Брачные игры, стр. 12

Вздохнув, он взял второй конверт, вскрыл его столовым ножом и прочитал дважды короткое и очень деловое послание. Дуглас задумался, похлопывая сложенным листком по ладони. Вряд ли его написала закутанная в вуаль дама, с которой он встретился в Национальной галерее. В письме не содержалось даже намека на осуждение или моральное превосходство – просто список четких указаний, как и предполагалось в их соглашении. Личные пристрастия не должны присутствовать в делах, и отрадно сознавать, что, кто бы ни стоял за брачным агентством, он свое место знает. Жаль только, что они не позаботились внушить такую простую истину своим сотрудницам. Пожалуй, ему следует черкнуть пару строк в «Леди Мейфэра» и уведомить редакцию, что он думает о крайне непрофессиональном поведении их представительницы. Едва ли ему удастся встретиться с кем-нибудь из издателей лично, чтобы выразить свое неудовольствие.

Дуглас еще раз перечитал письмо. Похоже, брачное агентство разработало для него план. Звучит неплохо: дама с белой гвоздикой, прием в частном доме с престижным адресом на Манчестер-сквер. По-деловому, но с полным соблюдением анонимности, как и было обещано.

Он оглядел комнату, задержав взгляд на пожелтевших тюлевых занавесках, засаленных салфетках на спинках кресел и заляпанной скатерти. Итак, ставки сделаны, игра началась. Пора переезжать. Джентльмен, который посещает приемы достопочтенной мисс Честити Дункан, проживающей на Манчестер-сквер, не может жить в пансионе миссис Харрис на Кромвель-роуд.

Банковский чек зашуршал у него в кармане, когда Дуглас отодвинул стул, вставая. Пожалуй, присланные деньги и вправду пойдут на благое дело, даже с точки зрения леди Фаррел.

Глава 4

Войдя в среду утром в комнату для завтраков, Честити поцеловала в щеку отца, сидевшего за столом с газетой, и расположилась напротив.

– Доброе утро, дорогая, – приветствовал он ее, отложив газету.

– Я хотела попросить тебя об одолжении, – бодро произнесла Честити, наливая себе кофе. – Вообще-то об очень большом одолжении, так что тебе придется подумать, прежде чем давать ответ.

Лорд Дункан бросил на дочь беспокойный взгляд.

– Что ты имеешь в виду?

– Сейчас объясню. – Она одарила его улыбкой, потянувшись за тостом. – Ты не передашь мне джем?

Он пододвинул к ней серебряную вазочку, потом с явным отвращением уставился на собственную тарелку, где остывала яичница.

– Ты должен ее съесть, – сурово произнесла Честити. – Мы не можем позволить себе больше дюжины яиц в неделю. А здесь целых два.

Отец вскинул на нее изумленный взгляд, но, увидев на губах дочери поддразнивающую усмешку, покачал головой.

– Нашла предмет для шуток! – проворчал он, снова принимаясь за вилку, однако Честити успела заметить в его глазах веселые искорки. – Если бы вы с сестрами не скрывали от меня истинное положение вещей, мы бы не оказались сейчас в такой нелепой ситуации.

Отец так часто повторял эту фразу, что она превратилась в своего рода заклинание.

– Не вижу ничего нелепого, – возразила Честити, щедро намазывая тост маслом. – У нас достаточно денег, чтобы безбедно жить, особенно теперь, когда не приходится содержать Кон и Пру. – Она тяжело вздохнула. – Ты не представляешь, во сколько они обходились.

– Я бы предпочел, чтобы ты не болтала всякий вздор за завтраком, – демонстративно уткнулся в газету лорд Дункан.

Улыбнувшись про себя, Честити откусила кусочек тоста и принялась с видимым удовольствием жевать. Ей не пришлось долго ждать. Отец внезапно поднял голову:

– Так что там насчет одолжения?

– Ах да, – кивнула она. – Дело в том, что сегодня среда. Отец бросил взгляд на титульную страницу газеты, словно хотел удостовериться в услышанном факте.

– И что с того?

– Если помнишь, по средам я устраиваю приемы, – пояснила Честити, – как и мама в свое время.

В его глазах отразилось недоумение.

– Я тебе мешаю?

– Нет, вовсе нет. Просто я бы попросила тебя уделить внимание моим гостям. Кон и Пру, разумеется, тоже будут.

Отец покачал головой:

– Ты же знаешь, что подобные вещи не для меня.

