Молодость не порок, стр. 17

Глава четвертая

Ольга

С самого начала мне не нравилась эта Полинина идея отправиться на Большую Казачью под видом проститутки. Хотя я прекрасно понимала, что ее не переубедить. Полина же такая упрямая!

Когда она ушла, я просто места себе не находила. Я словно чувствовала, что ей грозит опасность. У меня очень тонкая душевная организация, очень развита интуиция и очень чувствительная аура. К тому же я убеждена, что между мной и Полиной существует невидимая энергетическая связь.

Полина все это отрицает, называя чушью и бредом, а на самом деле это научный факт!

Одним словом, промучившись где-то с час, я не выдержала и позвонила Жоре Овсянникову, в слезах рассказав ему, куда отправилась моя неугомонная сестра.

Жора выматерился так, что я чуть не выронила трубку. Потом он что-то буркнул – видимо, извинился, – и отключил связь.

Я снова не находила себе места и успокоилась только тогда, когда Полина мне позвонила. Я даже решила было сходить в магазин за вермутом, чтобы выпить за здоровье сестры, но на дворе была ночь, а в такое время я не пойду даже за вермутом.

Тем не менее мне не спалось. Я чувствовала, что Полина думает обо мне. К тому же мне было интересно, что там произошло и удалось ли ей что-нибудь выяснить, как она хвастливо обещала.

Я несколько раз звонила и ей домой, и Жоре на работу, но там никто не отвечал. И заснуть я не могла!

Когда я уже почти решилась вопреки всем принципам выйти в ближайший ларек за вермутом, несмотря на то, что времени было три часа ночи, раздался звонок в дверь.

У меня похолодели внутренности от страха, когда я вспомнила, что замок в двери практически отсутствует, но тут же услышала звонкий голос сестры:

– Оля, это я, не бойся!

Обрадовавшись визиту Полины как никогда, наверное, в жизни, я тут же открыла. Полина стояла в дверях уже не в том кошмарном виде, в котором ушла от меня. Правда, на ней болтался какой-то цветастый халат явно с чужого плеча, но все же это было лучше, чем кожаная юбка.

– А чего ты звонишь-то? – спросила я с улыбкой.

– Да так, по привычке, – улыбнулась в ответ Полина.

После этого мы, не сговариваясь, шагнули друг другу навстречу и крепко обнялись.

– Олька, спасибо тебе, – прошептала сестра, гладя меня по макушке.

– Да что ты, не за что, – замахала я руками, растроганная Полининым проявлением чувств. Обычно я редко от нее это получаю.

Но Полина очень быстро стала прежней Полиной – она мягко, но решительно отстранилась, скинула свой халат, прошла в ванную, где переоделась в свой спортивный костюм, и, выйдя оттуда, не забыла укорить меня за то, что я так и не навела порядок в квартире.

Как будто мне было до этого!

– Поля, давай лучше поговорим о деле! – подражая сестре, быстро сказала я, постаравшись уклониться от обсуждения хозяйственно-бытовых вопросов.

– Давай, – уже привычно усаживаясь на пол, сказала Полина.

Она рассказала мне о своих приключениях, а также о том, что сутенеры оказались ни при чем. После этого мы обе замолчали, задумавшись.

– Послушай, Поля, – первой нарушила я молчание. – Мне кажется, что мы копаем не в том направлении. Ну что мы зациклились на их... ну... этой деятельности? А институт? Ведь мы там даже не были! А там у них наверняка были приятели, которые могли бы что-то рассказать. Или педагоги.

– Хорошая мысль, – одобрила Полина. – Вот ты этим и займешься.

– Почему я? – удивилась я.

– Потому что я завтра иду на работу, – пожала плечами Полина. – Я и так сегодня пропустила занятия.

Я хотела сказать, что заикнулась про институт просто так, что этим могут заняться и Жорины сотрудники, тем более, что он же велел нам больше не соваться в это дело, но Полина смотрела на меня таким взглядом, что я поняла, что если начну что-то возражать, то получу только обвинения в лени и ничего неделании.

Можно было бы, конечно, сказать, что на завтра я наметила уборку в квартире, но моя сестра в ответ на это заявление просто расхохоталась бы.

