Хороша была Катюша, стр. 17
...Это был Сергей. Он-то моментально узнал Светлану, сначала обрадовался, потому что время от времени ее образ всплывал в его памяти. Но потом дала знать о себе старая боль, причиненная ему Катериной. С этой женщиной он не хотел бы иметь ничего общего, а значит, ему ни в коем случае нельзя общаться с ее старшей сестрой. Он уже твердо решил, что сейчас возьмет минералку и сигареты, сядет в машину и уедет, не оглядываясь, но, неожиданно для себя самого, вдруг повернулся на сто восемьдесят градусов и подошел к лавочке:
– Здравствуйте, Света. Вы меня не узнаете?
– Простите, никак не могу припомнить, как вас зовут... Хотя точно знаю, что мы с вами общались. Вы приходили к нам в школу? С проверкой или ваши дети у нас учатся? Или нас познакомил мой бывший муж?
– Ни то, ни другое, ни третье. Меня зовут Сергей, и познакомила нас ваша сестра, Катерина...
– Точно! – Света совершенно по-детски хлопнула себя ладонью по лбу. – Ну как я могла забыть?! Мы же ездили к вам на дачу – с мамой и Павликом... Шашлыки там жарили. Ну что за рассеянный я человек?.. Не обижайтесь на меня, пожалуйста.
– Да за что ж тут обижаться? Наоборот, я очень рад, что вас встретил. А что вы тут делаете?
– Жду автобус. Хотя на самом деле он будет не раньше, чем часа через полтора. А мне тогда уже поздно в город ехать – я обещала сегодня вернуться... На даче мама и Павлик, они будут меня ждать... Вот опоздала и сижу, – вздохнула Света, и Сергей вдруг ощутил такую нежность к этой женщине, что у него буквально перехватило дыхание.
– Садитесь скорее ко мне в машину. Я довезу вас до города, а вечером, если нужно, доставлю назад. Ну что, согласны?
– Спасибо вам большое. Вы меня, если можно, только до трамвайного кольца довезите, а там я сама. И вечером тоже, разумеется, я сама доберусь. Зачем вам лишние хлопоты?
– Что значит «лишние хлопоты»?.. Нет, нет, не спорьте – будет по-моему. А то «я сама» да «я сама» – что это за эмансипация такая? И слушать не хочу.
Новая иномарка ровно ехала по дороге, в окне мелькали поля, леса, дачные поселки – привычная летняя картина средней полосы России. Света прикрыла глаза, ей нравились запах сигарет Сергея, тихая музыка из магнитолы, его присутствие рядом. Очень хорошо, что она его встретила, все-таки попадет сегодня в город. Только одно ее немного смущало – она плохо представляла, как говорить с Сергеем. Ведь неизвестно, почему Катя с ним рассталась – вроде она была беременна, а потом вскоре вернулась домой, злая как ведьма... «Кто кого бросил? В любом случае не похоже, чтобы они расстались друзьями. И все-таки он сам ко мне подошел...»
«Не отрекаются, любя, ведь жизнь кончается не завтра», – пел низкий и проникновенный женский голос в приемнике. Сергей протянул руку, чтобы переключиться на другую волну, повеселее, но передумал, взглянув на свою спутницу, которая, прикрыв глаза, чуть слышно подпевала старому шлягеру. Какие у нее отношения с бывшим мужем? Может быть – «не отрекаются, любя...». Все-таки у них ребенок. А развод... Что развод? Сейчас многие так укрепляют брак. У Сергея был приятель, который уверял его, что только после развода у него началась нормальная семейная жизнь. Оба поняли, что штампа в паспорте больше нет, и стали ценить свои отношения. Хотя она ведь четко назвала его «бывшим мужем». Значит, все-таки расстались по-настоящему. Ну и что? С тем она, допустим, рассталась, а потом нашла нового. Почему нет? Такая милая женщина не будет одна. Но она сказала, что на даче ее ждут мама и сын. Значит, мужчины там нет... Тоже мне Штирлиц, одернул себя Сергей. Нашел себе информацию к размышлению.
