Сокрушительный удар, стр. 40
Мы подъехали к Эпсому. Я нарочно выехал заранее. Вик назначил встречу в шесть, но я решил, что предварительная разведка не помешает. Этот его приятель, кто бы он ни был, уже доставил мне массу неприятностей, и мне как-то не верилось, что впредь между нами будет мир, дружба, жвачка...
Я остановился в пятидесяти ярдах от поворота к дому Вика на заросшей травой обочине, так, что дверца, у которой сидела Софи, оказалась вплотную к зеленой изгороди. Выключил фары и обернулся к ней.
— Когда я уйду, запри дверцу изнутри, — сказал я. — И не выходи из машины.
— Джонас... Значит, Вик все же может быть опасен?
— Не Вик. Но он может быть не один... Я не знаю. Во всяком случае, мне будет куда спокойнее, если я буду знать, что ты в безопасности.
— Но...
— Никаких «но»! — Я чмокнул ее в губы. — Я вернусь где-нибудь через полчаса. Если в половине седьмого меня еще не будет, гони в Эпсом и зови полицию.
— Мне все это не нравится.
— Закутайся в плед, а то замерзнешь.
Я вылез из машины и проследил, чтобы она заперла дверцу. Махнул рукой. Улыбнулся так, словно иду в цирк. И ушел.
Ночь была не такой уж темной. Ночи редко бывают совсем непроглядными. Мои глаза вскоре привыкли к темноте, и я бесшумно прошел в ворота. Я шел не по дорожке, а рядом, по траве. Я специально надел черный свитер, темные брюки и черные ботинки на резиновой подошве. Я достал из кармана темные перчатки и надел их. Волосы у меня тоже темные, так что, если спрятать лицо, в темноте меня не увидят.
Перед домом Вика стояли две машины, обе незнакомые. «Форд-Кортина» и «Ягуар-Х.1-12».
Я обошел вокруг дома к бассейну, надеясь, что Вик, как и я, обычно принимает посетителей в кабинете. Почти во всем доме было темно, и только окно кабинета Вика светилось. «Один-ноль», — подумал я.
Я осторожно обошел пруд и прокрался в тени темного карниза вдоль комнат для гостей, прижимаясь к стене. Ровная гладь воды в бассейне блестела в слабом свете, падавшем с неба. Ни ветерка, ни звука — только временами шум мотора с дороги. Я осторожно подобрался ближе.
Окно Вика было занавешено плотным бежевым тюлем, который свисал складками. Я обнаружил, что сквозь него можно что-то разглядеть, только если подойти вплотную, а так, издалека, ничего видно не было. Кроме того, вполне возможно, что, если подойти вплотную, изнутри тебя тоже будет видно. Крайне неудобно для шпионов.
Я подполз к самому окну по-пластунски, чувствуя себя полным идиотом. Окно кончалось дюймах в восемнадцати от земли.
Вик расхаживал по комнате и что-то говорил. Я рискнул поднять глаза на уровень подоконника, но почти ничего не увидел. Край стола, стоявшего у окна, и кусок флорентийского зеркала. Я прополз чуть дальше и снова поднял голову. Угол книжного шкафа и ножка стула. Еще дальше. Снова книжный шкаф и Вик, проходящий мимо.
Когда он приближался к окну, его голос слышался достаточно отчетливо. Я опустил голову и принялся вслушиваться в бессвязные отрывки фраз. «Полиграф и Нестегт... чертова бомба...» «...Какая разница, как он узнал? А как ты сам узнал?..»
«...Мордобой все равно бы не сработал... Я тебе говорил... сожженная конюшня зацепила его куда сильнее...»
«...Нельзя давить на жену и детей, которых нету...» «...От братца толку мало... пьянь беспробудная...» Я прополз чуть дальше и снова заглянул в окно. Опять мебель.
Я не видел того, с кем говорил Вик, и не слышал ответных реплик — только отдаленное гудение, словно рокот большого барабана, на котором играют пианиссимо. Я наконец понял, что собеседник Вика сидит у стены с баром, так что в окно я его не увижу, пока он не встанет. Ну, ничего. Скоро я увижусь с ним лицом к лицу. А пока что надо узнать как можно больше. Может быть, удастся услышать что-нибудь, что пригодится в предстоящей беседе...
— Я просто не вижу другого выхода, — сказал Вик.
