Боевое Братство, стр. 23
– Ты забыл о Законе, Григ Тарибский?! – воскликнул Вик.
Четверка Брина наконец поднялась на ноги, и Григ чуть-чуть воздействовал на них, чтобы поубавить караулу решительности. – Демоны вновь встали вокруг трона, вопросительно поглядывая на Вика.
– Я ничего не забыл.
Вик непонимающе поднял брови:
– Ты ведь убил Каса?
– Да, я!
Зал буквально взревел, но Григ нашел нужным теперь воздействовать и на них. Его взгляд скользнул по рядам кресел, наполняя бесстрашные сердца воинов настоящей паникой, боязнью навлечь гнев юноши, которого еще минуту назад они боялись не больше, чем любого другого едва оперившегося юнца «Улья». Рев стих так же внезапно, как начался, сменился гробовой тишиной, словно в зале резко выключили звук.
Вик все еще стоял лицом к Григу и спиной к зрителям, и он позвоночником ощутил волну животного страха, излучаемого рядами с лучшими воинами «Улья». Теряя последние капли уверенности, Первый техник все же закончил свою мысль:
– По Закону, Брат, ты заслуживаешь смерти!
– Согласен, – признал Григ. Люди проглотили это слово, воспользовались паузой и начали недоуменно переглядываться, но юноша продолжил: – Но кто будет меня судить? По тому же Закону Отец и только Отец смеет осудить Первого Брата!
– Отец мертв, Григ, – осадил Вик, думая, что уж эта новость разъяснит зарвавшемуся брату, кто теперь здесь отдает приказы – по старшинству, опыту и уму удила правления очевидно переходили к Первому Брату Вику! Но, к его удивлению, Григ тут же ответил:
– Я это знаю, Вик!
– Но…
– По Закону меня может судить лишь Отец, а Отец умер. Да, я убил Каса. – Григ еще раз пробежал глазами по лицам в зале, на этот раз телепатически призывая к вниманию. – Не хочу оправдываться и, более того, заявляю: я, Григ Тарибский, совершил преступление! Но, если Отец мертв, «Ульем» правит только Закон. А Закон запрещает равному судить равного. Ты равен мне, Вик. Кас равен мне. – Зал опять заволновался, услышав в последней реплике очевидную ересь – они еще не привыкли видеть Грига в числе Первых, тем более никак не могли сравнить его с великим предводителем штурмовиков и правой рукой Отца – легендарным Касом. Но Григ уверенно и с расстановкой повторил: – Я убил равного! И по Закону не могу быть осужден равным!
В это время в помещение ворвались боевые тройки Синих во главе с Дором. В абордажных латах, с тесаками наперевес, они быстро и слаженно распространились по проходам и оцепили возвышение с тронами. Брина и его Красных отогнали за пределы оцепления.
– Черт возьми, Григ? – растерянно пробормотал Первый Брат. – Это что – переворот?!
Григ посмотрел на своего бледного и ошеломленного родственника.
– Ты умный человек, Вик. О каком перевороте может идти речь? Ты Первый Брат, я Первый Брат. Никто не лишает тебя твоей власти. Если мне понадобится помощь техников, я обращусь к тебе.
– Если ТЕБЕ понадобится?
– Кто-то должен встать во главе «Улья», Первый Брат!
– И этот кто-то – ты?!
Григ посмотрел прямо в глаза Вику, и тот вдруг почувствовал дрожь, наконец-то заметив произошедшую с младшим перемену. Матовая пелена транса затеняла радужную оболочку глаз юноши, зато зрачок Грига буквально пронзал чернотой какого-то иного мира, ужасая таящейся там энергией и огнем непререкаемой власти.
– Оставь амбиции, Первый Брат! – каким-то утробным голосом произнес юноша, одновременно позволяя Вику все больше и больше ощутить таящееся в глубине своих глаз могущество. – Мы оба здесь, чтобы повести за собой Братство! Не для себя и не для тех, кто нам дорог, а потому, что рождены Первыми. Ты не чувствуешь того, что чувствую я? Ты не ощущаешь в себе силы вести за собой людей? Ты не знаешь, куда направить шаг? Ты не видишь, что принесет завтра? Тогда сделай то, что должен сделать, потому что я это и вижу и чувствую! Поверь, ты не все знаешь, мой брат Вик! Отец умер, но Отец бессмертен! Братство бессмертно! Займи свое место, Первый Техник! Стань моей левой рукой! Мир принадлежит Братству!
Вик тяжело задышал, отведя глаза в сторону и дрожа всем телом, слишком потрясенный, чтобы почувствовать себя ущемленным или униженным.
