Символы священной науки, стр. 34

У греков восстание кшатриев изображалось охотой на Калидонского вепря, где открыто дана версия, в которой сами кшатрии выражают свои притязания на окончательную победу, потому что вепрь здесь убивается ими; и Атеней сообщает, следуя за более древними авторами, что этот Калидонский вепрь был белым, [259] что позволяет отождествить его со Швета-варахой индуистской традиции. [260] Не менее показательно, с нашей точки зрения, и то, что первый удар был нанесен Аталантой, вскормленной, как говорят, медведицей; и это имя, Аталанта, могло бы указывать на то, что бунт берет свое начало либо в самой Атлантиде, либо, по меньшей мере, среди наследников ее традиции. [261] С другой стороны, имя «Калидон» обнаруживается в имени «Каледония», древнем наименовании Шотландии: вне зависимости от всякой частной «локализации», это именно страна «Кальдов» или Кельтов; [262] и Калидонский лес, в действительности, ничем не отличается от леса Броселианды, чье имя, по сути, означает то же самое, хотя и в несколько модифицированной форме, и происходит от слова бро или бор, то есть от того же имени вепря.

А тот факт, что медведь часто символически избирается в своем женском аспекте, как мы только что видели в случае с Атлантой и как можно видеть также в названии созвездий Большой и Малой Медведиц, также не лишен значения в его атрибуции касте воинов, держательнице светской власти, и это по многим причинам. В начале и при нормальном ходе событий эта каста играет «рецептивную», то есть женскую роль по отношению к касте жрецов, потому что именно от последней она получает не только знания о традиционной доктрине, но также и легитимацию своей собственной власти, в чем, строго говоря, и состоит "божественное право". Затем, когда эта же воинская каста, опрокинув нормальные отношения соподчинения, начинает претендовать на превосходство, то ее доминирование обычно сопровождается доминированием женских элементов в символике изменяемой воинами традиционной формы, и даже нередко вследствие этой модификации, установлением женской формы жречества, как это было в случае друидов, у кельтов. Мы здесь лишь отмечаем этот последний момент подробное развитие которого увело бы нас слишком далеко, особенно, коль скоро мы бы захотели поискать сходные примеры; но этого указания, по меньшей мере, достаточно, чтобы позволить понять, почему именно медведица, а не медведь, символически противостоит вепрю.

Уместно добавить, что оба эти символа, вепря и медведя, вовсе не обязательно всегда находятся в оппозиции друг другу или во взаимной борьбе, но что в иных случае они могут также олицетворять власть духовную и власть светскую, или обе касты, друидов и рыцарей, в их нормальных и гармонических взаимоотношениях, как это можно видеть как раз по легенде о Мерлине и Артуре. Действительно, Мерлин — друид, к тому же еще и вепрь леса Броселианды (где он, в конце концов, оказывается не убит, как вепрь Калидона, но усыплен женским могуществом); а король Артур носит имя, производное от имени медведя, арт; [263] точнее же, это имя идентично имени звезды Арктур, с учетом небольшого различия, связанного, соответственно, с их кельтским и греческим происхождением. Эта звезда находится в созвездии Волопаса, посредством этих имен, можно еще и увидеть соединенными знаки двух различных периодов: "страж Медведицы" стал Волопасом, когда сама Медведица, сапта-рикши превратилась в септем трионес, то есть в "семь волов" (откуда наименование «Septentrion» для обозначения Севера). Но мы не намерены вдаваться здесь в рассмотрение этих трансформаций, относительно недавних по отношению к тому, что рассматривается нами. [264]

На основе изложенного нами, похоже, напрашивается вывод, касающийся, соответственно, роли двух течений, которые участвовали в формировании кельтской традиции; у истоков власть духовная и власть светская не были разделены как две дифференцированные функции, но были объединены их общим принципом; и следы этого единства еще обнаруживаются в самом имени друидов (dru-vid, «сила-мудрость», причем оба эти понятия олицетворялись дубом и омелой). [265] С этим званием и как представители особенно духовной власти, для которой предназначается высшая часть доктрины, они были подлинными наследниками изначальной традиции, и символ по самой сути своей «борейский», символ вепря, являлся их достоянием.

Что же до рыцарей (воинов), своим символом имеющих медведя (или медведицу Аталанты), то можно думать, что специально для них предназначавшаяся часть традиции в особенности включала элементы, происходящие из традиции атлантической. И это различие даже, быть может, могло бы способствовать объяснению некоторых более или менее загадочных моментов последующей истории западных традиций.

Некоторые виды символического оружия

25. Громовые камни [266]

В одной из статей специального номера Voile d'Isis (V.I.), посвященного Таро, г-н Орижье написал такую фразу по поводу XVI аркана: "Похоже, существует связь между каменным градом, осыпающим испепеленную Башню, и словом Beith-el, "божественное жилище", из которого сделали бетили, слово, которым семиты обозначали аэролиты и громовые камни". Такая аналогия была подсказана наименованием этого аркана, "Дом Божий", что действительно является буквальным переводом еврейского Бэт-эль. Но нам кажется, что здесь налицо смешение нескольких различных вещей и что прояснение этого вопроса может представлять определенный интерес.

Прежде всего, несомненно, что символическая роль аэролитов или камней, упавших с неба, очень значительна, потому что они есть как раз те "черные камни", о которых идет речь в столь многих и различных традициях, начиная с того, что был олицетворением Кибелы, или "Великой Богини", и кончая тем, что помещен в оправу Каабы в Мекке и связан с историей Авраама. В Риме также имелся лапис нигер, не говоря уже о щитах салийцев, о которых говорили, что они были выточены из аэролита во времена Нумы. [267]

Эти "черные камни", несомненно, могут быть отнесены к разряду бетилей, то есть камней, рассматриваемых как "божественные жилища" или, иными словами, как носители некоторых "духовных влияний"; но все ли бетили имели такое происхождение? Мы этого не думаем и, в частности, не видим никаких указаний, позволяющих предположить, что таков был случай камня, которому Иаков, согласно рассказу Книги Бытия, дал имя Вефиль (Beith-el), затем распространенное и на само место, где он имел видение, в то время как голова его покоилась на этом камне.

Бетиль (или вефиль, согласно русскому переводу Библии — прим. пер.) есть, собственно, олицетворение Омфалоса, то есть символ "Центра Мира", который совершенно естественно отождествляется с "божественным обиталищем". [268] Этот камень мог иметь различные формы, в частности, форму столба; так, Иаков говорит: "Этот камень, который я воздвиг подобно столпу, будет домом Бога". А у кельтских народов некоторые, если не все менгиры имели то же значение. Омфалос мог также олицетворяться камнем конической формы, подобно "черному камню" Кибелы, или иметь яйцевидную форму, конус напоминал Священную Гору, символ «Полюса» или "Оси Мира"; что до яйцевидной формы, то она напрямую соотносится с другим очень важным символом, символом "Мирового Яйца". Во всех случаях бетиль был "пророческим камнем", "камнем, который говорит", то есть камнем, который вдохновлял оракулов или возле которого вдохновлялись оракулы, благодаря "духовным влияниям", носителем которых он является; и пример Омфалоса в Дельфах очень показателен в этом отношении.