Иногда Карлсоны возвращаются, стр. 7
– Здравствуйте, это склад комплектующих? – спросил мужской голос. – У вас уничтожитель для бумаг есть?
– Есть, модель 25-678-джи, – привычно отозвался человек в бейсболке.
– Здравствуй, Технарь!
– Привет!
– Есть работа. Срочная. Платят хорошо.
Типичный диалог. Сколько их уже было? Жора отвечал на такие вопросы автоматически... Но вот сейчас он скажет нечто такое, что от него не ожидают услышать:
– Извини, не могу.
– Жора! Как так – не можешь? Случилось что? – Голос прозвучал до смешного заботливо. – Со здоровьем проблемы?
– Со здоровьем проблем нет, – ухмыльнулся Жора-Технарь. – И не должно быть. Правда же?
– Правда. Трудолюбивому человеку – зачем проблемы?
– И с трудолюбием проблем нет, не сомневайся. Считай – отпуск за свой счет. На себя надо поработать немного.
– Технарь, может, помочь тебе?
– Нет. Ничего серьезного. Сам справлюсь...
Это не первый отказ за последние дни. И, возможно, не последний. Таких специалистов, как Жора-Технарь, на руках носят. Холят и лелеют. Если нужно, чтобы произошел где-то взрыв газа, или у машины вдруг отказали тормоза, или еще какая-нибудь техника принесла гибель человеку, зовут Жору. Всем он нужен, везде без него не обойтись...
«Придется обходиться без меня, – улыбнулся Жора. – Технарь должен разобраться с личным делом».
Под «личным делом» он всегда подразумевал только одно. У его «личного дела» были голубые глаза, сияющая белая кожа, белокурые волосы... Нет, свои волосы у нее, он помнил, темно-русые, но как только она закончила школу, сразу перекрасилась в блондинку. Это его просто с ума свело: это ведь на самом деле был ее истинный цвет, ее детский цвет волос! В первый раз в детском саду он увидел ее именно такой – белокурой и прекрасной, точно королевна из большой растрепанной книги сказок. Забылись унылые подробности окружавшей их детсадовской обстановки, он уже не помнит, какое платье и какой бантик были у той дивной девочки. Помнит только впечатление, которое изменило всю его жизнь. Всю жизнь...
Что он только ни делал, чтобы ей понравиться! Разве что на голове не стоял... Нет, вранье: как раз на голове-то Жора ради нее стоял. И по карнизу, окружающему школьное здание, ходил. И портфель исправно подносил. И цветы на праздники дарил... Ради нее, едва вышел из цыплячьего возраста, связался с уголовниками: чтобы она оценила, какой он мужественный и сильный! Не чета ровесникам! Пусть у них мускулы, а он хлипкий и тощий – зато его сила в другом... Настоящая сила, а не дурная физическая мощь.
Ничего не помогало. Он мечтал о ней, он добивался ее, а ее всегда уводили у него из-под носа. Всегда находился какой-то хмырь, который не любил белокурую красавицу-королевну из растрепанной книги сказок, не любил хотя бы на четверть так же сильно, как любил ее Жора, и тем не менее каждый раз она доставалась не Жоре, а кому-то другому! Словно красавице доставляло удовольствие издеваться над своим верным поклонником. Это превращалось в пытку, сводило с ума.
С этим надо было что-то делать. Жора не мог так дальше жить. И он разберется, уж будьте уверены! А если кому-то не поздоровится – извините!
Заглянув в последний раз в ненавистное лицо, Жора закрыл в ноутбуке одно за другим все окна с биографиями Турецкого. Взвел заряженный пистолет и спрятал его за ремень брюк, под футболку. Конечно, его хлеб – техногенные аварии, но с оружием он тоже обращаться умеет. Уж будьте уверены! И кое-кто скоро в этом убедится...
