Операция «Сострадание», стр. 39
Но в совместной жизни с хорошенькой (в самом деле, хорошенькой) женой произошел крах. Что касается работы на кафедре, Бойков был вялым, занудным преподом, на лекциях которого студенты зевали и который совсем недавно со всяческими переживаниями достиг своего потолка и стал доцентом, сознавая, что никогда не поднимется до профессора. В науке он – ноль. А относительно элегантно-сдержанного вида... изволь тут качественно одеваться, когда зарплата – кот наплакал. Ох уж это наше российское отношение к интеллектуальному труду!
В этом смутном состоянии Игорь Бойков встретил Гарольда Николаевского. Было это в мае 2003 года...
Едва Бойков увидел того, с кем ему предстояло поддерживать бурное и плодотворное сотрудничество, его кольнуло неуловимое чувство, словно этого человека он уже где-то встречал. Высокий брюнет, медальный профиль, гладкая речь... «Да это же вылитый Остап Бендер!» – чуть не вскрикнул Бойков, разгадав природу ассоциаций. Но было поздно: человек с подозрительным именем Гарольд и подходящей для развесистых псевдонимов фамилией Николаевский внедрился в доверие доцента, отпустив массу комплиментов его уму и профессии. Кем является по профессии Николаевский, сказать было нелегко: и то, и се, и пятое-десятое – одним словом, предприниматель-индивидуал с широким кругом деятельности. Он оказывает аудиторские и посреднические, консультационные и информационные услуги. Он же занимается техобслуживанием и ремонтом дорогих иномарок, предлагает услуги переводчика, в том числе с корейского и сербскохорватского языков. Не вполне представляя, отчего именно эти языки назначены быть козырями Николаевского, Игорь Бойков вежливо кивал. Собеседник, который напросился к нему на консультацию через знакомых чьих-то дальних знакомых якобы по сложному юридическому вопросу, заинтересовал его. А сильнее всего заинтересовало в нем Бойкова то, что он интересовался Бойковым. Интерес к его собственной скромной персоне давно стал так непривычен для Игоря, что заинтриговывал и почти пугал.
– У вас замечательная профессия, – плел тенета Николаевский. – Знание юридических тонкостей, понимаете, нюансов – это так много в наше беспокойное время. – Манера разговора у него была ровная, без восклицательных и вопросительных знаков, но напористая, заставляющая собеседника постепенно отступить перед этим монотонным упорством. – В наше время вы располагаете великолепными перспективами...
– Ну, знаете! – одновременно улыбнулся и поморщился Игорь Бойков. – Боюсь, на своей кафедре я не слишком великолепными перспективами располагаю...
– Ясно-ясно. Печально. Да. Но зачем же такому мозговитому, прямо скажу, башковитому человеку замыкаться в пределах кафедры. Лично мне это непонятно. Можно совмещать несколько видов деятельности, сейчас это в порядке вещей. Вот и я кручусь-верчусь. А сейчас подумываю открыть одно ООО, сплошной доход и никакого риска. Только для этого мне нужен верный компаньон. Надеюсь на ваш совет, где бы я мог раздобыть такого человека.
Игорь Бойков славился неумением делать решительный выбор. Вот и сейчас, в этот ответственный момент, сомнения не покидали его. Гарольд Бендер-Николаевский делал ему коммерческое предложение, не надо надевать очки, чтобы разглядеть его прозрачный намек. Перспектива привлекательная, но и опасная: по закону военнослужащим запрещено заниматься коммерческой деятельностью, если про это узнают в Министерстве внутренних дел, доценту уголовного права несдобровать. Стремясь получить больше, чем имеет, не потеряет ли Игорь Бойков того, что имеет?
«Но кто же узнает? – мелькнула подмигивающая мыслишка, которая, как должно быть хорошо известно доценту уголовного права, не одного преступника довела до беды. – Я же не пойду к начальству с докладом, а по собственной инициативе оно проверять меня не станет. Кто я такой? Незаметнейший из незаметных. Друзей на кафедре я за годы службы не завел, так что риск проболтаться с этой стороны ничтожен. Страшно? Да, страшно. Но попробовать можно. Очень даже можно попробовать...»
