Игра без козырей, стр. 54

Глава 12

Телефонный звонок разбудил генерала Потапчука. Федор Филиппович механически схватил трубку. Лишь нажав клавишу, он догадался взглянуть на часы. Было без нескольких минут четыре утра.

– Что за чертовщина! – пробурчал генерал. – Кому не спится в такую рань? – он прижал трубку к уху и произнес заспанным, скрипучим голосом:

– Слушаю!

– Это я, Федор Филиппович, – услышал он неизменно спокойный голос Глеба Сиверова.

– Хорошо, что это ты, другому бы не поздоровилось, – сказал генерал. – Слушаю.

– Я решил ехать, причем немедленно, сейчас же.

– Погоди, не понял.., почему ты решил ехать именно сейчас?

– Боюсь опоздать. Еду туда, – сказал Глеб, – откуда все началось, к истокам.

– Погоди, дай прийти в себя, звонишь ни свет ни заря. Ты хоть знаешь, который час?

– Естественно, знаю и приношу извинения. Генерал тряхнул седой головой, принялся тереть глаза, словно это могло помочь ему в предутренней тьме прийти в себя и что-нибудь увидеть.

– Ты твердо решил ехать?

– Прямо сейчас. Я уже одет, собран. Предупредите Ирину, Федор Филиппович, я думаю, надо спешить. Если Полковник не появляется во «Вратах дракона», значит, решил перестроить известную нам схему поставки наркотиков. Мы их спугнули, и все производство может быть свернуто в считанные дни.

– Правильно рассуждаешь, – сказал генерал, – я и сам об этом думал, но не решался тебе предложить.

– Вот видите, Федор Филиппович, мы с вами мыслим синхронно.

– Только знаешь что, дорогой ты мой, – генерал говорил почти нежно, как стареющий отец взрослому сыну, – ты хоть понимаешь, что предстоит действовать на чужой территории и помощи тебе ждать неоткуда?

– Понимаю, – сказал Глеб, – но выбора у меня нет. Или все бросить, оставить мерзавцев без наказания, или действовать.

– Не говори красиво, тебе придется играть без козырей, на чужой территории, среди врагов.

– Я к этому готов.

– В случае чего звони. И будь осторожен.

– Постараюсь, Федор Филиппович.

– Тогда – счастливо. Мне кажется, что ты звонишь из машины? Или мне это кажется?

– Да, из машины, – произнес Сиверов.

– Ты далеко от Москвы?

– Проехал Смоленск.

– Будь осторожен, – еще раз произнес генерал Потапчук.

– До встречи, – попрощался Глеб, отключая телефонную трубку.

Потапчук, еще слушая гудки в телефонной трубке, принялся шарить по тумбочке, пытаясь отыскать пачку с сигаретами и зажигалку.

– Черт, откуда на тумбочке возьмется пачка, по ночам я не курю уже пять лет, – буркнул генерал, – а портсигар остался в плаще!

Он пошел в прихожую и закурил на кухне у окна, глядя на предрассветный город, на редкие автомобили и на влюбленную парочку, целующуюся прямо у него под окном: парень и девушка поднимались на цыпочки, прижимаясь друг к другу.

«Счастливые, – подумал генерал, – молодость забот не знает. А если и знает, то не принимает их всерьез. Проблемы начнутся позже, когда они повзрослеют. Может быть, Глеб и прав. Он не для себя старается, а, наверное, для этих вот влюбленных, для тысяч таких же бездумно счастливых, как они. И откуда у него это? Мог бы жить спокойно и безбедно, радоваться каждому дню, а он лезет в пекло, не думая о своей жизни, не думая о своих детях, о красавице жене. Безрассудство! Но безрассудству Глеба есть оправдание: он живет не сегодняшним днем, а будущим и не для себя, а для других. В случае чего, – тут же решил генерал Потапчук, – если возникнет неразрешимая проблема, можно будет обратиться к моему давнему польскому приятелю. Очень давнему. Возможно, Збигнев Войцеховский уже на пенсии, а может, и нет. Но будем надеяться, что обращаться ни к кому не придется и Глеб сам выберется. Да, Сиверову придется играть на чужой территории и без козырей. Хотя нет, один козырь у него есть – неожиданность. Его быстрого появления никто не ждет, о его существовании никто не догадывается. Операции с участием ОМОНа, спецназа, как правило, следуют за кропотливой и планомерной работой агентов-одиночек и аналитиков. А если сходу двинуть солдат, окружить, провести обыски? Такие действия редко приносят успех. Когда же агент все прощупает, изучит, тогда можно и войска привлекать к операции, тогда их появление уместно и оправданно. Бог в помощь тебе, Глеб Сиверов, друг ты мой сердечный! – генерал грустно улыбнулся, покачал головой, словно Глеб сидел перед ним по другую сторону стола с чашкой кофе в руках и слушал любимую музыку. – Мне уже не уснуть, – решил Потапчук. – Пойду приму душ, соберусь и поеду на службу. Там мне спокойнее, работа всегда отвлекает от тягостных мыслей, и чувствовать себя я буду значительно лучше».