– Я же говорю, что прошу тебя об очень большом одолжении. – Честити налила ему кофе. – Мне нужно, чтобы ты помог мне с одной дамой. Вдовой из Италии. В Лондоне она никого не знает. И потом... я бы сказала, что она относится скорее к твоей возрастной категории, чем к нашей. От тебя требуется всего лишь провести с ней минут десять, чтобы выпить чашку чая.

– Чая! – возмутился отец. – Ты хочешь, чтобы я потратил такой прекрасный день, распивая чаи с иностранкой?

– Ну, начнем с того, что она не иностранка, – примирительно поведала Честити. – Она такая же англичанка, как мы с тобой, просто вышла замуж за итальянца. И если ты не хочешь чай, всегда найдется виски или херес. И наконец, чем таким уж важным ты собирался заняться в столь прекрасный день?

– Светские беседы с целым выводком праздных дамочек не соответствуют моим представлениям о приятном времяпрепровождении, – воспротивился лорд Дункан, решительно перевернув страницу газеты и с громким шелестом сложив ее вдвое.

Честити терпеливо ждала. Спустя минуту он выглянул из-за газеты и покорно вздохнул:

– Только десять минут?

– Спасибо, папа, ты просто прелесть, – обрадовалась она. – Все будет хорошо, обещаю. Да и что плохого может случиться за десять минут? Уверяю тебя, она приятная женщина, просто давно не была в Лондоне. Если бы ты помог ей освоиться...

– Позаботься, чтобы Дженкинс не забыл про виски. – Лорд Дункан снова уткнулся в газету.

– Непременно, – поднялась Честити. – Ты закончил? Сказать Мэдж, чтобы убирала со стола?

– Кто такая Мэдж? Новая горничная? – поинтересовался он. – То-то она показалась мне незнакомой.

– Одна из племянниц миссис Хадсон. Она поедет с нами в Ромзи на Рождество. – Честити направилась к двери.

– Ах да, Рождество. Надеюсь, вы устроите скромную вечеринку.

– Не совсем, – ответила Честити. – Пока приглашены только члены семьи. Но не исключено, что мы прихватим кого-нибудь еще.

– Рождественские приемы в загородном доме стоят недешево, – заметил лорд Дункан.

– Я подумывала о том, чтобы заложить Стаббса, – ввернула Честити, имея в виду картину Джорджа Стаббса, висевшую над стенным сейфом в кабинете.

Подавив смешок, она выскочила из комнаты, прежде чем отец успел отреагировать на ее шутку.

Посреди холла стоял Дженкинс с пачкой писем в руках.

– Приходил почтальон? Есть что-нибудь заслуживающее внимания? – осведомилась Честити.

Дворецкий изобразил приличествующее случаю изумление:

– Откуда мне знать, мисс Чес? Честити взяла у него почту.

– Мне отлично известно, Дженкинс, что ничто сколько-нибудь значительное не пройдет мимо вашего внимания. В доме от вас нет секретов.

– Вас послушать, мисс Чес, так я только и делаю, что сую нос в чужие дела, – отозвался Дженкинс с обиженным видом.

– Нет, конечно же, нет. – Она чмокнула дворецкого в щеку, с улыбкой наблюдая за румянцем, залившим его лицо. – Я хочу съездить в цветочный магазин за гвоздиками. Нужно устроить все, как обычно по средам.

– Будет сделано, мисс Чес. Полагаю, брачное агентство обзавелось новым клиентом?

– Совершенно верно. К трем часам мы ждем доктора] Фаррела, который спросит лорда Бакингема, а дама, для которой предназначается белая гвоздика, предпочитает, чтобы ее называли синьорина Делла Лука.

– На итальянский манер, как я понимаю.

– Да нет, – сморщила носик Честити, – просто ей нравится напускать на себя важный вид.

– Понятно, – кивнул дворецкий.

– Да, и еще одно. Лорд Дункан обещал выйти к гостям, но он не будет пить чай.

– Я позабочусь о графинчике с виски. – Дженкинс повернулся и отправился по своим делам.

Честити двинулась вверх по лестнице, просматривая на ходу присланные бумаги, в основном счета, связанные с хозяйственными расходами. Ничего сколько-нибудь важного и ничего, что могло бы встревожить отца. Честити оставила их на секретере, чтобы Пруденс, по-прежнему управлявшая семейными финансами, просмотрела все на досуге, и направилась в свою комнату. Надев шляпку и пальто, она поехала в цветочный магазин.