Магия в теории и на практике, стр. 34

Но, "как Мистик", он знает, что все вещи — не более чем фантомы Единственной Вещи, и что каждая вещь может удалиться Туда и явиться Оттуда в другом наряде. Он знает, что все вещи заключены в нем самом, а сам он Всееедин со Всем.

Поэтому с теоретической точки зрения совсем несложно превратить иллюзию безоблачного неба в иллюзию грозы. С другой стороны, "как Маг", он осознает, что все иллюзии подчиняются законам собственной природы. Он знает, что дважды два — четыре, но и «два», и «четыре» — не более чем свойства, присущие Единице.

Таким образом, он может использовать мистическое единство вещей лишь в строго научном смысле. Он видит ясное небо и видит грозовые тучи; отсюда следует правильный вывод, что небо содержит в себе элементы, родственные обоим состояниям. Если бы это было не так, он не мог бы воздействовать на него. Он — Микрокосм своего собственного Макрокосма, даже если оба эти предмета значительно обширнее, нежели его знания о них.

А посему он должен возбудить в себе идеи, родственные Грозе, собрать возможно большее количество родственных ей предметов в качестве талисманов и довести все это до крайнего возбуждения в ходе магической церемонии. Если он будет провозглашать божественность своих идей достаточно настойчиво, они вспыхнут в нем и вокруг него и оживят талисманы. Таким образом в определенной группе симпатических субстанций и сил возникнет живая вибрация с высоким потенциалом — и разойдется во все стороны, расширяясь и ослабевая подобно кольцевым волнам от камня, брошенного в воду, пока волнение не уляжется. Подобно тому, как некая сверхценная идея, исходящая от горстки фанатиков, воспламеняет умы их соседей и постепенно заражает целую страну, действия Мага порождают волнение, поскольку нарушают равновесие сил. Он передает свою личную вибрацию, как радиопередатчик свою волну: и приемник, настроенный на его частоту, непременно примет его сигнал.

На практике Маг должен "вызывать духа бури", отождествляя себя с идеями, выражением которых служат атмосферные явления — точно так же, как сам он служит выражением идеи «человека». Достигнув этого, он должен навязать им свое Желание, пользуясь тем превосходством, которое дает ему наличие разума, и внедряя свою цель в неуправляемые импульсы и бессознательное взаимодействие стихий.

Практическое выполнение подобной Магии требует чрезвычайной точности. Конечно же, все лучшие ритуалы дают нам инструкции по выбору соответствующих средств или сил. В Liber 777 можно найти «соответствия» между многочисленными классами существ и различными типами операций; отсюда можно узнать, какие орудия, украшения, фигуры, снадобья, благовония, имена и т. д. следует задействовать для любой конкретной работы. Однако в любом случае предполагается, что сила, к которой мы взываем, достаточно разумна и компетентна, и применение метода симпатических вибраций приводит к тому, что далее она сама, без лишних хлопот со стороны мага, направляет себя должным образом.

Необходимость настройки силы при этом игнорируется. Поэтому большинство подобных операций — даже воззвания, исполненные по всем правилам — столь же бесполезны, как поджигание рассыпанного пороха.

Но даже если мы предполагаем, что Желание само по себе способно определить направление и предотвратить рассеяние силы, — мы едва ли можем быть уверены в том, что оно подействует на соответствующий предмет, если последний не будет должным образом подготовлен к тому, чтобы принять его воздействие. Поэтому Контакт должен быть доведен до совершенства. Предмет должен содержать в себе достаточно материала, симпатического нашей работе. Мы не сможем внушить любовь кирпичам или превратить дуб в мальчика на побегушках.