Страшно было потерять привычную кормушку в Академии милиции. Но еще страшнее было то, что бесцельно пройдут годы, а Бойков останется все тем же – скучным, лишенным женщин, денег и перспектив. Плюс ко всему перечисленному, еще и старым. Годы-то идут, идут они, родимые! Вот когда окажешься на пенсии, которой будет хватать только на кефир по праздникам, тогда и задумаешься: почему, располагая возможностями, не ухватился за свой шанс? Ну, пусть незаконный, но ведь шанс мелькал перед ним, маячил, манил... Эх, была не была!
В общем, можно считать, что Игорь Бойков, хотя и с опозданием, последовал совету сбежавшей супруги и популярного психолога: перестал беспокоиться и начал жить.
Жить с размахом, стоит прибавить: с середины 2003 года Бойков и Николаевский основали шесть фирм. И доили их старательно и успешно. Они стали большими специалистами в том, чтобы заставить людей, которые умеют что-то делать, зарабатывать деньги. Львиная доля финансов безнаказанно утекала в карманы Бойкова и Николаевского: юридические знания Игоря позволяли балансировать на грани законности, не вступая в область грубого криминала, который мог бы спровоцировать излишнее внимание к ним. Рядовые труженики фирм, мастера своего дела, ни о чем не подозревая, благодарили мошенников: раньше они и таких денег в глаза не видели! Попадались, правда, среди них и другие, поумнее или порасчетливее: такие вот, как покойный, не тем будь помянут, Анатолий Великанов, который время от времени серьезно взбрыкивал, капризно заявляя, что если из него будут так активно выжимать деньги в ущерб научно-практической деятельности, он пойдет в милицию! С такими приходилось договариваться: то путем уступок, то – иными методами... Словом, удавалось убедить. Тандему Бойков – Николаевский ничего не грозило.
Что касается такого хрупкого, сомнительного и эфемерного для многих фактора, как совесть, то с ней доценту кафедры уголовного права, продолжавшему успешно трудиться в Академии, удалось поладить куда как легко. Тем более что чем шире разворачивалась деятельность тандема, тем отчетливее Бойков понимал, что он не один такой урод в милицейской семье... Одной из шести основанных Бойковым и Николаевским структур – пожалуй, самой перспективной – выступает фирма «Евразия», деятельность которой была бы невозможна без участия сотрудников спецназа МВД. Ну тут, ежу понятно, не только спецназ задействован, но и люди рангом повыше – короче, без «крыши» даже мелкооптовая торговля не обходится, не то что такой деловорот, как «Евразия».
Короче, Бойков имел основания считать, что позднее, чем хотелось бы, но жизнь все-таки удалась.
Глава десятая
Тайны Анатолия Великанова, интимные и служебные
Арнольд Осипович Фрумкин, доктор медицинских наук и один из ведущих специалистов госпиталя челюстно-лицевой хирургии, охотно согласился встретиться с Грязновым и Турецким в своем кабинете. В отличие от Великанова, который специализировался на том, чтобы лица заурядные делать красивыми, Фрумкин занимался случаями, когда человеческое лицо трудно назвать лицом... Челюстно-лицевой госпиталь стал тяжелым моральным испытанием для Славы Грязнова. Еще на подходе к корпусу он содрогнулся при виде молодой мамы, несущей на руках ребенка, нижняя челюсть которого представляла собой розовую пузырчатую массу с торчащими из нее в беспорядке зубами. В вестибюле он растерянно уступил дорогу безносому парню в пижаме, оформленной под камуфляж. А из кабинета Фрумкина в тот момент, когда они с Турецким к нему подошли, просеменила прочь по коридору маленькая женщина, державшая правую руку на уровне лица в подобии пионерского салюта. Между правой стороной лица, скукоженной и пожухлой, как осенний лист, и правым предплечьем был натянут стебель плоти – толстый, белый и, кажется, даже волосатый. Слава позеленел, сравнявшись по цвету с госпитальными стенами.
– Хватит тебе, Слав, – одернул его более стойкий Александр Борисович, – ты что, впервые в больнице?