Основания русской истории, стр. 282

нельд/Свендельд, явившийся для предшествующих событий прототипом «вещего Олега», тогда как последний, судя по договору 911 (912) г., связан с историей совсем иной Руси, чем та, что представлена последовательностью Игорь - Святослав - Яро-полк - Владимир.

Две «Руси» - две династии, две географии, две истории. Стоит заметить, что повествование об Игоре (а затем о мести Ольги и о княжении Святослава) совершенно не знает «словен», с которыми неизменно выступает Олег, связанный с ними то ли действительно (анекдот о парусах), то ли благодаря концепции «краеведа». Показательна и разница в племенном окружении Олега и Игоря, поскольку общим (и главным) противником у них оказываются только древляне/деревляне и уличи/угличи, и то потому, что, как представляется теперь, они были «приданы» Олегу вместе с функциями Свенельда/Свендельда. Сейчас трудно сказать, что именно послужило непосредственной причиной такой переработки, но определенную роль в этом должен был сыграть текст договора 911 (912) г., который впоследствии был использован Константинополем при составлении «договора Игоря» и вместе с ним извлечен кем-то из имперского архива. Последнее объясняет и безусловный факт переноса в «договор Игоря» статей договора 911 г. с этнонимом "русин" (множественное число - "русь"), при всём том различии в содержании, титулатуре и географической ситуации, которые отражены в новом тексте.

Особый интерес в договоре Игоря вызывают условия его подписания послами русов и картина последующей ратификации его самим Игорем. Послы, «сколько их было крещенных», приносили клятву соблюдать условия договора в «соборной церкви» Константинополя (т.е. в Софии?), причем «клялись церковью святаго Ильи», находившейся «в Руси», в которой затем присягала остальная «христьяная русь». Что же касается приведения к присяге языческой руси, то она «да полагает щиты своя и мечи своя нагы, и обручи свои и прочая оружья, и да кленуться о всемъ, яже суть написана на харотьи сей» [Ип., 41]. И хотя последующий рассказ о ратификации содержит лексему "варязи", абсолютно чуждую тексту договора, указывающую на принадлежность комментария о церкви св. Ильи («яже есть надъ ручьемъ; се бо бе сборная церкви, мнози бо беша варязи христьяни») «краеведу-киевлянину», сама новелла, похоже, восходит к тексту его предшественника, откуда он заимствовал рассказ о гибели князя, точно так же потребовавший комментирования (о малом количестве дружины, о месте могилы Игоря «и до сего