Мои песенки, стр. 8
ДОН ПАСКУАЛЛЕ
У доньи Лауры, испанки беспечной,
Имеется домик (с балконом, конечно!),
И вот под балкон (хоть его и не звали)
Явился с гитарою дон Паскуалле…
И, взявши аккорд, за отсутствием дел,
О «розах и грезах» немедля запел:
«Гуэррэро! Дреймадера!..
Кабалеро! Два сомбреро!
Эспланада! Баррикада!
Серенада! Падеспань!
Оллэ!»
И шепчет Лаура, вздыхая влюбленно:
«Как времени много у этого дона!
Скорей бы, скорей бы вы с песней кончали
И к делу приступим, о дон Паскуалле!»
А дон Паскуалле, воззрясь в небосвод,
О «розах и грезах» поет и поет:
«Гуэррэро! Дреймадера!..
Кабалеро! Два сомбреро!
Эспланада! Баррикада!
Серенада! Падеспань!
Оллэ!»
Одна за другой проходили недели,
Настала зима и завыли метели…
И, хмуро взглянувши на ртуть Реомюра,
С балкона давно удалилась Лаура…
А дон Паскуалле, воззрясь в небосвод,
О «розах и грезах» поет и поет:
«Гуэррэро! Дреймадера!..
Кабалеро! Два сомбреро!
Эспланада! Баррикада!
Серенада! Падеспань!
Оллэ!»
Меж тем проходивший дон Педро ди Перцо,
Увидев Лауру, схватился за сердце…
И, будучи доном особого рода,
Немедля забрался к ней с черного хода!
А дон Паскуалле, воззрясь в небосвод,
О «розах и грезах» поет и поет:
«Гуэррэро! Дреймадера!..
Кабалеро! Два сомбреро!
Эспланада! Баррикада!
Серенада! Падеспань!
Оллэ!»
При первой улыбке весенней лазури,
Дон Педро женился на донье Лауре…
Года друг за дружкою шли без отсрочки:
У доньи Лауры две взрослые дочки!..
А дон Паскуалле, воззрясь в небосвод,
О «розах и грезах» поет и поет:
«Гуэррэро! Дреймадера!..
Кабалеро! Два сомбреро!
Эспланада! Баррикада!
Серенада! Падеспань!
Оллэ!»
ЕСЛИ ХОЧЕШЬ
Если хочешь, для Тебя я
Пропою здесь серенаду,
Буду петь, не умолкая,
Хоть четыре ночи кряду?!
Если хочешь, я мгновенно
Сочиню Тебе отменный,
Замечательный сонет? Хочешь?
— Нет!
КОРОЛЬ БУБЕН
В далеком неком царстве,
В заморском государстве,
Хоть это выражение
Немного старовато,
Но все же, тем не менее —
Жил-был Король когда-то!
Как водится, конечно,
Он жил весьма приятно:
Любил народ сердечно
И был любим обратно!
И назывался он —
«Король Бубен!»
Однажды на балу
Король, к стыду и сраму,
Заметил вдруг в углу
Неведомую даму.
— О кто вы, дивный Икс?..
Эй ты, Валет Червей,
Кто это? — Дама-с Пик-с!
— Позвать ее скорей!..
Покинув бал тайком,
Пылая страстью низкой,
Сидят в саду вдвоем
Король с авантюристкой.
Лаская так и сяк,
Вдруг молвил он, расстроясь:
— Позвольте, как же так?
Вы… только лишь… по пояс?!
И крикнул, полон гнева:
— Вы, значит, полудева?!
На что сия кокотка
Ответствовала кротко,
Без слез и не грубя;
— Взгляните на себя!
Взглянул, и был весьма смущен
Безногий тот Король Бубен!..
Вздохнули оба платонично,
И, против ожиданья,
Окончилось свиданье,
Увы, вполне прилично!
БРОДЯЧИЙ ИШАК
По горам, за шагом шаг,
Неизвестный шел ишак!
Шел он вверх, шел он вниз,
Через весь прошел Тавриз,
И вперед, как идиот,
Все идет он да идет.
И куда же он идет?
И зачем же он идет?
— А тебе какое дело?
СЛУЧАЙ В СЕНТ-ДЖЕМСКОМ СКВЕРЕ
Нет черней физиономий
Ни в Тимбукту, ни в Танжере,
Чем у некоего Томми
И его подруги Мэри.
Этот Томми с этой Мэри,
Вспыхнув в страсти вроде спирта,
Порешили в ближнем сквере
Ночью встретиться для флирта.
Целый день бродя в истоме,
Оба думали о сквере…
Бот и ночь! Но где же Томми?
Вот и ночь! Но где же Мэри?
Неужели разлюбили,
Хоть клялись любить до гроба?
— Нет! Их клятвы в прежней силе.
И они явились оба.
Отчего же не заметно
Их тогда в притихшем сквере?
Оттого, что одноцветны
С черной ночью Том и Мэри!
Так всю ночь в Сент-Джемском сквере,
Сделав 104 круга,
Черный Томми с черной Мэри
Не могли найти друг друга.