Хроника глобального бреда, стр. 17
Медицина — дело тяжелое и рисковое. Одним неверным назначением можно так человека искалечить, что потом до смерти совестью изболеешь! Не знаешь чего-то, обязательно спроси у товарищей — помогут охотно; не действуй наобум: медику нельзя ошибаться. Станок, железяку какую-то «запорол», да и черт с ней! А тут — живой человек, промахи недопустимы.
Это усвоил хорошо и серьезных ошибок не совершал, даже поначалу. Мелкие были, да то не беда! Запоминал тогда на будущее, в чем ошибся.
Еще понял: нельзя в медицине работать бессердечному. Жалости не показывай, больного не пугай! Но жалей его как себя. И сделай, что можешь — как для самого себя. Иначе уходи, дай место другому!
Работали по графику «сутки через двое» на полторы ставки оклада по должности. Медики говорят:
— На одну ставку работаешь, есть нечего. На две — есть некогда.
На полторы — в самый раз! Было время и почитать, и с девчонками погулять: молодым еще женился, двадцати пяти лет. Ненадолго! — и года не исполнилось, как развелись… простая формула: не сошлись характерами! Ее мало винил — упрямой уродилась, что ж поделать? В браке нельзя упрямиться, не для того любящие люди сходятся.
С другими в ЗАГС бежать не спешил, просто встречались иногда. С Валентиной познакомились случайно, на улице — семь лет уже после той, Елены, прошло; стали жить вместе без регистрации.
Родители ее умерли, родственники далеко; жили тихо, для себя. С детьми как-то не заладилось — еще не знал тогда, что и вовсе не будет; да и она все прибаливала, а человек хороший — жалко расставаться! Так и остались вдвоем. Да много таких!..
Может, от бездетности читал по-прежнему много. И всегда думал обо всем сущем, считая себя гражданином Вселенной — размышлял о том, каким образом она живет и развивается, что на что и как влияет. Осмысливал все взаимосвязи в окружающем мире: как в прошлом было… как теперь… как в будущем обернется?
О чем только не передумал! И сомневался, и уверялся часто в одном и том же; лишь позже приходило более ясное понимание какой-нибудь проблемы. Научных данных пока собрано мало, слишком уж трудно людям наскоро и надежно исследовать все мироздание; приборов таких еще нет!
В одном был тверд: не верил в бога, верил только в науку. Понимал, что бога люди придумали — им, фантазерам, верить наобум нельзя! Лишь наука никогда не обманет.
Очень уважал академика Гинзбурга, нобелевского лауреата по физике: «крестил» тот попов в хвост и в гриву! Соглашался с его словами: «Верить неизвестно во что в наше время, значит признаваться в собственных дикости и невежестве». Сначала нужно познать предмет размышлений, а после этого и слепая вера уже не нужна — и так все ясно!
В общем, всегда был увлечен новыми событиями в науке и мире и так вот, невзначай подошел к пониманию неизбежности скорой катастрофы.
Когда весной 2009 года пришли известия из Новосибирска о невиданном подъеме воды в реке Обь, Александр понял: пора!..
Валя тоже все понимала, не раз говорили с ней об этом. Свою маму Орлов уговорить к переезду не смог — отказалась напрочь! Скрепя сердце оставил ее, надеясь забрать, когда устроятся.
Даже кошку и кота, ее сыночка, с собой повезли! Они ведь как детки несмышленые — жалко. Нижний Новгород выбрали, зная, что Волга сильно не разольется, до общей эвакуации можно будет дожить. А цены на жилье там не так кусаются, как в Подмосковье! До Москвы и так недалеко — пятьсот километров всего.
Через Волгу напротив Нижнего и поселились. Занимались огородом и скотиной — не впервой, и раньше приходилось! На даче у себя, за городом.
Когда еще там поросят завел, знакомые смеялись:
— Ты же современный цивилизованный человек. Зачем тебе эти «свинтусы»? Осваивай лучше компьютерную графику — теперь это популярно. Ты же ведь не фермер!
Александр насмешек не слушал и от своего не отступал. Просто в его космическом сознании легко совмещались такие, казалось бы, несовместимые вещи как поросята и компьютер! Он должен был сам проследить, как животные будут расти и значительно меняться при этом. Ну, вот нужно ему это было!.. Настоящие медики всегда немного сумасшедшие — они пожизненные исследователи всего, что вокруг.