Дело Кирилла Легейдо. Эксперт Величко выходит на связь
Сегодня, несмотря на летние каникулы, Вася Плетнев поднялся рано. И хотя обычно он бывал не прочь подольше поспать, сегодня вскочил как миленький, за полчаса до звонка будильника, и бросился будить папу. Как же иначе, ведь ему предстоит замечательный день! Поездка на машине – за город, на дачу! Там будет речка, где можно плавать, и зеленая травка, на которой можно загорать, и лес, куда Вася, как заправский турист, пойдет с компасом, чтобы не заблудиться... И компас, и любимая футболка с Бэтменом, и много всякого другого необходимого на природе имущества с вечера уложено в рюкзак. При виде набитого рюкзака, в который как бы заранее вместились все летние впечатления (будет о чем порассказать друзьям в школе!), Васю обуял такой восторг, что он, не сдерживаясь, закричал – громко и ликующе:
– Пап, вставай!
Антон Плетнев недовольно заворочался на своей кровати и натянул на голову простыню. Лично ему предстоящий день не сулил никаких особенных радостей. Работа, работа и еще раз работа! Эх, жизнь моя жестянка, а ну ее в болото... Вот отправит сынишку за город, и снова вести распроклятого взяточника из экологической милиции...
– Вставай, папа, – повторил Вася потише, но с прежней настойчивостью. – Сейчас тетя Катя приедет, а я еще не завтракал...
Летнее солнце бьет в окна. В прихожей, в проеме открытой двери, стоит Катя. Вася возится со шнурками кроссовок. Антон дает последние наставления – крайне необходимые и весьма оригинальные:
– Смотрите, осторожнее там без меня!
Катя рассмеялась:
– Плетнев, я всегда знала, что папы за детей больше всего волнуются! Я скорость не превышаю, правила не нарушаю. Приедем – сразу позвоним.
– Катя, я ж в тебе не сомневаюсь, – смутился Плетнев. – Я так, по привычке... Василий, ты шнурки разучился завязывать?
– Нет, я умею! – недовольно опроверг предположение Вася, который перед этим пытался засунуть два конца шнурка в одну и ту же, слишком тесную для этого, дырочку.
– Тогда продемонстрируй нам умение! – поторопил его Плетнев.
Вася был обижен. Он ужасно не любил, когда ему делали замечания при посторонних, заставляли почувствовать себя неумелым, глупым, маленьким. Особенно в присутствии женщин. А кто, спрашивается, это любит?
– А почему вчера тетя Ира не зашла ко мне сказать «Спокойной ночи»? – пробурчал он себе под нос, чтобы скрыть смущение.
– Вась, ты чего фантазируешь? – недоверчиво хмыкнула Катя. – Как тетя Ира к тебе могла вчера зайти?
– Очень просто! Чай допить, выйти с кухни и зайти ко мне...
– Ты заснул мгновенно, – перебил сына Антон, бросив быстрый взгляд в сторону Кати. – Тетя Ира к тебе заглянула – ты уже спишь...
Ну вот, теперь настала очередь смущаться Плетневу-старшему! Катя – человек прямой и резкий, у нее что на уме, то и на языке. Режет правду-матку по-хирургически! А вдруг она сейчас спросит: «Антон, так значит, моя дорогая подруга Ирка засиделась у тебя вчера допоздна? Или она каждый вечер теперь приходит Васю спать укладывать? Да еще с тобой чаи гонять?» С Кати станется...
– Когда это она ко мне заглянула? – продолжал нудить Васька, который иногда, и Антону это отлично известно, бывал невыносим.
– Вот как ты лег – через пять минут! Это тебе кажется, что ты долго не засыпал. Заснул, как мышь! Пять минут – и все... Тетя Ира домой торопилась, к дяде Саше, – пояснил он больше для Кати, чем для сына.
Катя как будто бы не проявляла интереса к этому вопросу. Наклонившись, стала проверять еще раз содержимое Васиного рюкзака. Но, изучив натуру Ирининой подруги, Антон не был уверен, что Катя не ляпнет чего-нибудь такого, что вогнало бы его в краску.
Тут из комнаты раздался электронный писк и голоса сквозь помехи. Ну точно, прослушка сработала! Антон узнал голос эксперта авиационной комиссии Величко:
– Ярослав Иванович... Ярослав Иванович, здравствуйте!
– Ну все, работа началась! – вздохнул Антон. В его вздохе, откровенно говоря, чувствовалось облегчение: тема Ирининых визитов на сегодня была исчерпана.
– Давай, мы поехали! – заторопилась Катя. – Вася, прощайся и пошли, папа бандитов ловить будет!