Основания русской истории, стр. 42

зом, к рассказу о варягах-мучениках, с чем перекликался и «холъм, кде стояше Перун» [Ип., 42], хотя, как следует из текста, идол будет поставлен Владимиром только через 45 лет, чтобы «осквернися требами… холмъ тъ» [Ип., 57].

Трудно сказать определенно, был ли «краевед» автором данного описания (что мне представляется весьма вероятным) или только его обработчиком, однако появление Перуна среди «ру-си» с германоязычными именами, так же как утверждение его культа именно Владимиром, заставляет полагать, что картины русского язычества в обоих случаях принадлежат одному автору и, соответственно, одинаково не аутентичны. В то же время синтагма «конецъ Пасыньце беседы и козаре» указывает на бесспорную порчу имеющегося текста, поскольку лексема "беседа" никогда не обозначала в древнерусской письменности 'улицы'. Скорее всего, перед нами здесь случайно внесенная с полей маргиналия, связанная с «пастырской беседой ["о", "и", "для", "по поводу"] хазар», но никак не обозначавшая «место в Киеве» 9.

История смерти Игоря, представленная в Ипатьевском и Лаврентьевском списках ПВЛ в усеченном виде, как о том можно судить по НПЛ, в отличие от них содержащей перечень даней, отданных Игорем Свенельду, из-за чего и возникло недовольство его собственных дружинников («Игорь же седяше в Киеве княжя, и воюя на древяны и на угличе; и бе у него воевода, именемь Свенделдъ; и примучи углече, възложи на ня дань, и вдасть Свеньделду «…» и дасть же дань деревьскую Свенделду, и имаше по черне куне от дыма; и реша дружина Игореве: се далъ единому мужеве много» [НПЛ, 109]), подводит читателя к безусловно заимствованному откуда-то тексту о мести Ольги 10. Так в ст. 6453/945 г. (дубл.) безусловным дополнением «краеведа» является фрагмент, объясняющий причину гибели Игоря и его дружинников и сообщающий о местонахождении Ольги, Святослава, Свиндельда и Асмуда, причем последний персонаж на____________________

9 СРЯ, вып. 14, М., 1988, с. 169.

10 Следует отметить, что здесь и в других местах сокращения принадлежат последующим редакторам, о чем свидетельствует, например, сон князя Мала («Князю же веселие творящу къ браку, и сонь часто зряше Малъ князь: се бо пришел, Олга дааше ему пръты многоценьны, червени, вси жемчюгомъ иссаждены, и одеяла чръны съ зелеными узоры, и лод(ь)и, в них же несенымъ быти, смолны»), присутствие которого в тексте Летописца Переславля Суздальского (ПСРЛ, т. 41. Летописей Переславля Суздальского.М., 1995, с. 15), являющегося наглядным примером «сокращения сокращений», говорит о наличии данного фрагмента в общем архетипе ПВЛ.