всего этого получится. А получилось мало хорошего.

— Кажется, я ошибся, — негромко сказал хмырь. — Принял вас не за того человека.

— Чего? — удивился я. Хмырь в ответ развел руками, как бы извиняясь за неприятный инцидент. И чуть отодвинулся от стола, наверное, готовясь встать из-за стола и уйти. Но я не мог дать ему снова исчезнуть, слишком уж запудрил мне мозги этот тип. Цепочки, пакеты...

— Бывает, — дружелюбно сказал хмырь.

— Да какое там?! — едва не заорал я. — Ты за мной битый час следишь, а потом...

Я хотел сказать: «А потом оказывается, что вовсе и не я тебе нужен! Ты что же, слепой, что ли, с двух шагов обознаться?!» Я там много еще чего хотел наговорить, только сказал я совсем другое, сказал я неожиданно:

— Ой.

И посмотрел на лезвие ножа, которое торчало из моей правой руки. Между локтем и ладонью, примерно посередине. Кровь течет, и все такое. Как-то внезапно это все получилось. Для меня, само собой. Я разговаривал и по привычке размахивал руками, чтобы хмырю было понятнее. А он, оказывается, меня не слышал, он потихоньку вытащил из рукава или еще откуда-то этот нож, да и саданул меня. Целил-то он не в руку, целил он, я так мыслю, мне в горло. Но вот мои суетливые клешни в этот миг горло закрыли. И лезвие застряло в руке. Это уже была неожиданность для моего хмыреватого знакомого.

Он на секунду застыл с вытянутой рукой, стараясь выдернуть нож обратно, но я — не по злому умыслу, а чисто по инстинкту — дернул рукой, и нож ушел из его пальцев.

Хмырь аж губу прикусил от расстройства, а я, наконец очухавшись и сообразив, что мне едва не перерезали глотку, запоздало ответил с левой.

Смачный вышел удар, хрустнуло что-то, и хмырь провалился под стол.

— Ну ты и козел, — сказал я ему напутственное слово. Посмотрел на свою бедную проткнутую руку и поморщился от боли и жалости. Вот это называется сходил в Сбербанк, улучшил материальное положение.

Пора было вытаскивать из-под стола притихшего хмыря и сдавать его в органы для соответствующих опытов, но тут подвалила толстуха в белом халате, что разливала пиво. Кажется, она толком не поняла, что тут у нас стряслось, видела лишь потасовку двоих мужиков и вот пришла урезонивать.

— Вы что, мужчина?! — сурово сказала она, потом увидела нож в моей руке, увидела кровь, как-то сразу побелела и начала опускаться наземь, безжизненно закатив глаза.

— Эй! — только и успел крикнуть я в ответ, а женщина уже улеглась наземь. Я еще забеспокоился, как бы она не придавила своим немалым весом щупленького хмыря, но вдруг — вероломно, без объявления войны — из-под стола нечто стремительное и трудно описуемое стартовало со скоростью баллистической ракеты. Судя по песочному цвету, это уносил ноги мой хмырь. Я сделал пару шагов вдогонку, но сразу понял — бесполезно.

А тут уже и любопытные плотным кольцом стали собираться вокруг, зыркая глазами и напрашиваясь на пресс-конференцию.

— Чего уставились?! — с горечью обратился я к ним. — Милицию вызывайте! И «Скорую» для этой дамы...

В расстроенных чувствах я вырвал нож из руки и с силой воткнул его в стол.

Как потом мне объяснили в милиции, не стоило этого делать. Если на рукоятке и были какие-то отпечатки хмыря, то теперь их там со стопроцентной гарантией не было. Стоит ли удивляться, что грамоты «За активное содействие правоохранительным органам» мне не дали. Раны продезинфицировали, перевязали да заставили объяснительную написать. Левой рукой. А потом отправили домой.

И на том спасибо.

3

Правая рука болталась на перевязи, но я и левой так треснул по двери ресторана, что секунду спустя чуть повыше таблички «Закрыто на спецобслуживание» появилась встревоженная физиономия официанта. Он начал было тыкать пальцем в ту самую табличку, но затем посмотрел на меня повнимательнее и отпер дверь.