Горячая шестерка, стр. 8

– Всем хватит, – утешил ее Морелли. – Я всегда покупаю с запасом.

Бабушка протиснулась мимо нас на кухню.

– Умираю с голоду. Этот переезд возбудил мой аппетит. – Она заглянула в пакет. – А это что, печенье? И капуста? – Она схватила несколько тарелок из буфета и расставила их на обеденном столе. – Здорово, верно? Надеюсь, ты и пиво принес. Я не возражала бы против пива.

Морелли только ухмылялся.

Уже довольно долгое время у нас с Морелли был роман, который развивался с переменным успехом. Это я таким образом хочу интеллигентно сказать, что мы с ним иногда спали. И вряд ли Морелли показалось забавным, что его лишили возможности даже иногда оставаться у меня на ночь.

– Нам придется внести изменения в свои планы на вечер, – прошептала я Морелли.

– Ну что ж, сменим адрес, – сказал он. – После ужина мы можем поехать ко мне.

– Забудь об этом. Что я бабуле скажу? Извини, я сегодня здесь спать не буду, потому что мне надо кое-чем заняться с Джо?

– Ну и что в этом плохого?

– Я так не могу. Буду чувствовать себя неловко.

– Неловко?

– У меня в животе будет бурчать.

– Глупо. Бабушка Мазур не будет иметь ничего против.

– Да, но она будет знать.

Морелли явно огорчился.

– Это все ваши женские штучки, так?

На кухню вернулась бабушка и принялась доставать стаканы.

– Где у тебя салфетки? – спросила она.

– У меня их нет.

Она тупо смотрела на меня несколько секунд, не в состоянии осознать, что в доме может не быть салфеток.

– Салфетки есть в пакете с печеньем, – спас положение Морелли.

Бабуля заглянула в пакет и просияла.

– Надо же, – сказала она. – Он принес даже салфетки.

Морелли слегка покачался на каблуках и одарил меня взглядом, который говорил: видишь, как тебе повезло.

– Всегда во всеоружии, – заметил он.

Я закатила глаза.

– Вот тебе настоящий полицейский, – вставила бабушка. – Всегда во всеоружии.

Я села напротив нее и ухватила кусок курицы.

– Это бойскауты всегда во всеоружии, – сказала я. – Полицейские же всегда голодны.

– Теперь, когда я решила жить самостоятельно, мне стоит поискать работу, – заявила бабушка. – Вот я и подумала, а не пойти ли мне в полицию? Как ты думаешь? – обратилась она к Морелли. – Из меня получится хороший полицейский?

– Я думаю, из вас получится великолепный полицейский, вот только у нас существует возрастной ценз.

Бабушка сжала губы.

– Как обидно. Ненавижу эти возрастные цензы. Остается только стать охотницей за преступниками.

Я с надеждой на помощь взглянула на Морелли, но он не отрывал глаз от тарелки.

– Чтобы стать охотницей за преступниками, ты должна уметь водить машину, – сказала я бабушке. – А у тебя даже нет водительских прав.

– Я так или иначе собиралась их получить, – сказала она. – Завтра я первым делом запишусь в школу вождения. У меня и машина есть. Твой дядя Сандор оставил мне свой «Бьюик», а раз ты им больше не пользуешься, я могу попробовать на нем поездить. Очень даже симпатичная машина.

Сарай на колесах.

Когда посудина с курицей опустела, бабушка отодвинулась от стола.

– Давайте все приберем, – сказала она, – а потом посмотрим кино. Я заехала в прокат и взяла несколько видеофильмов.

Бабуля уснула на середине «Терминатора», сидя, выпрямившись на диване и уронив голову на грудь.

– Мне, наверное, пора уходить, – сказал Морелли. – Вы уж тут, девочки, между собой разбирайтесь.

Я проводила его до двери.

– Что-нибудь слышно о Рейнджере?

– Ничего. Даже слухов никаких.

Иногда отсутствие новостей означает хорошие новости. Во всяком случае, его не вынесло на берег приливом.

Морелли притянул меня к себе и поцеловал, и я почувствовала соответствующие ощущения в соответствующих местах.

– Мой номер ты знаешь, – сказал Джо. – И я плевать хотел на то, что кто-то может подумать.

