Тень и реальность, стр. 12
«Я осмелюсь утверждать, что даже, когда наука ответит на все мыслимые вопросы, проблемы жизни по-прежнему останутся не тронутыми».
Разработанная Витгенштейном философия языка широко признана, хотя в ней есть собственные противоречия, как мы покажем в третьей главе. Но, к чести Витгенштейна, следует сказать, что распространение его идей значительно подорвало веру в эмпирическую науку как в надежное средство постижения истины.
Восприятие и ум
Строгие эмпирики считают, что восприятие является наиболее точным, когда влияние ума на чувства сведено к минимуму. Ученый должен тщательно наблюдать за миром, не позволяя предвзятым представлениям влиять на его объективность. Высмеивая это представление в книге «Предположения и опровержения», Карл Поппер рассказывает о лекции, которую он читал студентам. Он попросил их провести тщательное наблюдение, а затем записать результаты своих наблюдений. Естественно, студенты захотели узнать, зачем они должны наблюдать. Иными словами, они хотели знать идею, которая будет руководить их наблюдением. Эта идея, в свою очередь, должна быть привязана к восприятию: «Смотрите, что я делаю» или «Смотрите, что происходит за окном». Даже эмпирическая «истина», согласно которой реальность сводится к тому, что способны воспринять наши чувства, на самом деле является всего лишь идеей, привязанной к восприятию.
Вайшнавская веданта признает два вида пратьякши: бахья (внешняя) и антара (внутренняя). Бахья-пратьякша – это контакт телесных органов с внешними объектами. Но для того, чтобы объекты чувств были нами восприняты, они должны стать объектами ума. По словам Шрилы Бхактисиддханты Сарасвати Тхакура, ум является «телеграфным центром чувств». [48]
Из центра поток ментальной энергии направляется к чувствам, аванпостам тела, собирающим информацию. Возбудившись от контакта со своими объектами, чувства передают тонкие сигналы уму, обобщающему эту информацию. Ментальное сознание как бы «считывает» сигналы, поступающие от чувств: звук, прикосновение, форму, вкус или запах. Считывание умом чувственной информации называется антара-пратьякша. Таким образом, границы чувственного восприятия очерчивают сферу влияния нашего «я», или, другими словами, территорию, на которую простирается действие нашего ума (манасо-вритти). [49]
Из-за привязанности к данным чувственного восприятия ум приходит в возбуждение. Поскольку эгоистическая привязанность порождена гуной невежества (тамо-гуной), это возбуждение является следствием недостаточности знаний о чувственном восприятии, и прежде всего о том, как можно наслаждаться звуком, прикосновением и всем остальным, не создавая для себя проблем. В возбужденном состоянии ум вырабатывает множество идей, чтобы разрешить проблемы, с которыми он сталкивается, пытаясь наслаждаться чувственным восприятием. Это называется мано-дхармой, воображением. Даже сами ученые признают, что их метод познания представляет собой комбинацию работы органов чувств и воображения. [50]
Таким образом, результат эмпирической науки, материальное знание, также является воображаемым. Чтобы яснее это себе представить, рассмотрим приведенные в «Шримад-Бхагаватам» слова Прахлады Махараджи (7.5.31): дурашайя йе бахир-артха-манинах. Дур означает «трудный», ашайя – «намерение». Таким образом, выражение дурашайя означает противоречивое намерение, ставящее нас в затруднительное положение. Какое намерение Прахлада считает самопротиворечивым? Наслаждение материальным миром, в котором целью (артха) являются внешние объекты чувств (бахих). Противоречие здесь состоит в том, что наше мнимое обладание чувственными объектами не помогает нам насладиться материальным миром, потому что мы не знаем, как наслаждаться материей, не навлекая на себя страданий. Пытаясь как-то преодолеть это противоречие, мы позволяем воображению (манине) делать с чувственными объектами все, что оно хочет.
Примером деятельности воображения служит попытка эмпирически измерить все в материальной природе. Материальная природа бесконечно велика и неисчерпаема (махат), неизмерима. Однако ученые вознамерились обрести власть над природой. Эмпирический метод отводит центральное место измерению как средству ограничить природу, подчинить ее своей власти. Измерение – это систематическая попытка описать природу в категориях человеческого дуализма: большой /маленький, горячий / холодный, тяжелый / легкий, светлый / темный, быстрый / медленный, положительный / отрицательный, успешный / неуспешный.
Подобные измерения – категории ума, навязанные им материи. Вместо того чтобы давать представление о реальной природе «вещей-в-себе», они представляют спектр человеческих ощущений. И мы прибегаем к их помощи, как дикари прибегают к помощи добрых или злых духов, чтобы объяснить смысл неведомых им явлений.
Например, физики определяют (измеряют) субатомные «квантовые объекты», называя либо волнами, либо частицами. Когда представлять объект в виде волны, а когда в виде частицы, как ни странно, зависит от ума наблюдателя. Но если отложить в сторону корпускулярно-волновой дуализм в уме ученых и задаться вопросом, что же представляют собой квантовые объекты на самом деле, то никто не сможет дать на это вразумительного ответа. В настоящее время по меньшей мере девять научных школ спорят по этому поводу. Спор о существовании квантовых объектов напоминает спор о существовании привидений. В связи с этим астрофизик Джон Гриббен замечает:
«К квантовой физике трудно относиться иначе, как к аналогии – классическим примером служит корпускулярно-волновой дуализм, к помощи которого мы прибегаем, пытаясь „объяснить“ то, чего не понимаем сами». [51]
Эмпирические измерения проводят люди, а людям свойственно ошибаться. Представление о том, что данные научных измерений являются «установленными фактами», не более чем плод воображения. [52] Майя, иллюзорный аспект материальной природы (пракрити), увлекает наше воображение, якобы подтверждая и вознаграждая его. Выше мы отмечали, что Альберт Эйнштейн завоевал мировую славу, когда измерения Эддингтона как будто подтвердили его теорию относительности. Затем, с соизволения майи, ученые использовали эту теорию себе на пользу. И в настоящее время теория относительности считается установленным фактом.