Генерал принял душ, позавтракал. Он двигался по квартире почти бесшумно, словно боялся разбудить уставшую жену и маленьких соседских детей. «Откуда это у меня? – подумал Потапчук. – Я же не диверсант, не охотник, хотя, в общем-то, я и то и другое одновременно».

В окрестностях бывшей российской военной базы под Белостоком Глеб Сиверов появился в четыре часа следующего дня. После дороги он выспался, сняв номер на сутки в небольшой гостинице. Паспорт у него был на имя бизнесмена из Ганновера Эдварда Каминского. Камуфляжную форму Сиверов привез с собой в багажнике машины, удочки купил в магазине и теперь выглядел как самый заурядный рыболов. На груди у него болтался маленький армейский бинокль с мощной оптикой, в руках он держал удочки и подсак, на ногах поскрипывали короткие резиновые сапоги. На местности Сиверов ориентировался хорошо, в этом ему помогала карта, купленная в киоске на привокзальной площади в Белостоке. Машину он оставил на опушке леса, а сам двинулся на горку.

Холм порос кустарником, часть листьев уже пожелтела.

«Небо, как в Подмосковье, на Клязьме, – подумал Глеб, глядя на облака, летящие с востока. – В лесу не почувствуешь разницы, будь то Россия, Польша, Беларусь или Украина. Абсолютно одинаковый пейзаж, если, конечно, за деревьями не виднеются дорожные указатели и аккуратные узкие полоски вспаханной польскими фермерами земли. Земельные участки тут обработаны, пожалуй, получше, чем у нас…»

На холме Сиверов остановился, приложил бинокль к глазам. Он медленно осматривал пейзаж, запоминая малейшие детали, оставляя в памяти все увиденное. «Потом каждая незначительная деталь может сыграть свою роль, может явиться спасительной, а может – губительной. Так что все следует запоминать и анализировать».

Глеб долгое время изучал бывшую военную базу, на первый взгляд уже абсолютно негрозную, но проволочное ограждение, бетонные столбы и охрана по периметру территории свидетельствовали совершенно о другом. Крыша на двухэтажном здании из белого силикатного кирпича была недавно отремонтирована, стеклопакеты в окнах говорили о том, что в здании обитают люди не бедные. На территории стояло несколько автомобилей, а возле ангара размещались две фуры с уже знакомой надписью на холодильных камерах – «Новиков и К».

«На вас посмотреть, вполне мирный бизнес – клумбы с цветочками, фонтанов только не хватает. А на самом деле вы мерзавцы, отъявленные негодяи».

За проволочным ограждением следовала бетонная стена из разномастных секций. После вывода войск ее, скорее всего, поломали, но потом привели в порядок. По бетонным плитам тянулась колючая проволока в три ряда. «Может, еще и ток по ней пропустили? – подумал Сиверов. – Бизнес, даже самый преуспевающий, обычно так тщательно не охраняют. А если его охраняют со всеми мерами предосторожности, значит, это бизнес нелегальный. Значит, права была Маша Пирогова: внизу находится лаборатория, именно в подземелье – сердце всего бизнеса. А холодильные установки – декорация для отвода глаз, для солидности».

Глеб пересчитал охранников, всех, что попались ему на глаза, и постарался запомнить их лица.

– Восемнадцать человек, – пробормотал он, – не так уж много. Наверное, под землей еще несколько человек и в здании.