Повесть о настоящем пацане, стр. 20

ГЛАВА 9. КУДА ПРИВОДЯТ МЕЧТЫ

– Товарищ начальник, – ныл громила, испуганно глядя на напарника. – Он все врет – не было никакого ограбления. И никаких убийств – тоже. Что вы его слушаете? Вы на его физиономию посмотрите: от него же даже жена сбежала, о чемтут говорить?

Уставший следователь, у которого голова уже кругом шла от этих безумных признаний и не менее безумных опровержений, вытер пот со лба и посмотрел на кучу конфетных оберток, что громоздилась у него на столе – он бросал курить.

– Чем же вы объясните то, что оказались в магазине, который вам не принадлежит и является сугубо частной собственностью? Время для покупок, как я понимаю, было не вполне подходящее?

– Так мы и не за покупками, товарищ следователь. Мы по делу там были, понимаете? Мы же не знали, что нельзя…

– Так. Прекрасно, – следователь кинул в рот еще одну карамельку. – По какому делу? Конкретнее.

– Ну, нас попросили взять одну вещь, если можно так выразиться, – несмело начал Костик, который уже совершенно растерялся и не знал, когда ему лучше жевать, а когда – говорить.

– Замечательно! – обрадовался следователь. – Значит, вы работаете по найму.

– Да, именно! – взбодрился было Костик, но увидел под столом волосатый кулак Дуболомова и сразу сник.

– Прекрасно! Возьмите, пожалуйста, вот эту бумагу и изложите на ней подробно: кто является организатором вашей шайки, где располагается ваш координационный центр, если можно – список постоянно действующих членов и перечень дел, за которые ваша организация берет ответственность.

Костик несмело взял предложенный ему лист и вопросительно посмотрел на Дуболомова, который тяжко вздохнул и сказал:

– Так. Не вижу больше смысла продолжать эти трения. Мы имеем по закону право на один телефонный звонок. На двоих так и вовсе два получается. Хочу позвонить – и немедля.

Следователь, офонаревший от подобной наглости, протянул руку и подал телефон Дуболомову, не сразу сообразив, что делает. Когда сообразил, был поздно: улыбающийся громила протягивал ему телефонную трубку и радостно сообщал:

– Вас к телефону, товарищ начальник!

По телефону, как всегда, грозили, рычали и требовали.

Следователь выплюнул карамельку в пепельницу и устало сказал:

– Сто долларов за каждого. Нет, только наличными.

Дав «отбой», он устало посмотрел на обоих.

– По факту получения отправляетесь восвояси. Идите и больше не грешите.

Как только за бандитами закрылась дверь, следователь достал заначенный чинарик и задумался о горькой своей судьбе взяточника, которому снится по ночам настоящее дело.

Папа был суров и это признавали все. Он этой суровостью даже гордился и говаривал в кругу своих близких, что в большой семье без деспота, как без рук.

А семья была натурально большая. Кроме множества своих детей были дети приемные, крестники и подкидыши. Можно сказать, что папа с младых ногтей был окружен детьми, отроками и отроковицами, которых нынче называют не иначе как «тинейджерами». Как бы их не называли, есть они хотели всегда, а потому сразу же приходилось давать им «путевку в жизнь» и желать «семь футов под килем», чтобы они как-нибудь на жизнь себе зарабатывали. А так как дети с младенчества лишались присмотра – мама их достаточно быстро потерялась из виду, то портились они сразу на корню, а потому вскоре оказывалось, что зарабатывают себе на жизнь они достаточно оригинальными способами. Большинство из этих оригинальных способов предусмотрены многочисленными статьями Уголовного кодекса.

После того, как Папа испробовал все известные ему способы воспитания, включая битье ремнем и лишение сладкого на год, и все они не возымели никакого действия, он глубоко задумался. Пол беды было, когда его таскали к директору школы. Когда Папа стал пачками получать повестки в суд, он понял, что с него хватит и решил стать хозяином ситуации. Раз не получилось воспитать своих отпрысков в духе правды, чести и совести, приходилось применить только одно крайнее средство: постараться сделать так, чтобы эти разнокалиберные разбойники попросту не попадались. А сделать это иначе, чем взяться за руководство самому, Папе не представлялось возможным.

