Жестокая схватка, стр. 38

Маша бросилась к телефону.

– Слушаю, – раздался в трубке холодный, хрипловатый голос.

– Алло, это Маша Полях! Ты меня еще помнишь?

– Детка, я о тебе никогда не забывал. Что случилось? Почему у тебя такой взволнованный голос?

У Маши вспотела ладонь, и она перехватила трубку другой рукой. Яростно прижала трубку к уху и тихо проговорила:

– Помнишь, ты говорил мне, что можешь решить любую проблему?

– Помню.

– А что, если эта проблема... человек?

На том конце провода усмехнулись:

– Нет человека – нет проблемы. Слыхала такую поговорку?

– Еще бы. Мы можем встретиться? – выпалила Маша.

– Когда?

– Прямо сейчас!

Собеседник, явно не ожидавший такого напора, хмыкнул:

– Вообще-то у меня есть кое-какие дела...

– Мне очень нужно! – почти крикнула в трубку Маша.

– Ладно, детка, успокойся. Для тебя я сделаю исключение. Встретимся там, где расстались в последний раз.

– В «Турецком кафе»?

– Да. Скажем, через час. Тебя это устроит?

Час! Целый час! «Это ведь так долго», – хотела сказать Маша, но взяла себя в руки и ответила:

– Через час я буду там. До встречи.

И положила трубку.

В тот день Тамара Макарова с самого пробуждения была в приподнятом настроении. Работы было много – две фотосессии, один вечерний показ. К тому же со дня на день должен позвонить агент одного крупного модельного агентства. Предполагалось, что Тамара заключит с ними контракт на два года. Деньги сулили немалые. Однако Тамара не спешила отвечать согласием. Как знать, возможно, скоро она станет замужней женщиной, и ей не придется больше выходить на подиум в дурацких нарядах и фланировать в них под вспышки фотокамер.

Перед тем как ехать на фотосессию, Тамара решила заехать в свое любимое кафе на «Белорусской» и выпить пару чашек сладкого кофе.

Час ранний, и народу в ресторанчике было немного. Тамара села за свой любимый столик у окна и заказала кофе. Пока его готовили, она достала из сумочки сигареты и закурила. Было очень приятно сидеть вот так за столиком, курить, рассеянно смотреть в окно и ни о чем не думать.

«По вечерам над ресторанами... вечерний воздух тих и глух», – всплыло в памяти старое стихотворение, вызубренное еще в школе.

За окном прошел высокий человек в надвинутой на глаза кепке. Тамара не успела разглядеть его лицо, но ей показалось, что он скользнул быстрым взглядом из-под козырька кепки по ее лицу. Это было неприятно, и Тамара поежилась. Впрочем, через секунду она забыла об этом взгляде.

Теперь она думала о Бойкове. Он производил впечатление приятного человека. К тому же он так забавно покраснел, когда приглашал ее в ресторан.

Тамара улыбнулась.

Погруженная в свои мысли, она не обратила внимания на то, как дверь кафе отворилась, и на пороге возник тот самый высокий мужчина в надвинутой на глаза кепке. Он быстро обежал глазами зал и тут же двинулся к столику, за которым сидела Тамара.

Двигался он быстро, легко и бесшумно, как дикий зверь.

Даже когда он оказался у столика, Тамара не заметила его присутствия, по-прежнему глядя в окно.

– Эй! – окликнул ее мужчина.

Тамара вздрогнула от неожиданности и перевела взгляд на незнакомца.

– Вы ко мне? – удивленно спросила она.

– К тебе, – кивнул незнакомец. Затем быстро вынул руку из кармана и тряхнул у лица Тамары каким-то блестящим предметом. Холодные брызги упали Тамаре на лицо и шею, и в следующее мгновение она почувствовала, как миллионы острых коготков впились в нее и стали рвать на части...

Глава двенадцатая

Бойков не хотел идти на эту свадьбу. Жених – толстый, лысый рвач с безумно вытаращенными глазами – вызывал у него почти физическое омерзение. Но Король сказал, что пойти надо.

