Список холостяков, стр. 51
— Не пытайся отвлечь меня разговорами, моя дорогая, — сказал он и распахнул дверь.
— Я пытаюсь отвлечь саму себя, — призналась она, заходя в темное помещение.
Она обернулась и попала прямо в его объятия. Привстав на цыпочки, Констанция всем телом прильнула к нему. Макс принялся поглаживать ее по спине, потом резко сжал руками ее ягодицы и с силой прижал к себе, чтобы она почувствовала, насколько он сам возбужден.
Констанции хотелось поскорее избавиться от одежды. Словно почувствовав ее нетерпение, он отступил назад и с шумом выдохнул. В холле было темно, единственный свет падал от уличного фонаря, стоявшего у входной двери. Он взял Констанцию за руку и потянул за собой в гостиную. Сквозь раздвинутые портьеры в комнату проникал слабый свет уличных фонарей.
— Я хочу видеть тебя, — мягко произнес он.
Чиркнув спичкой, Макс зажег свечи, стоявшие на столике возле стены.
— Нужно задвинуть портьеры, — сказала Констанция.
— Нас никто не увидит.
Он подошел к ней, обнял, подвел к камину и принялся раздевать ее, как и обещал, не торопясь, аккуратно расстегивая крючки и пуговки, едва дотрагиваясь пальцами до ее кожи и покрывая легкими быстрыми поцелуями ее плечи, шею и ложбинку между грудей. Наконец, когда она осталась совершенно обнаженной, он схватил ее в объятия и принялся ласкать руками и губами все ее тело, доставляя ей такое пронзительное наслаждение, что она задрожала.
Когда Макс понял, что уже больше не в состоянии сдерживать себя, он поспешно избавился от собственной одежды, ухитряясь при этом не выпускать Констанцию из своих объятий. Она скользнула руками по его телу и стала, в свою очередь, осыпать его ласками, пытаясь доставить ему такое же наслаждение, какое он доставлял ей. Наконец он медленно опустился на пол, увлекая ее за собой, и их тела слились в одно целое. По мере того как их возбуждение нарастало, они двигались все быстрее, пока Констанция наконец не закричала от восторга, прижавшись к нему всем телом и не в силах больше сдерживаться. В ответ он громко застонал и уронил голову ей на плечо.
Они еще долго лежали, прижавшись друг к другу и тяжело дыша, потом он перекатился на спину и пробормотал:
— Бог мой!
— Бог мой, — отозвалась Констанция.
Да, этот мужчина знал, как выполнять свои обещания!
Глава 15
Дверной колокольчик зазвонил рано вечером в воскресенье. Сестры были в гостиной, где провели весь день в ожидании, не зная, чем себя занять. Не было никакой уверенности в том, что он приедет, и даже Честити начала мучиться сомнениями.
Услышав звонок, сестры молча обменялись взглядами. Честити прижала руки к губам, и девушки замерли. Дженкинс открыл дверь.
— Мистер Генри Франклин, мисс.
Генри нерешительно вошел в комнату. В руках у него был небольшой чемоданчик, и выглядел он таким же встревоженным и измученным, как и тогда в кафе. Он поставил чемоданчик у дверей и церемонно пожал девушкам руки.
— Дженкинс, принесите, пожалуйста, хересу, — велела Констанция. — Мне кажется, мистеру Франклину необходимо немного подкрепиться.
— Слушаюсь, мисс Кон.
С этими словами Дженкинс вышел из комнаты.
— Я попросту уехал из дома, — объяснил Генри с несколько ошеломленным видом. — Я написал письмо, оставил его на каминной полке и ушел из дома. Я приехал дневным поездом. — Он задумчиво покачал головой. — Он никогда меня не простит.
— Я в этом не уверена. — Пруденс подвела его к дивану. — Мы будем действовать по намеченному плану, и я уверена, что в конце концов он смирится.
Генри сел на диван и принялся крутить в руках свою шляпу.
— Как Амелия?
— Ей не терпится увидеть вас, — сказала Констанция. — Спасибо, Дженкинс. Я налью сама. — Она кивнула дворецкому, который поставил на столик поднос с графином и бокалами. — Лорд Дункан сегодня не обедает дома, по-моему?
— Нет, мисс Кон. Он обедает с лордом Беркли, насколько мне известно.
— Тогда мы с мистером Франклином будем обедать в восемь часов, как обычно.