Но это лишь одна часть истории. Другая часть заключается в том, что Эйнштейн, и Эддингтон умерли и похоронены, побежденные природой, которую они пытались измерить и объяснить. Где они сейчас, не знают даже их самые верные последователи. Со временем теория относительности также уйдет в небытие. Ее заменит новая теория, которую майя сначала подтвердит и вознесет на гребень, а потом бросит на обочину истории.
Неумолимый ход времени вращает колесо противоположностей: на смену счастью приходит горе, жара сменяется холодом, слава – бесславием и т. д. Душу, достигшую большого материального успеха в этой жизни, в будущем наверняка ждет соразмерная неудача. В «Шримад-Бхагаватам» (4.29.26) говорится:
«Все, что происходит во времени – в прошлом, настоящем и будущем, – не более чем сон. Таков откровенный смысл всех ведических писаний».
Этот сон не похож на тот, о котором говорили скептики, утверждавшие, что мир полностью субъективен и существует только внутри человеческого ума. Наши чувства связаны с реальностью, которая существует вне и помимо нас. Выражение «сон все, что происходит во времени» относится к скоротечной природе наших впечатлений от этой реальности. Сновидения, которые мы видим ночью, называются антара-пратьякша – впечатления, оставляемые тонкими элементами. Хотя они и тонкие по природе, они представляются нам такими же реальными, как и впечатления, оставляемые у нас грубыми материальными элементами, которые мы получаем во время бодрствования. Мы отличаем сон от реальности не потому, что мы видим, а по тому, как быстро исчезает видение. Но то, что мы воспринимаем наяву, также исчезает во времени. Момент смерти очень похож на момент пробуждения ото сна. Таким образом, все утверждения о том, что то, что мы воспринимаем, во сне или наяву, является достоверным конкретным фактом, не что иное, как плод нашего воображения.
48
Srila Bhaktisiddhanta Sarasvati Thakura. Relative Worlds. Chapter Four.
49
«Шримад-Бхагаватам» (5.11.9):
«О герой, объекты чувств (такие, как звук и прикосновение), органическую деятельность (такая, как испражнение) и различные типы тел, сообществ, дружбы и проявления личности сведущие мудрецы считают полем деятельности функций ума».
В этом стихе выражение «умственные функции» на санскрите выражено словами манасо хи вриттая. Этот же термин Шрила Прабхупада объясняет в своей бомбейской лекции по «Шримад-Бхагаватам» (14 января 1975):
«Манаса вритти. Так называется характеристика ума. Затем начинается тонкая деятельность ума: мышление, эмоциональная деятельность и волеизъявление. И ум распространяется в сотни, тысячи, миллионы идей. Так я запутываюсь в порождениях своего ума».
50
Rom Harre. The Philosophies of Science. 1972, 1984. P. 23: «Научная работа является работой воображения не меньше, чем работой за лабораторным столом».
51
Johh Gribben. Schroedinger’s Kitten and the Search for Reality. 1995. Pp. 197–198.
52
Как?! Эмпирические измерения – не более чем плод воображения? Журнал воинствующих эмпириков «Скептик» не желает с этим соглашаться. «В действительности, – пишет в номере 4.1 доктор Франк Сальтер (Институт Макса Планка, Германия), – научное знание во многих областях настолько развито, что принятие его в качестве отправной точки исследования может считаться критерием рациональности человека. Соответственно отрицание реального авторитета естественных наук в целом можно рассматривать как случай эмпирической иррациональности, отрицание достоверно установленных фактов» (С. 50).
К несчастью для доктора Сальтера, авторитетные ученые-естествоиспытатели далеко не все солидарны с ним. Вот что утверждает Аджит К. Синха в докладе «К вопросу об основаниях философии и науки», прочитанном на Всемирном философском конгрессе в 1973 году: «Как заметил Макс Борн, в Природе нет объективно существующей ситуации, и элементарные частицы являются творением человеческого ума. Бриллюэн называет научные теории изобретением человеческого интеллекта…Научные теории являются моделями, воспроизводящими некие аспекты Природы. Но эти модели не репрезентируют саму Природу. Таким образом, Бриллюэн предостерегает ученых от того, чтобы они не путали реальный внешний мир с изобретенной ими физической моделью этого мира. Он также полагает, что так называемые „законы Природы“ – не что иное, как суммарное изложение экспериментальных данных, отобранных и классифицированных с помощью человеческого ума. По его мнению, даже научные законы являются плодом человеческого воображения.
Например, в школе мы учим, что вода кипит при 100 градусах по Цельсию. Однако эта «истина» не соответствует известным (что уж говорить о неизвестных) вариантам возможного опыта. Вода в закрытых сосудах не кипит при 100 градусах по Цельсию. Вода, нагреваемая на большой высоте, не кипит при этой температуре. Даже когда вода нагревается в открытых сосудах на уровне моря, термометры дают различные показания точки кипения. Чем же тогда является шкала Цельсия? Попыткой человеческого воображения абстрагироваться и как-то обобщить результаты, к которым приводит нагревание во Вселенной. Математик Руди Ракер в своей книге «Бесконечность и ум» пишет: «Попробуйте поймать Вселенную в конечную сеть аксиом, и Вселенная отомстит вам за это. На самом глубоком уровне реальность, по сути, бесконечна».