Я проснулась на диване с затекшей шеей и с мерзким настроением. На моей кухне кто-то чем-то брякал. Не надо быть провидцем, чтобы догадаться кто.

– Потрясающее утро! – сказала бабушка. – Я тут завелась с блинами. И кофе поставила.

Ладно, может, и не так уж плохо жить с бабушкой.

Она мешала тесто для блинов.

– Я подумала, что лучше сегодня встать пораньше, и тогда ты сможешь немного поучить меня водить машину.

Слава богу, моя машина сгорела дотла.

– У меня сейчас нет машины, – сказала я. – Произошел несчастный случай.

– Опять? Что же на этот раз случилось? Поджог? Бомбу подложили? Что-то тяжелое сверху упало?

Я налила себе кофе.

– Поджог. Но я не виновата.

– Веселенькая у тебя жизнь, – заметила бабушка. – Не соскучишься. Быстрые машины, быстрые мужчины, быстрая еда. Я бы от такой жизни не отказалась.

Насчет быстрой еды она была права.

– Тебе сегодня не принесли газету, – сказала бабушка. – Я выходила посмотреть, так всем соседям принесли, а тебе нет.

– Я не выписываю газету, – объяснила я. – Если нужно, покупаю. Или беру взаймы.

– Что это за завтрак без газеты, – возмутилась бабушка. – Я должна прочитать все юмористические штучки и некрологи, к тому же сегодня утром я хочу поискать себе квартиру.

– Достану я тебе газету, – сказала я, не желая мешать поискам квартиры.

На мне была зеленая байковая ночная рубашка, которая прекрасно сочеталась с моими покрасневшими голубыми глазами. Я надела сверху короткую джинсовую куртку, нацепила тренировочные штаны, сунула ноги в ботинки, которые не потрудилась зашнуровать, нахлобучила бейсболку с надписью «Морские львы» на вьющиеся темные волосы, в данный момент напоминающие птичье гнездо, и схватила ключи от машины.

– Вернусь через минуту, – пообещала я. – Я только добегу до киоска.

Я нажала кнопку лифта. Двери раскрылись, и моя челюсть отвисла. Прислонившись к стене лифта и скрестив руки на груди, стоял Рейнджер. Темные глаза смотрели оценивающе, хотя уголки губ изогнулись в легкой улыбке.

– Заходи, – приказал он.

Он отказался от своего обычного черного прикида. На нем была коричневая кожаная куртка, кремовая рубашка, выцветшие джинсы и рабочие ботинки. Волосы, всегда стянутые назад в хвостик, были коротко подстрижены. На лице – двухдневная щетина, отчего его зубы казались еще белее, а оливковый цвет кожи еще темнее.

– Господи, – сказала я, чувствуя, как внутри все дрожит. – Ты на себя не похож.

– Обычный простой парень.

Да, верно.

Он протянул руку, схватил меня за грудки и втащил в лифт. Нажал на кнопку, закрывающую дверь, потом на «стоп».

– Нам надо поговорить.

Глава 3

Рейнджер служил в специальных войсках и до сих пор сохранил фигуру и выправку. Он стоял вплотную ко мне, так что мне приходилось слегка откидывать голову назад, чтобы заглянуть ему в глаза.

– Только что из постели? – спросил он.

Я посмотрела вниз.

– Это ты про ночную рубашку?

– Ночную рубашку, волосы... обалделый вид.

– С тобой обалдеешь.

– Верно, – согласился Рейнджер, – этого у меня не отнимешь. Женщины всегда от меня обалдевают.

– Что случилось?

– Я встречался с Гомером Рамосом, и кто-то прикончил его, как только я ушел.

– А пожар?

– Я тут ни при чем.

– Ты знаешь, кто убил Рамоса?

Рейнджер некоторое время смотрел на меня.

– Имеются некоторые соображения.

– Полиция считает, это твоих рук дело. Ты попал на видео.

– Полиция надеется, что это сделал я. Вряд ли они действительно думают, что я это сделал. У меня нет репутации дурака.

– Верно, зато считается, что ты, как бы это сказать, можешь убить.

Рейнджер усмехнулся.

– Дешевый треп. – Он взглянул на ключи в моей руке. – Куда-то собралась?

– Пару дней назад ко мне перебралась бабушка. Она требует газету, так что я решила доставить ей новости.