После несколько удачно проведенных дел, Семья приобрела широкую известность в узких кругах и популярность особого рода. За этим, естественно, последовал ряд выгодных контрактов и предложений, а количество крестников возросло многократно. Таким образом, Папа сам не заметил, как из простого отца-неудачника превратился в голову такого многоногого спрута, что путаница иногда царила страшнейшая. Со временем Папа сам стал забывать, кто из детей ему родной, а кто – просто наемник. Впоследствии он просто перестал об этом задумываться и с одинаковым хладнокровием отправлял на самые опасные задания всех без разбору. Поэтому суровость его имела достаточно веские основания и являлась для него чуть ли ни средством производства. И судя по тому, что бизнес процветал, это средство было не худшим.

Сегодня Папину суровость на себе испытали и эти двое, что не выполнили такого пустячного задания и не сумели раздобыть эти злосчастные ключи.

– Что делать будем?

– Ты запомнил, как выглядел этот черт, который там лазил до нас?

– Он выглядел, как все.

– Здорово. А куда он, по-твоему делся, если он был как все?

– Понятия не имею.

– И что теперь делать?

– Ты уже спрашивал. Я не знаю.

– Папа сказал, что без ключей нельзя приходить.

– Ключей у нас нет. И не будет.

– Значит, домой идти нельзя.

– Куда пойдем?

– В гости.

– К кому?

– К друзьям.

– Но у нас нету друзей.

– Тогда не знаю.

Повисла тягостная пауза, во время которой один играл с затвором УЗИ, а второй ковырял кинжалом в зубах.

– А давай будем вольными скитальцами? – вдруг зажегся один.

– Ты опять фэнтези начитался?

Он уставился на брата, который просто выводил всю Семью своей интеллектуальностью. Тот понурил голову и вздохнул.

– Куда мы по-твоему будем скитаться? Кругом одни менты, – он ткнул дулом автомата в пробегавшего мимо милиционера.

– Придется как-то выкручиваться. Я, как старший, настаиваю на том, чтобы мы добыли денег и поехали куда-нибудь подальше, куда Папины длинные руки еще не достали. Честные киллеры нужны везде.

– Хорошо ты придумал. А где мы, по-твоему, денег возьмем?

– Украдем – проблем-то, – пожал плечами старший.

– Где?

– Ну, ты как маленький. Будто не знаешь, где люди деньги крадут. В банке, конечно.

– Не хочу в банке. Каждый раз – в банке и в банке. Будто больше денежных мест не бывает.

– Ну, хорошо. Где ты хочешь украсть свой первый миллион?

Младший осмотрелся вокруг.

– Вон, смотри.

Над мостовой переливалась неоном вывеска. «Ломбард. Скупка драгоценностей».

Утро началось с ужаса. Лелик осмотрелся кругом и не понял где он находится и как он здесь очутился. Его бил страшный озноб и никак не удавалось собрать свои мысли в более или менее приличную кучку. До сей поры его преследовали воспоминания о каких-то вчерашних кошмарах с пробуждением в склепе, каким-то трупами, бегающими милиционерами, мчащимися перламутровыми автомобилями.

– Бэд трип, – наконец решил Лелик и стал мучительно вспоминать, отчего это его так торкнуло. Он решил рассуждать вслух, так как звук собственного голоса действовал на него благотворно.

– Мы пошли к Ленке и там были какие-то колеса. Зацепило слабо и добили водовкой. Потом к ней пришла гел-френдиха, и я пошел к Вальке. По дороге встретил Джа, и мы с ним раскумарились на славу. Потом…

Смутное видение какого-то большого конверта всплыло в действующем еще с перебоями мозгу и заслонило собой все остальное.

– Ой, мама! – схватился Лелик за голову. – Это меня уже у Валика так торкнуло или еще нет?

Ответ на этот вопрос мог дать только один человек – сам Валик. Час у Лелика ушел на то, чтобы вспомнить телефон Валентина, еще полчаса – на то, чтобы разобраться, как работает сотовый телефон. При этом Леликом было сделано серьезное открытие – телефон работает без провода.