Черные волки, или Важняк под прицелом, стр. 29

– Детский сад какой-то, – иронично проговорила Ирина Генриховна. – Казаки-разбойники. Ну ладно, тут моя очередь подходит. По пути с работы куплю тебе игрушечный пистолет. Не скучай!

Жена отключила связь.

Официант поставил перед Боровым и Турецким чашки с кофе, а в центр стола – блюдце с пирожными.

– А вы это хорошо придумали, – насмешливо сказал Боровой, когда официант ушел. – Насчет игры. Хотя все равно звучало бредово.

– Хватит скалиться, свинья, – со злостью проговорил Александр Борисович, убирая телефон в карман.

Боровой слегка побледнел.

– Ну-ну, – сказал он, растягивая губы в резиновую улыбку. – Погавкайте, пока есть возможность. Теперь вы понимаете, что мои люди следят за вами. И, что самое главное, за вашей женой. Стоит мне приказать, и они порвут ее на части. А потом и до дочери вашей доберутся. И про пацаненка не забудут. Как там его... Вася?

Турецкий молчал, сверля лицо бандита ледяным, полным ненависти взглядом.

– Молчите? Вот и правильно. Раз думаете, значит, не будете дурить. Поймите, Александр Борисович, я не требую от вас ничего невозможного. Добудьте мне несколько удостоверений, и я от вас отстану. Ну, может быть, если понадобится, проведете нас через кордоны. Подстрахуете. А потом валите на все четыре стороны.

– Зачем вас удостоверения? – резко спросил Турецкий.

– Через три дня в спорткомплексе «Олимпийский» будет большой концерт, – спокойно ответил Боровой. – Мне и моим парням нужно пройти через оцепление. Для этого нам понадобятся правильные ксивы.

– Где я их возьму? Боровой пожал плечами:

– Это уже ваши проблемы. Нам сгодятся любые корочки – хоть МВД, хоть ФСБ. Узнайте, какая контора обеспечивает охрану спорткомплекса в этот день, и достаньте необходимые документы.

– А если не сработает? – спросил Александр Борисович. – Если вас все равно не пропустят?

– Это будет плохо, – сказал Боровой. – Плохо и для меня, и для вас. У вас очень красивая жена, Александр Борисович. И мои парни с удовольствием залезут к ней под юбку. К тому же...

Договорить Боровой не успел. Удар кулаком в подбородок сшиб его на пол вместе со стулом. На грохот обернулись и официанты, и посетители кафе. Менеджер с гневным и встревоженным видом заспешил к столику.

– Все в порядке! – крикнул ему Боровой, поднимаясь с пола. – Я упал! Ножка у стула раскачана!

– Ножка?

Менеджер остановился возле столика и недоверчиво посмотрел на Борового, который уже успел подняться с пола и поставить стул, перевел взгляд на Турецкого и повторил: – Ножка?

– Ножка, ножка, – раздраженно ответил ему Боровой, усаживаясь на стул. – Все в порядке. Сейчас мы расплатимся и уйдем.

– Постарайтесь больше не падать, – сказал менеджер и удалился к барной стойке, то и дело оглядываясь и бросая недовольные взгляды на Борового и Турецкого.

Турецкий между тем спокойно поднял чашку и отхлебнул кофе.

– Зря вы так, – глухо проговорил Боровой. Глаза его, скрытые под надбровными дугами, сверкали гневным холодным огнем. Казалось, еще немного – и кожа на лице Турецкого воспламенится от этого ненавидящего взгляда. – Еще раз выкинете такую штуку, и я сам займусь вашей женой.

Александр Борисович внимательно посмотрел на Борового, затем спокойным движением поднял со стола чашку и, ни слова не говоря, выплеснул ее содержимое в лицо бандиту.

Боровой не пошевелился. И даже не зажмурил глаза. Лишь когда горячий кофе потек у него по лицу, взял из стаканчика салфетку и промокнул ею мокрые щеки. На подбородке парня, в том месте, куда угодил кулак Турецкого, уже проступило темное пятно.

– Еще раз вякнешь про мою жену, и я тебя убью, – пообещал Турецкий. – Хочешь попробовать?

Зубы Борового скрипнули. Хрустнули суставы его сжатых пальцев. Лицо его покрыла такая страшная бледность, что он стал похож на мертвеца.

– А я думал, что вы благоразумный человек, – процедил Боровой сквозь зубы. – Что ж, боюсь, что мне придется...

