Иногда Карлсоны возвращаются, стр. 6

Блондинка совсем не сердится. Теперь, когда они сидят за одним столиком, близко, друг напротив друга, Варя заметила, что эта эффектная красотка не так молода, как показалась вначале. И еще что-то скрывается в этом красивом, добром лице... но что именно, Варя не в силах определить.

– Варя, я действительно знакома с вашим папой. Но это не то, что вы думаете. – Блондинка не оправдывается, не отводит подозрения от себя – она просто сообщает информацию. Участливо, но отстраненно, слишком отстраненно. Так не говорят о любимом... вообще о человеке, который дорог...

– А что же это? – В голосе Вари слышны отзвуки первоначальной враждебной настороженности. Обе женщины заказали по чашечке кофе, но черная жидкость бесполезно остывала в маленьких чашках: разговор, который горше кофе без сахара, отбивал аппетит... Издали за ними наблюдал официант, из которого незадолго до этого Варя выуживала сведения о графике появления блондинки в кафе. Для этого пришлось соврать, что белокурая стерва отбила у нее мужика... Ничего не подозревающий официант волновался за Варю и посылал знаки: мол, помощь не требуется? Варя исподтишка мотала головой: сама разберусь...

– Мы с ним виделись три раза в жизни, – сообщила блондинка. – Один раз – у нас в офисе, потом он просил встречаться здесь. Ему нравилось, что здесь так зелено – оазис природы в центре Москвы... Так что вы сказали о записке? Ваш папа ушел и оставил записку? Что он в ней написал?

Варе не пришлось напрягать память – слова, нацарапанные на помятом листочке в клеточку, она столько раз перечитывала, что они навсегда впечатались в мозг:

– Там было сказано... «Галя!» Мою маму зовут Галина, – уточнила девушка. – «Прости. Сейчас тебе больно, но ты поймешь меня. Я не могу поступить иначе. Поцелуй Варьку. Твой С. В.»

Варя выжидающе посмотрела на блондинку. Та нахмурилась, сдвинула брови. Сейчас ей можно было дать не меньше тридцати.

– Варя, боюсь, что... Одним словом, в записке он говорит не про меня. Вообще не про женщину.

– Ну... это мама решила, что про женщину... – смутилась Варя. Она вспомнила, что сперва тоже не поверила, будто бы в записке говорится о том, что папа ушел к другой. И только настойчивость матери, которая рассказала ей о встречах Сергея Воронина с блондинкой, заставила девушку изменить свое мнение... Но тогда что же происходит с их несчастной семьей? Где сейчас на самом деле ее папа?

– Я даже знаю, почему она так решила. – Блондинка поднесла чашечку к губам, накрашенным недешевой помадой, и безо всякого удовольствия глотнула остывшего кофе. Нервы Вари начинали сдавать:

– Ну, мне-то скажите! Что за тайны, а?

Продолжая теребить пальцы, Варя слишком сильно рванула злополучный заусенец – и готово: на мизинце образовалась продолговатая ранка, стремительно наполняющаяся кровью, как озерцо. Схватив со стола салфетку, Варя попыталась остановить кровотечение, но блондинка ей воспрепятствовала: «Как можно, здесь же все грязное!» Достав из сумочки что-то похожее на толстый белый карандаш, женщина отвернула колпачок и провела по ранке: защипало, как от йода. Потом заклеила поврежденное место пластырем. В ее действиях угадывалась профессиональная сноровка: Варя, дочь медсестры, собравшаяся поступать в медицинский институт, имела об этом представление.

– Варя, – оказав первую помощь, блондинка снова вернулась к трудному разговору, – вы совсем юная... я не хочу вас пугать... просто не имею права... Но вашему папе грозит опасность, очень серьезная.

– Да вы издеваетесь просто! – Варя с трудом удерживалась от слез.

– Нет! Варя, пожалуйста – позвоните срочно своей маме, пусть она приезжает сюда, нам надо с ней поговорить, чем скорее, тем лучше.

– Что, прямо сейчас звонить? – вынимая мобильник, с сомнением спросила Варя.

– Прямо сейчас!!!