– Он один из наших основных партнеров, и мы пойдем, понял?

– Да он даже не заметит моего отсутствия, – возразил Петр Алексеевич.

Король ухмыльнулся:

– Поверь мне, дружище, этот заметит все.

И пришлось пойти.

Народу на венчании было много, а вот простых смертных среди них – мало. На заднем плане робко переминались с ноги на ногу перепуганные дальние родственники, не ожидавшие, что событие пройдет с таким ошеломляющим размахом. Сновали журналисты со своими микрофонами и «бетакамами».

Жених был директором крупнейшей московской фирмы по производству... Впрочем, никого особо не интересовало, что именно производит его фирма. Главное, что он был богат и удачлив. А его невесту – белокурую юную девушку с белой розой в волосах – журналисты уже успели окрестить «молодой, подающей надежды актрисой», хотя она успела сняться лишь в двух музыкальных роликах, которые спонсировал ее свежеиспеченный жених.

Петр Алексеевич делал все, что нужно. Здоровался с кем нужно, говорил приветливые слова, отпускал дамам комплименты и улыбки. Будучи теперь вполне светским человеком, он делал это по привычке, тогда как на самом деле его с души воротило от всей этой расфуфыренной компании. Во всей церемонии, несмотря на ее торжественность и размах, чувствовалась фальшь.

Не дождавшись окончания церемонии, Петр Алексеевич вышел на улицу, достал из кармана пиджака фляжку с коньяком и хорошенько приложился.

– Не стоит этого делать, – услышал он приятный женский голос у себя над самым ухом. – Здесь много детей, они могут увидеть.

Бойков обернулся и оцепенел.

Перед ним стояла стройная высокая девушка, одетая в темное платье. Голова ее была подвязана черным платком. Девушка вгляделась в его лицо и вдруг отшатнулась, словно увидела призрак. Бойков тоже вздрогнул.

– Та...мара? – произнес он хриплым, прерывающимся от волнения голосом.

– Извините, – проговорила девушка, повернулась и быстро зашагала в сторону церкви.

Ошеломленный Бойков не сразу сообразил, что она уходит, а сообразив, бросился за ней:

– Тамара, постойте! Подождите!

Он догнал девушку и схватил ее за руку. Она попыталась вырвать руку из его сильных пальцев, но не смогла и остановилась.

– Я не могу с вами... Мне нельзя, – мучительно проговорила Тамара, не оборачиваясь.

– Но почему?

Она вырвала руку:

– Мне нужно идти.

– Тамара, я полгода не мог вас найти! Что все это значит? Почему вы здесь? И что это за дурацкий наряд? Вы что, монашка?

– Вы хотите знать почему? Вы точно хотите это знать? – Тамара медленно повернулась к нему. Губы ее дрогнули. – Теперь вы видите?

Шея и нижняя часть левой щеки Тамары были покрыты мелкими рубцами.

– Вот черт! – вырвалось у Бойкова. – Так, значит, это были не слухи?

– Как видите, нет, – холодно ответила Тамара.

– И из-за этого вы ушли из модельного бизнеса?

Губы девушки тронула усмешка.

– Вы поразительно догадливы, – сказала она тем же холодным голосом. – Теперь я могу идти?

Но Петр Алексеевич решительно тряхнул головой:

– Нет, не можете. Мы должны поговорить.

Он снова взял Тамару за руку и почти силой повлек ее к скамейке. Тамаре не оставалось ничего другого, как повиноваться. Они сели на скамейку. Бойков снова вгляделся в ее лицо и улыбнулся. Эта улыбка не укрылась от взгляда Тамары.

– Вы находите это смешным? – сухо спросила она.

Он покачал головой:

– Нет. Просто мне очень приятно вас видеть. Честное слово! Все это время я искал вас. В агентстве мне сказали, что вы расторгли все контракты и исчезли. Куда – никто не знал. Я даже пытался навести справки в Барнауле. Думал – вдруг вы туда вернулись.

– Я никуда не уезжала из Москвы, – сказала Тамара. – После того как это произошло, я переехала в другую квартиру и порвала все старые связи.