Барабан коротко прогудел что-то в ответ. Вик внезапно подошел к самому окну. Я спрятал лицо и насторожил уши.
— Слушай, — сказал Вик, — я вроде как обещал, что ты с ним встретишься.
Снова гудение, на этот раз, похоже, недовольное.
— Ну, знаешь ли! Я не собираюсь садиться за решетку только затем, чтобы он не узнал, кто ты!
Гудение.
— Я ему все равно скажу, черт возьми!
Продолжительное гудение.
«Вик хитрит, — подумал я. — Он не сказал своему приятелю, что я буду здесь в шесть. Он собирается поднести мне этого приятеля тепленьким, хочет он того или нет. Два-ноль...» Я улыбнулся в темноте.
— Плевал я на твою репутацию! — сказал Вик. — Подумаешь, репутация! Что в ней такого особенного?
Снова продолжительное гудение. Черт, как жалко, что я не слышу!
Ответ Вика прозвучал так, словно он впервые заколебался в своих намерениях.
— Да, конечно, наш бизнес основан на доверии, но... Гудение.
Вик передвинулся левее, но я по-прежнему отлично его слышал.
— Ты куда? — Его голос вдруг сделался встревоженным. — Что ты делаешь? Нет... Нет! Господи! Подожди! — он говорил все громче и пронзительнее. — Подожди!!!
В комнате послышалось нечто похожее на кашель, и в стекло ударилось что-то тяжелое. Я поднял голову и застыл в ужасе.
Вик привалился к стеклу, и тюлевая занавеска вокруг него сделалась алой.
У меня на глазах он развернулся и ухватился за занавеску, чтобы не упасть. На груди сиреневой рубашки расплывалась алая звезда.
Он не издал ни звука. Постепенно пальцы, сжимавшие занавеску, ослабели. Когда он упал, я на мгновение увидел его глаза.
Они были мертвые.
Не помня себя, я вскочил и опрометью понесся к выходу из дома. Теперь легко говорить, что это было безумием. А тогда я думал, что убийца Вика сейчас ускользнет, а я его даже не увижу. Я думал только о том, что это я вынудил Вика прижать своего приятеля к стенке, и, если я дам ему уйти, окажется, что Вик умер напрасно. То, что, если этот приятель увидит меня, он меня попросту пристрелит, мне в голову как-то не пришло.
Все произошло слишком быстро, чтобы соображать и просчитывать варианты.
К тому времени, как я обогнул пруд и оранжерею, мотор одной из машин уже взревел. Это был не большой «Ягуар», а «Форд». Машина резко подалась назад, в арку, чтобы развернуться к дороге.
Я бросился вперед и подбежал к машине сзади, слева. Внутри я увидел темный силуэт водителя, лихорадочно переключающего скорости. Я схватился за ручку задней двери, намереваясь открыть дверь, заставить водителя обернуться, увидеть, кто это, остановить его, набить ему морду, отобрать пистолет, отдать его в руки полиции... Бог весть, что именно.
«Форд» рванулся вперед, словно его хлестнули бичом, и вывихнул мне правую руку.
Глава 16
Я стоял на коленях, корчась от знакомой боли. Только вывиха мне сейчас и не хватало!
А по дорожке приближались чьи-то шаги.
Топ-топ-топ...
И деваться мне было некуда.
Что ж, надо быть готовым ко всему. Я подхватил правый локоть левой рукой и ждал. Сейчас я и идти-то едва мог, не то что бежать.
Из темноты возникла фигура. Подошла ко мне шага на три. Остановилась.
Знакомый голос спросил:
— Тебя что, машиной сбили?
Я едва сдержал улыбку.
— Я же тебе сказал, чтобы ты сидела в машине!
— Какой-то у тебя голос не такой, — сказала Софи.
— А это не я.
Она шагнула ко мне, протянула руку...
— Не трогай! — поспешно сказал я.
— В чем дело? Я объяснил.
— О господи! — сказала она.
— Ты можешь его вправить.
— Чего?!
— Ты можешь вправить мне плечо на место.
— Но... — Эта просьба явно выбила ее из колеи. — Но я же не умею!
— Не здесь. Пошли в дом.
Она совершенно не знала, как и чем мне помочь. Не то что жены жокеев-стиплеров, для которых побитые и покалеченные мужья — суровая повседневность. Мне удалось подняться на ноги, потратив не более пинты пота. В голову мне пришло много разных слов и эпитетов, и не все они были печатными.