Молоденький официант был немало удивлен поведением двух странных особ. Если бы они подрались, не поделив мужика, это бы его не поразило – и не такое видали! Но в кафе творилось что-то из ряда вон выходящее. Сначала эти двое беседовали – вроде как на нервах, но голос не повышали и не ругались. Потом официант на какое-то время выпустил их из поля зрения, отвлеченный своими прямыми обязанностями, а когда снова занял наблюдательный пункт, блондинка перевязывала девице, с которой он раньше познакомился, кровоточащий палец... «Она ее укусила! – нелогично, но убежденно подумал официант. – Вот вампирша!» После чего укушенная симпатичная девушка принялась рьяно названивать по мобильнику... Уж не вызывает ли сюда того самого перца, из-за которого заварилась вся каша? Ни хрена себе перспектива! Втроем они все кафе разнесут... Не-е, чтоб он еще хоть раз дал себя замешать в чужие любовные разборки – фиг вам! Ни за какие чаевые!

Дело Кирилла Легейдо. Технарь на чердаке

Косые лучи утреннего солнца падали сквозь чердачное окно, освещая необычную картину. Кому-то она напомнила бы «Тимура и его команду», а кому-то – другую детскую книгу... Ведь в детских книгах частенько на чердаке происходят разные интересные события. Здесь прячут таинственные предметы. Здесь собираются те, кто не хочет, чтобы об их встречах проведали другие. Ведь чердак – место особенное: здесь так удобно скрываться...

Вот и сейчас чердак одного из полузаброшенных обветшалых московских домов представляет собой подобие тайного штаба. Невысокий и тощий человек, одетый в джинсы и серую рубашку, с бейсболкой, повернутой козырьком назад, сидит на старом деревянном ящике за ноутбуком – ноутбук стоит на другом ящике, рядом лежит мобильный телефон, на его дисплее мигает слово «internet». На мониторе компьютера, медленно загружаясь, постепенно вырисовывалась фотография... «А ничего себе, падла, на морду хорош!» – проворчал себе под нос человек в бейсболке.

Многочисленные женщины, которые в разное время любили Александра Борисовича Турецкого, согласились бы с этим высказыванием – грубым по форме, но абсолютно верным по существу...

Человек открыл еще одну Интернет-страницу – там обнаружилось другое, черно-белое фото Турецкого и текст. Проглядывая служебную биографию этой крайне неприятной ему личности, человек в бейсболке недовольно кривил рот. Следак опытный! Раньше был, по крайней мере... Ну, ничего, проверим – и его опытность, и многое другое...

Совсем недавно у человека в бейсболке была полная возможность проверить. Так сказать, попробовать Турецкого на зуб. Турецкий шел мимо него вдоль тротуара. Шел расслабленно, не торопясь. Улыбаясь своим мыслям. Ничуть не проявляя бдительности. Собираясь, должно быть, хоть немного отдохнуть от бдительности – в эту душистую летнюю ночь...

А человек в бейсболке ждал. Не шевелился. Казалось, он диссоциировался, растворился в ночном воздухе, распался на смутно мельтешащее сообщество бликов и теней. Но это было не так: человек оставался целостным. И – опасным. Он не выпускал Турецкого из пристального, ледяного взгляда. Когда Турецкий приблизился, человек в кустах сделал полшага вперед. Его рука нащупала за поясом брюк пистолет, прикрытый серой летней рубашкой.

Турецкий не спеша двигался мимо...

Человек в бейсболке смотрел ему в спину. Турецкий находился в метре от него. Отличные условия для выстрела! Трудно промахнуться! Так давай же, действуй! Прозвучит выстрел – совсем негромко, по сравнению с выстрелами из ракетниц – излюбленных игрушек полоумных подростков. Из-за того, что во дворе пуляют из ракетниц, жильцы часто ругаются, а на выстрел, может быть, и внимания не обратят. Тем более, время не раннее, а день завтра будний: трудовое большинство уже сны видит вторые. Идеальные условия! Действуй!

Но он не выстрелил. Проявил осторожность! Наверное, он поступил правильно. Хотя сейчас, глядя в это уверенное, с четкими чертами, привлекательное для женщин лицо, он об этом жалел...

Пробегая глазами строчки на мониторе, человек в бейсболке, почти не глядя, быстро и точно занимался своим делом: разбирал и смазывал пистолет. Раздался звонок мобильного – простой звук, похожий на дребезжание старого дверного звонка. Человек вытащил из кармана свой второй мобильный. Посмотрев на определитель, включил связь, но продолжал молчать.