Правда, можно было привести один аргумент, что я и не замедлила сделать:

– А как же я оставлю свою квартиру незапертой?

– А что тут такого? – удивилась Полина.

– Так воры же на самом деле могут залезть!

– Да что у тебя брать-то! – пренебрежительно фыркнула сестра.

– У меня, между прочим, компьютер стоит! – обиженно ответила я. – Мой, можно сказать, кормилец!

– Давно ли он тебя кормил? – съязвила Полина.

– Мне, между прочим, за перепечатку должны заплатить, которую я взялась делать! – гордо сообщила я.

– Сделала? – усмехнулась сестра.

Я тут же вспомнила, что не сделала.

Нет, вот ведь язва! Это я про Полину. Ведь прекрасно знает, что мне некогда было этим заниматься, что я ее же выручала! И как можно быть такой бездушной?

По моему молчанию и надутому виду Полина поняла, что перепечатку я так и не закончила.

– Ладно, – сказала она вдруг, хлопнув меня по плечу. – Если вдруг и упрут твой рыдван, обещаю, что компенсирую тебе его стоимость. Хотя я очень сомневаюсь, что он кому-то нужен, кроме тебя!

Так, не вышло. Ну, зато компенсацию с Полины стребовать будет можно, если что. И то неплохо. А перепечатку все-таки надо закончить – там и осталось-то всего-ничего, чуть больше половины.

Ладно уж, съезжу я в этот институт – в конце концов, это не Большая Казачья, и там, по крайней мере, мне ничего не угрожает. В крайнем случае пошлют подальше, и все. А это лучше, чем презрительные упреки Полины.

– Так, значит, договорились? – зевая, переспросила Полина.

– Угу, – уныло подтвердила я.

– Ну, а теперь пошли спать, – скомандовала сестра. – Я, честно говоря, с ног валюсь...

Я хотела было попросить, не сбегает ли она в ларечек за малюсенькой бутылочкой вермута, потому что у меня разыгралась бессонница, а ближайшая аптека, где можно купить какое-нибудь снотворное, находится далеко – о сестре же забочусь! – но не решилась. Полина действительно еле стояла на ногах от усталости.

Я вспомнила, что ей пришлось перенести за последнее время, и постаралась убедить себя, что смогу уснуть и без снотворного. К тому же, зная Полину, могу с уверенностью утверждать – если бы она и согласилась мне помочь, то направилась бы в аптеку, а уж никак не в ларек, и приволокла бы мне димедрол. Вот он мне сдался!

Мы легли вместе все на той же куче тряпья, и я, уже со слипающимися веками подумала, что это вообще-то очень удобно – не нужно каждый день разбирать-убирать постель...

Утром Полина подняла меня в девять. И на том спасибо. Она еще раз напомнила мне, что я должна сегодня посетить педагогический институт, а сама она уезжает на работу.

– Завтрак на столе, – внушала она мне, а я кивала сквозь сон, пытаясь одновременно понять, как могла Полина в таких условиях приготовить завтрак и, главное, из чего?

Кроме того, сестра сказала, что после обеда позвонит мне, чтобы узнать о результатах. Это означало, что после ухода Полины мне не удастся коварно поспать еще хотя бы часочка два.

Когда за Полиной захлопнулась входная дверь, я вздохнула и поплелась в ванную умываться. Выйдя в кухню, я с удивлением обнаружила на столе тарелку, накрытую полотенцем. На тарелке лежало несколько бутербродов.

Подумав о том, что и от моей сестры иногда бывает польза, я с удовольствием смела все бутерброды, запила их водой из-под крана и стала собираться.

Краситься я даже не стала – так я выгляжу моложе и смогу сойти за приятельницу Катьки и Наташи.

Некоторая заминка вышла с одеждой – в этом хаосе невозможно было найти ничего подходящего. Окровавленная юбка так и плавала в тазу...

Черт, не надевать же вчерашний Полинин прикид!

Обшарив всю квартиру, я наконец-то выудила из-под дивана легкое платье, которое обладало замечательным свойством – оно практически не мялось – и надела его.

Теперь я смело могла отправляться в пединститут, что и сделала.