Повесть о настоящем пацане, стр. 18
– А что мне рассказывать? Жизнь у меня была несладкая, полная лишений и выгоняний, как сказал поэт. И может статься, что будь у меня дети, они бы проронили слезинку за отца.
А жена моя и повыла бы над моей судьбой, как Ярославна…
Душераздирающую речь Костика прервал пронзительный вой. Дуболомов с удивлением глянул на товарища, который, разинув рот смотрел напарнику куда-то за спину. Дуболомов тут же обернулся и тоже открыл рот. Мимо с воем и визгом тормозов пролетела милицейская машина.
– Это они?
– Кажется, они.
– А они что, о нас забыли?
– Похоже.
– И что теперь делать? Догонять?
– Что ты, кто же их теперь догонит…
– А что тогда делать будем?
– Ну, во первых, избавимся от этих железок – у тебя, кажется, была отмычка? А потом – потом в «Мак-Дональдс» и возьмем по два биг-мака, по три чизбургера и по мороженному с игрушкой! – загорелся Дуболомов.
– А я думаю, нам нужно сперва шефу позвонить.
Дуболомов как-то сник, но потом вспомнил, что бывает за несоблюдение инструкций и согласился. Они немного повозились с наручниками, потом доехали до какого-то киоска, купили телефонную карту, забыв при этом сдачу, и стали названивать в офис. Никто не отвечал.
– Ты что! Там уже нет никого!
– А-а! И что теперь делать?
– Звони на мобильник.
– Але? Шеф? Это вы? Это я. Да. Да. Были. Нет. Нет. Шеф, ее кто-то украл. Да. Нас в милицию чуть не забрали, но мы выкрутились.
Костик надолго замолчал, выслушивая ругательства, которые доносились из трубки. Когда он ее повесил, лицо его было похоже на прокисший йогурт.
– Ну, – заботливо спросил Дуболомов. – Поехали пожрем.
– Не-а. Нам с тобой сказали еще в магазин заехать в один.
– Что-то купить?
– Нет. Забрать труп.
– Откуда?
– Из шкафа.
Дуболомов проводил товарища удивленным взглядом. Тот молча уселся в машину, и они поехали.
Найдя нужный магазин, они постучали в дверь, но им никто не ответил. Дуболомов подергал за ручку и дверь поддалась. Напарники переглянулись и медленно прошли внутрь. Внутри было темно.
– И где тут труп? – шепотом спросил Дуболомов.
– А я знаю? Они стали двигаться в темноте, пытаясь найти хотя бы выключатель.
– О, статуя! – радостно проговорил Дуболомов, снимая с полки бронзовую статуэтку, на которую падал косой луч света через витрину. – Кто такая? Плохо видно.
Загорелся свет.
– Ты нашел выключатель? – Дуболомов повернулся к товарищу и замер в изумлении.
Костик стоял, подняв руки вверх, а в двери ломились милиционеры, держась обеими руками за пистолеты, вращая глазами и истошно крича:
– Руки вверх!
Дуболомов поднял руки и прошептал:
– Дежа-ву.
ГЛАВА 8. СВЕЖЕЕ УТРО НЕ МОЖЕТ ТЯНУТЬСЯ ВЕЧНО
Утро началось отвратительно – ничего не ладилось, волосы не укладывались, косметика осыпалась, а муж все время матерился по телефону. В такие утра Снежане Игоревне больше всего на свете хотелось уехать куда-нибудь подальше или устроится на работу – никогда больше ей не лезли в голову подобные глупости. За столом она скучала, рассматривая волосатый живот мужа, ей не лезли в горло даже жареные ананасы – такой на нее напал сплин. Даже новенький серебряный пинцет не приносил никакой радости.
Обычные утренние дела были давно переделаны: отправлены восвояси все массажисты, педикюрши, визажисты и прочие работники невидимого фронта. Снежана Игоревна даже приняла участие в контроле за работой новоприсланного сантехника, который был высок и статен и обладал всеми достоинствами приличного сантехника-профессионала. Его манера мило изгибаться в попытках достать до нужной трубы очень понравилась Снежане Игоревне, и она решила, что ее новое джакузи – в надежных руках.
Теперь же приходилось зевать от скуки, пить второй литр кофе и думать о своей загубленной жизни – до очередного сериала оставалось полчаса. По телевизору передавали новости, смотреть которые было неимоверно жутко.