Остаток денег позволял жить спокойно: давно скоплено было. Главное — питание свое и за квартиру платить не надо! Неплохо там жили; не нравилось только, что дождей много — зато и выпаса для скотины сколько угодно. А зимы теплые, легкие!..
Как переехали, следил теперь Орлов за новостями: Сибирь уже подтапливать стало. Поехал, было за мамой, да не успел — как раз на похороны угодил; вернулся домой, к Вале.
С братом связаться никак не получалось, подевался тот куда-то. Город Находку, где он жил, и расположенный рядом Владивосток тоже стало топить. Это еще ничего было!..
Из Америки плохие вести приходили — все хуже и хуже: сначала Канада промерзать стала, потом и до США дошло. Еще льдом их не охватило, но наводнения уже были не в пример тому, что раньше Новый Орлеан заливало!
Вода наступала… в нее погружался Нью-Йорк, а с ним и все атлантическое побережье. То же было и на Западе: Сан-Франциско, Лос-Анджелес, Сиэтл, другие города — все уходило под воду! Начались разрушительные землетрясения, усилились ураганы над сушей и океанами; шли бесконечные ливни, дымили сажей вулканы.
Прошло три года. Северная Америка уже погибла, ужас нарастал теперь среди людей всей Земли.
Европа и Россия пока не чувствовали сильного холода, проходя через экваториальные широты, но уже исчезла под водой Венеция, прорвало дамбы в Голландии и Санкт-Петербурге. Пошли вширь реки, затапливая равнины на континентах, на сушу наступали все моря. Везде! В Россию ринулись южане.
Орлов знал: это война!.. Она уже шла — пока еще не очень явно. Но события на юге развивались стремительно: российская армия отступала к Ставрополю и Ростову, бои разгорались; стало очевидным, что все клонится в худшую сторону. Была объявлена мобилизация резервистов.
Александр забил скотину, собрал походные вещи в рюкзак. Часть мяса положил в морозильную камеру, остальное роздал соседям — те радовались нежданной удаче, не зная еще, чем она вызвана. Наказал Валентине ждать объявления эвакуации и готовиться к отъезду; когда повезут, кошек выпустить — может, поживут еще немного?.. Жалко убивать!
Наконец за ним приехали из военкомата. Обнялись с Валей, поцеловались; прощались, почти уверенные в том, что никогда больше не увидятся!
Сводный отряд УВД был уже сформирован. Принял медпункт, аптеку, стал со всеми ожидать отправки на фронт. Через неделю, шестого июля 2012 года бойцы заняли позиции под Ростовом.
9
Армяно-грузинским войскам, в составе которых находилась Вторая Ереванская бригада, через два месяца жестоких боев у Цхинвали, в Южной Осетии удалось пробить коридор к Владикавказу и начать продвижение к Ставрополю и Ростову-на-Дону. Через Краснодар было уже не пройти: вдоль берега разливавшегося Черного моря эвакуировались жители мусульманских кавказских республик, которых и не собирались пускать в Турцию; только создав параллельный поток, грузины и армяне могли идти вперед.
У Цхинвали тогда скопилась огромное количество беженцев. В ожидании открытия прохода на север они уже несли потери от усталости и голода; холод еще не был такой помехой, какой он станет позже.
Сын и зять Павла Галстяна воевали в других частях. Его жена, мама, бабушка Ануш, дочь, невестка и внуки, с трудом поместившись в старенькую «Волгу», еле двигались в беженской колонне, у которой не разглядеть было ни начала, ни конца. За рулем была дочь Павла.
Они тоже добрались до Цхинвали, где стали ждать прохода на Владикавказ, в Северную Осетию. Кормились беженцы еще сносно — с собой был запас продуктов, понемногу выдавали в пунктах питания. Купить что-то было невозможно: у местных жителей солдаты купили и отобрали все; местные уже и сами ушли вперед — села стояли пустые и разграбленные, кое-где и сожженные. В лагере беженцев у Цхинвали умерла бабушка Ануш: сердце не выдержало тягот пути; ее похоронили рядом с местным кладбищем, пока еще в отдельной могиле. В лагере было много похорон — каждый день.