Время собирать камни, стр. 133

Жена самого молодого из оперов, Сережи Прокофьева, родила двойню. Событие это стало неожиданным для всей семьи, поскольку Наталья, девушка независимая, УЗИ во время беременности не делала и по врачам принципиально не ходила, полагая, что все должно идти естественным путем.

На работе Сергею скорее сочувствовали, чем поздравляли, и за последние две недели он в полной мере ощутил, что такое счастье двойного отцовства. Близняшки-девчонки оказались крикливыми, и высыпаться у него ну никак не получалось. А тут еще маньяк калиновский!

– Здорово, красноглазый, – заскочил в комнату кто-то из соседнего отдела, Прокофьев даже не разобрал, кто именно.

– Привет, – не отрываясь от бумаг, пробурчал он.

Черт, еще работы немерено! Переписав у всех жителей паспортные данные, Прокофьев добросовестно рассылал запросы повсюду, куда только можно, начиная с мест лишения свободы и заканчивая психиатрическими лечебницами. А еще нужно было протокол допроса свидетелей оформить, как полагается, задним числом понятых найти…

Прокофьев обхватил голову руками и тихо застонал.

– Эй, многодетный отец, тебя Коломеев спрашивал!

– Иду.

Вздыхая, опер поднялся на второй этаж, где располагалась прокуратура. Коломеев сидел в своем кабинете и внимательно изучал документы.

– Сереж, тебе задание, – сказал он, как только парень вошел. – Надо проверить алиби Орлова. Вот тебе бумажка, на ней все написано. Он уверяет, что был в кафе и в клубе, а к деревне Калиново близко не подъезжал. Получается, мамаша его все выдумала. Только непонятно, зачем ей это нужно.

– Иван Ефремович! – оживился Прокофьев. – Так вот же он, наш убийца! И мать его ничего не выдумала, просто она сына боялась, потому раньше и молчала! Брать надо Орлова!

– Иди давай. «Брать»… – передразнил его следователь. – Сначала алиби проверь, а потом уж и брать будешь. А то как бы тебя самого не взяли… за одно место.

Прокофьев вздохнул и, забыв про запросы, оставшиеся на столе, пошел выпрашивать машину до Москвы.

– Алиби Орлова подтверждается, – рассказывал он через три часа, потирая воспаленные от бессонницы глаза. – Его официанты запомнили, он у них постоянный посетитель. Кстати, забыл сказать – по этой, как его… по жене второй жертвы, короче…

– Мысиной, – подсказал Михалыч.

– Да, по Мысиной. Там тоже все чисто: днем была в салоне, а вечером с подругами на юбилее.

– Понятно, – Коломеев привычно побарабанил пальцами. – А что же нам тогда госпожа Орлова мозги пудрит? Да не просто пудрит, а с выдумкой! Вот что, Михалыч, проверь-ка ты бабу получше, а то она зачем-то следствие на ложный путь толкает. А что с Артемом?

– Как что? – усмехнулся Михалыч. – В Обухове сидит, ищет свидетелей столетней давности. Пока безуспешно.

– Что безуспешно, я и сам уже понял. Сереж, запросы в психушки готовы?

– Нет, Иван Ефремович, я не успел пока.

– Как не успел?! Да их же в первую очередь нужно было сделать! Ну-ка быстренько звони им, а то пока письменные запросы обернутся, у нас все Калиново повырежут. Понял?

Прокофьева как ветром сдуло. Коломеев вздохнул.

– Нет, ну как с такими работать, а, Михалыч?

– Да ладно тебе, у парня счастье привалило в двойном комплекте…

– Вижу. Он от этого счастья вторую неделю как мешком трахнутый ходит. С цементом. Так, что у нас со свидетелями…