«Вчера вечером было совершено вооруженное ограбление краеведческого музея. Похищено материальных ценностей на сумму более ста тысяч долларов. Преступникам удалось скрыться. Милиция предполагает, что это – дело рук новоявленной банды, в состав которого входят два человека. Знатоки прозвали их уже „наши Бонни и Клайд“. И это понятно – ведь эта влюбленная парочка наводит ужас на всю столицу и прилегающие территории вот уже больше месяца…»
– Убавь видик, – не поднимая голову от каких-то бумаг проворчал Вован Натанович.
Его вторая половина наугад нажала кнопку на одном из десяти пультов. Заработала соковыжималка.
– А где дети? – спросила Снежана Игоревна у горничной, разливавшей кофе. Кофе на полу смотрелось неплохо.
– Дрыхнут еще, наверное, – пробормотал Вован Натанович, который был поглощен подсчитыванием чего-то на калькуляторе.
– Верочка!!! – заголосила Снежана Игоревна, челюсти которой буквально сводило зевотой от скуки. – Верочка!
Горничная повернулась и посмотрела на хозяйку с удивлением:
– Вы кого-то звали?
– Тебя, тетеря!
– Так я не Верочка. Я – Инночка.
– Инночка? – Снежана Игоревна посмотрела на горничную с замешательством, если ей не изменяла память, то у нее не было горничной по имени Инночка. Да и это неприлично румяное лицо не было ей знакомо. Впрочем, Снежана Игоревна могла и ошибаться – для нее вся прислуга была на одно лицо.
– Не важно. Будешь Верочка – мне так удобнее, – помахала в воздухе ногтями хозяйка дома. – Так вот. Сделай, дорогуша, пару кофе с ликером и отнеси моим крошкам в постели. Надеюсь, ты знаешь, где спят мои малютки?
Верочка-Инночка подобострастно закивала бейсболкой и вскоре ее униформенный зад скрылся за дверью. Минуты ожидания тянулись мучительно долго, к тому же Вован Натанович что-то уж совсем зашелся в крике: кто-то явно вымогал у него по телефону деньги. Снежана Игоревна вспомнила последние советы, которые она вычитала в одном очень дамском журнале и решила, «как мудрая женщина и дипломированная домохозяйка, которая не станет…» оставить мужа наедине с его тайнами и отправиться восвояси. В конце концов, сальные шуточки отпрысков можно послушать и в обед.
Только Снежана Игоревна достигла порога своей комнаты, как тут же спотыкнулась через поднос с кофе. Потирая обожженную лодыжку и недоумевая, что такая нехарактерная вещь делает на пороге ее комнаты, Снежана Игоревна вошла и увидела Верочку-Инночку.
– Ты-то что здесь делаешь? – возмутилась дама неприятная во всех отношениях.
– Да вот, – невозмутимо кивнула горничная. – Котик заблудился, и я его решили отнести на кухню, покормить.
Действительно, в руках у горничной, чьи глаза блестели как от слез, имелся котик абиссинской породы, в глазах которого выражалась такая неземная мука, что Снежане Игоревне стало очевидно: кот действительно проголодался.
– А дети?
– А их нет, – отозвалась горничная, протискиваясь в коридор.
– Как – нет? – удивилась Снежана Игоревна.
– Совсем нет, – пожала плечами Верочка-Инночка и удалилась, держа абиссинку за серебряный ошейник.
– Странно, – про себя пробормотала Снежана Игоревна.
– К часу дня они обычно возвращаются.
Ее размышления вслух прервал жуткий шум: вой, лай и звон бьющихся материальных ценностей.
– Что такое? – Снежана Игоревна вылетела в коридор и была чуть ли не сбита с ног мчащимися друг за другом котом абиссинской породы, бультерьером, который, видимо, снова вырвался из вольера, и горничной, которая показывала по-настоящему спринторскую скорость. Не успела Снежана Игоревна разразится отборным новоарбатским сленгом, как шум погони затих вдали. Стало очень тихо. Вскоре из-за угла показалась очень бледная Верочка-Инночка, неся в руках серебряный ошейник. Снежана Игоревна не нашла ничего лучшего, как упасть в обморок.
Это утро началось, как обычно. Сперва раздавался привычный шум, затем все стихло и сверху полетел пакет для мусора, наполненный чем-то мягким. Он упал на голову участковому, который, подобно одному немецкому мыслителю, проходил по улице в одно и то же время и никогда на опаздывал на работу. Участковый, уже порядком попривыкший к этому событию, буднично выругался и отпихнул пакет ногой. Палычу того и надо было. Он выждал минуту и с боевым кличем выскочил из засады, схватил свою добычу и, радостно пыхтя, утащил ее в свое убежище. Открыв мешок, Палыч убедился, что там именно то, чего он ожидал.