Таким образом, становится очевидным, что, оказывая воздействие на любой внешний предмет, мы не можем избежать аналогичного воздействия внутри самих себя. Все, что я делаю другому, я делаю и себе. Если я убиваю человека, я одновременно уничтожаю и свою собственную жизнь. Таков магический смысл так называемого "Золотого Правила" ("Не делай другому того, чего не желаешь себе"), которое, однако, должно формулироваться не как заповедь, а как констатация факта. Ибо всякая вибрация пробуждает все остальные вибрации своего диапазона.

В свете всего вышесказанного, мнение предыдущих исследователей Магии о том, что Контакт — это нечто само собой разумеющееся и не требующее отдельного рассмотрения, выглядит в некоторой степени оправданным. Ведь, фактически, сильнее всего мы уверенны именно в том, что должны утвердить свое Желание с помощью всех возможных действий на всех возможных планах. И эта церемония не должна сводиться к формальному магическому акту. Ради своей цели мы не побрезгуем никакими средствами; если нам это понадобится, мы наплюем на собственный здравый смысл и отбросим в сторону собственную сокровенную мудрость.

Когда в 1899 г. опасность смерти нависла над Братом I.A., Братья V.N. и ПЕРДУРАБО вызвали зримое проявление духа Буэра, [301] чтобы тот исцелил их Брата; кроме того, один из них снабдил Брата I.A. деньгами для переселения в более мягкий климат. Этот человек жив до сих пор; [302] и какая разница, что помогло ему в этом — духи или деньги? В любом случае, Желание Магов исполнилось.

Так пусть же Магический Контакт будет прочным! Он есть "любовь во власти желания"; он обеспечивает тождественность обеих частей Уравнения Делания; он обрекает нас на Успех.

Глава XV. О ВОЗЗВАНИИ

Тема воззваний уже освещалась в предыдущих главах и тот, кто придерживается прямолинейно-пуританского взгляда на Магию, пожалуй, сочтет, что сказанное выше едва ли нуждается в каких-либо добавлениях. Маг адресует прямое послание Существу, к которому он взывает — вот и все. Но тайна успешного воззвания заключена не в этом. Она чрезвычайно проста. «Правильное» выполнение воззвания не имеет практически никакого значения. Это лишь внешняя сторона дела, и здесь есть тысячи других способов достижения поставленной цели. Вся тайна выражена в двух словах: "Воспламеняйтесь молитвою". [303]

Разум должен быть экзальтирован до такой степени, когда он перестает сознавать себя самого. Маг должен слепо двигаться вперед, влекомый силой, которая существует в нем и принадлежит ему, но, в то же время, ни в коей мере не является тем, что в нормальном состоянии сознания он называет своим «Я». Поэт, влюбленный или художник, охваченный творческим неистовством, выходит за пределы самого себя; то же самое должно случиться и с Магом.

Невозможно установить единые правила получения столь особых стимулов. Одному бывает достаточно таинственного духа церемонии; другого волнует странность произносимых слов и, в особенности, то, что он не понимает смысла "варварских имен". В некоторые мгновения церемонии подлинный смысл того или иного "варварского имени", прежде не поддававшегося анализу, может вспыхнуть перед ним во всем своем сияющем великолепии, и это приведет его в подлинный экстаз. Кроме того, эффективным возбуждающим средством могут служить некоторые благовония или телесный экстаз магического танца.

Каждый маг должен строить свою церемонию таким образом, чтобы она достигала драматической кульминации. В тот миг, когда возбуждение становится неконтролируемым, когда все сознательное существо Мага бьется в духовном пароксизме — именно тогда он и должен произнести слова наивысшей молитвы.

Большого эффекта можно достигнуть также, если, применив всю свою волю, вновь и вновь останавливаться на самом краю пароксизма, пока не наступит такой момент, что сама мысль о применения воли сделается невозможной. [304] В этот момент всякая задержка не только неосуществима, но и немыслима, и все существо Мага, вплоть до мельчайшего атома, неудержимо уносится прочь. И тогда в ослепительном свете, среди грохота сотен тысяч громов, заключается Союз между Богом и человеком.