– Я сделаю тебе ксивы, – холодно проговорил Александр Борисович. – Такие, какие ты просишь. Мне нужны имена и фотографии твоих подельников.

– Имена придумаете сами, – сказал Боровой. Затем достал из кармана конверт и бросил его на стол. – А это фотографии. Когда удостоверения будут готовы?

– Послезавтра, – ответил Турецкий. – Встречаемся здесь же, в это же самое время. И имей в виду, сопляк, если с головы моей жены упадет хоть один волос, я тебя из-под земли достану.

– Понимаю, – спокойно ответил Боровой. – Вы уже показали, как сильно ее любите. Я тоже человек разумный и не намерен попусту рисковать. Как только мои люди пройдут через оцепление, я оставлю вашу жену в покое. Даю вам слово.

Выйдя из кафе, Боровой обогнул дом и вошел в тихий дворик. Здесь он достал из кармана телефон и набрал номер Штыря. Тот отозвался почти сразу.

– Штырь? – тихо сказал в трубку Боровой, зыркая по сторонам хищным взглядом.

– Да, Боров, я, кто же еще.

– Слушай меня внимательно, Штырь. Как только сделаем дело, придешь к этой сучке домой и убьешь ее. Понял?

– Как? Ты же не хотел, чтобы мы...

– Придешь и убьешь, – повторил Боровой глуховатым и севшим от гнева голосом. – Если она успеет помучиться, я подарю тебе свой «глок».

– «Глок»? Боров, я вырву ей глаза, а потом вобью в глазницы гвозди!

– Потише ори, кретин, а то прохожие услышат.

– Извини, – понизив голос почти до шепота, ответил Штырь. – Как прошел разговор? Он проведет нас в спорткомплекс?

– Проведет. Только не нас.

– А кого?

– Скоро узнаешь, Штырь. Скоро узнаешь.

9

Кабинет Щеткина был обшарпанным и неуютным. Старые поцарапанные стеллажи, уставленные папками-скоросшивателями. Такой же потертый стол. Ну тумбочке в углу кабинета – белый пластиковый электрочайник. Окно, равно как и подоконник, не мешало бы помыть. Щеткин сидел в своем кресле, Турецкий – на стуле, прямо напротив него.

Турецкий только что закончил рассказывать про встречу с Боровым и протянул майору конверт с фотографиями.

– Вот, взгляни.

Щеткин взял конверт, вытряхнул из него несколько фотографий. Поднял первую попавшуюся и поднес ее к глазам. Лицо майора вытянулось.

– Екарный бабай! – удивленно воскликнул он.

– Вот именно, – кивнул Александр Борисович, довольный произведенным эффектом.

Щеткин просмотрел остальные фотографии, поднял взгляд на Турецкого.

– Бабы, – выдохнул он.

– Женщины, – с усмешкой поправил Александр Борисович. – Судя по лицам, очень молодые.

Щеткин поскреб в затылке.

– Н-да, дела, – растерянно протянул он. – И что все это значит? Это что, «черные волчицы»?

Турецкий пожал плечами:

– Я не знаю. Я был так же удивлен, как и ты.

– Гм... Значит, для этих барышень ты должен сделать удостоверения?

– Не только. – Турецкий указал подбородком на третью фотографию: – Это он.

– Боровой?

– Да. Щеткин взял третий снимок и внимательно его рассмотрел. Дернул щекой и с отвращением швырнул снимок на стол.

– Ну и рожа. И впрямь, волчара.

– Представь, как он выглядел пару лет назад, пока не отрастил волосы и не переоделся в цивильную одежду.

– Фантомас, не иначе, – с усмешкой сказал Щеткин. – Такой убьет не задумается. – Майор глянул на Турецкого и слегка смутился. – То есть... я не думаю, что...

– Брось, Петя, – нетерпеливо прервал его бормотание Александр Борисович. – Этот тип действительно очень опасен. Но меня сейчас больше занимает не он, а эти две барышни. Какого черта Боровой тащит их на дело?

– Это смотря по тому, что он задумал, – резонно заметил Щеткин. – Если нужно помахать ножом, то тут барышни мало пригодны. А вот если... – Щеткин снова опустил взгляд на фотографии. – Кстати, мне кажется или у одной из них действительно лицо кавказского типа?

– Тебе не кажется, – хмуро сказал Турецкий.

– Вот оно что, – четко и раздельно проговорил Щеткин и поднял взгляд на Александра Борисовича. – Они собираются взорвать бомбу, а эти две девчушки – смертницы.