– Ты Отец, Григ? – с вопросительной интонацией констатировал он.
На какое-то мгновение взгляд юноши потеплел – напряжение в нем ослабло, когда стало понятно, что победа одержана.
– Я не знаю, Вик. Но, кроме меня, на «Улье» нет Отца! Займи свой трон, Первый Брат!
Люди в зале судорожно вздыхали, взирая на троны и на шеренги уцелевших в последнем сражении Синих.
– Я поведу вас! – все с той же мощью в голосе прогремел Григ. – Мы должны предупредить удар, который готовятся нанести «Улью». Земляне не ждут агрессии. Человек, которого я привел с собой, расскажет, как маленький отряд сможет взять под контроль целый город. Но знайте – хотя земляне, наши враги, опасность придет из космоса. Я вижу эскадру, все еще рыщущую по следу Братства. Они знают, где нас искать, но я знаю, что остановит их! И я призываю вас подчиниться мне!
На этот раз зал не издал ни звука, но Братья уже приходили к мысли, что лучшего предводителя все равно нет и не будет. Григ – Первый Брат. Он законный сын Великого Отца. Его взгляд способен напугать бесстрашных. Его слова вселяют веру. Он сражался с Касом, и в итоге Кас пал от его руки. Наконец перед ним склонил голову и Вик. Если он не встанет во главе Братства, Братство падет!
– Синие станут моим авангардом, как Красные были авангардом Каса. Не потому, что Красные перестали быть лучшими из лучших, а потому, что каждый из вас стремился походить на своего бригадира. Дор, который вел Синих, служит эталоном благородства, бесстрашия и самопожертвования. Кас подарил своим Красным слишком много самолюбия, жестокости и бессердечия. Нам больше не нужна бессмысленная кровь! Мы пришли на Землю не для того, чтобы умертвить всех, до кого дотянутся тесаки штурмовых дивизий, – глупо и наивно полагать, что сто пятьдесят тысяч воинов уничтожат десять миллиардов местных жителей. Мы пришли, чтобы победить, и мы победим! Мир принадлежит Братству!
Григ замолчал, а его черные бездонные глаза засверкали демоническим красным пламенем, не предвещающим земным государствам ничего хорошего. Взорвавшись наконец в едином восторженном порыве, зал прогрохотал: «Мир принадлежит Братству!»
ГЛАВА 9
Корабли самой большой эскадры Галактики один за другим возникали из подпространства сразу за пределами Солнечной системы и на почтительном расстоянии друг от друга.
Чтобы избежать столкновения как между собой, так и с любыми другими объектами, случайно или не случайно оказавшимися в зоне «сброса скорости», капитаны военных кораблей использовали ту же методику, что и капитаны гражданских судов: еще до прыжка рассчитывали планируемую траекторию и давали запрос по линиям галактической безопасности, чтобы выяснить, чист ли пункт их назначения. Поскольку все корабли людей действовали таким же образом, Единая Галактическая Система проверяла, не заявлен ли уже в чьих-либо маршрутных картах интересующий капитанов квадрат, сообщала, если путь свободен, получала подтверждение о намерении попасть в указанную зону в такой-то период, и в дальнейшем для всех остальных эта зона считалась занятой и недоступной.
Военные корабли отправляли свои запросы под грифом «совершенно секретно», но, несмотря на это, система продолжала помечать недоступными их зоны сброса скорости, чтобы никого другого не угораздило оказаться в опасном как для себя, так и для завершающих гиперпрыжок военных месте. Оставив от своей армады в девятьсот тысяч боевых кораблей только триста тысяч единиц, Рилиот и Тургаон не посчитали нужным проинформировать о своем маршруте ни генералитет армии, ни Секретариат Совета, но все равно вынуждены были обратиться к стандартной процедуре бронирования зон сброса скорости.
Генерал Леверсон положился на предположение Арбитражного Суда, что конечной точкой маршрута ядра Галактического Флота станет планета Земля. Более точные сведения он получил очень легко: затребовал у Системы галактической безопасности разрешение забронировать некоторую зону вблизи Солнечной системы и менял ее координаты до тех пор, пока не получил долгожданного необоснованного отказа. Он продолжил игру в «морской бой» и убедился, что запрет распространяется на значительный кусок территории, наиболее вероятную зону торможения многих и многих космических кораблей. А поскольку Мозг категорически отказывался объяснить природу препятствующих Леверсону объектов – даже после того, как тот назвался и предоставил коды наивысшего доступа, – сомнений не оставалось: именно там следовало встретить разыскиваемых Судом правителей.