— Слушаюсь, мисс. Я отнесу чемодан мистера Франклина в голубую комнату.
Констанция наполнила бокал и протянула его Генри. Он осторожно попробовал херес, а потом с неожиданной решимостью выпил залпом весь бокал. Констанция снова наполнила его.
— Для храбрости, — пояснил Генри со смущенной улыбкой.
— Вам она уже больше не нужна, — улыбнулась Честити. — Дело сделано, и вы уже здесь. Завтра днем мы с вами пойдем в парк в то время, когда Амелия гуляет там со своей воспитанницей. Мы договорились встретиться как бы случайно в розарии. Девочка даже не обратит внимания, если вы с Амелией остановитесь поговорить на несколько минут, пока я буду с ней прогуливаться.
— И завтра утром у вас встреча с достопочтенным Максом Энсором, — сообщила Констанция. — Он ищет себе секретаря. Я сказала ему, что из вас получится замечательный секретарь. Эта работа, возможно, даже увлечет вас. В любом случае это интереснее, чем глотать пыль в конторе строительной компании.
Генри выпил второй бокал хереса.
— У меня все это в голове не укладывается.
— И не нужно, чтобы укладывалось, — заметила Честити. — Бракосочетание состоится в четверг в полдень в Кэкстон-Холле. Это будет очень скромная церемония, после которой у вас с Амелией будет еще час, чтобы поговорить, прежде чем она вернется на службу.
— А как только вы получите работу и найдете подходящее жилье, Амелия сможет уйти от Грэмов, и вы заживете своим домом, — сказала Пруденс.
Вид у Генри был совершенно ошеломленный.
— Я ничего не знаю о Лондоне. Я никогда прежде здесь не бывал. Тут так шумно, даже в воскресенье! Кажется, у меня начинает болеть голова.
— Я провожу вас в вашу комнату, чтобы вы смогли немного отдохнуть. — Честити поднялась со стула. — Бедный Генри, — сочувственно добавила она. — Вам, должно быть, кажется, что мы слишком решительно вмешиваемся в вашу жизнь.
— Да, — откровенно ответил Генри.
— Мы вмешиваемся лишь тогда, когда это людям на пользу, — заверила Честити, беря его за руку. — Обещаю вам, что мы не причиним вам вреда.
Он покачал головой:
— Думаю, что не причините. Во всяком случае, намеренно. — С этими словами он позволил увести себя из комнаты.
— Бог мой, — пробормотала Констанция, когда дверь за ним закрылась. — Ты считаешь, это действительно тот мужчина, который нужен Амелии?
— Она так говорит, — сказала Пруденс, наливая себе еще немного хересу. — Я думаю, не наше дело решать за нее.
— Это верно, — согласилась Констанция. — Но я предвижу очень скучный вечер.
— Думаешь, Макс возьмет его на испытательный срок?
Констанция улыбнулась и подумала о том, что всякий раз, когда она вспоминает о Максе, на ее лице появляется какая-то глупая улыбка, и она ничего не может с этим поделать.
— Я думаю, он приложит все усилия, чтобы найти для Генри подходящее занятие, — заверила она.
Пруденс не могла не обратить внимания на ее улыбку.
— Я думаю, что ты влюблена, — заявила она.
Констанция решительно покачала головой:
— Нет, конечно же, нет. Это просто физическое влечение.
Пруденс, в свою очередь, тоже покачала головой:
— Не пытайся обмануть себя, Кон. И уж во всяком случае, ты не сможешь обмануть нас с Чес. Мы никогда не видели тебя такой. Даже с Дугласом.
— Это пройдет, — заверила ее Констанция.
— А ты хочешь, чтобы это прошло?
Констанция с расстроенным видом глубоко вздохнула:
— Не знаю, Пру. Я не хочу любить человека, который не любит меня.
— А он тебя не любит?
— Думаю, что нет.
— А ты бы это почувствовала? — со свойственной ей проницательностью спросила Пруденс.
— Думаю, что почувствовала бы. А ты как думаешь?
— Не знаю. Часто бывает так, что самое заинтересованное лицо узнает обо всем последним.
Честити вернулась в гостиную, и сестры выжидательно посмотрели на нее.
— Он в порядке?
— Он несколько ошарашен, бедняга. Мне кажется, он сам еще не в состоянии осознать, что делает. — Она пристально посмотрела на сестер. — О чем вы здесь говорили?