Сергей понял, что ему надоело попусту ломать голову. «Действительно, довезу ее до трамвая, и все. Ну приятно мне было ее увидеть – так что теперь? Мало мне одной сестрицы, повторения захотелось? Конечно, с виду она здорово от Катерины отличается, но все-таки они родные сестры...»
– Сережа, спасибо огромное, что вы меня довезли. Остановите, пожалуйста, здесь.
– Пожалуйста.
На трамвайном кольце никого не было. Больше того, трамваев тоже не наблюдалось. Света с тоской прикинула, что она может простоять здесь минут сорок, а потом еще час трястись в раздолбанном вагоне. А ей ведь столько надо купить...
Машина затормозила у тротуара, вспугнув трех раскормленных голубей. Сергей представил, что сейчас Света выйдет и они больше не встретятся... Нет, он на это не согласен.
– Свет, вы же сами видите, что отсюда еще сто лет не уедешь. Я еду в город, скажите, куда вам надо?
– На школьный базар, если вам не трудно. Спасибо вам большое.
Что-то изменилось. Сергей окончательно растерялся – он не привык так часто менять свои решения. Ему не нравилось, что он ведет себя как мальчишка, смущается, теряется. Ну, допустим, она ему нравится... Значит, надо ее куда-нибудь пригласить. И может быть, она все-таки согласится вечером поехать с ним обратно на дачу. И если будет не очень поздно, может быть, даже пригласит в гости?
Света тащила домой два объемистых пакета. Всякая канцелярская мелочь, тетради, три недостающих учебника... А еще попутно – всякие стиральные порошки, шампунь, красивые домашние тапки, попавшиеся на распродаже, – вся эта ерунда тянула руки к земле. После почти трех с лишним месяцев на свежем воздухе раскаленный асфальт, казалось, прожигал подошвы босоножек, машины чадили, как в аду.
«И почему я так решительно отказалась от его помощи? Испугалась? Привыкла все „сама“... Кажется, он даже обиделся. Я его, наверное, больше не увижу, – с тоской подумала Светлана и тут же пристыдила сама себя: – Конечно, не увидишь! Он чужой человек, бывший возлюбленный твоей сестры. Воспитание хорошее – вот и пожалел, подвез до города. А ты уж губы раскатала... Забудь».
Глава 14
Весь день Светлана не находила себе места: послезавтра Павлушке предстояло идти в первый класс. Она сама не ожидала, что будет так психовать. Проснулась рано утром и долго вглядывалась в лицо спящего сына, угадывая в нем младенческие черты того крохи, которого когда-то рассматривала в роддоме, и сходство с Аркадием, даже не вспомнившим о том, что его единственному ребенку предстоит пойти в школу. Потом, пока все в доме еще спали, долго гладила белоснежную рубашку, подбирала трусики, маечку, носочки, чистила ботинки... Едва Павел закончил пить чай, как мама потребовала его в комнату:
– Давай поскорее разденься. Надо все померить – вдруг ты за лето сильно вырос.
Павел начал баловаться, долго не мог снять домашнюю одежду, крутился, бегал за Дуськой, перепутал у майки зад и перед, потом начал натягивать ее на ногу...
– Да прекрати же ты!!! – Света заорала так, что Пашка и Ольга Ивановна даже пригнулись.
– Свет, ты чего?.. Зачем ребенка пугаешь?..
– Ой, простите меня. Я так психую... Ты когда меня в первый класс собирала, тоже волновалась?
– А как же...
– А что на меня надевали? А... тогда проще было. Даже сейчас помню – у меня платье коричневое форменное было с юбкой плиссированной, воротничок и манжеты кружевные, белый фартук. И банты огромные... И у меня тоже, как у Павлушки сейчас, накануне передние зубы выпали. Шла такая щербатая, орала во все горло... Помнишь, песня была «Сестренка Наташка теперь первоклашка...». И рябину помню – огромные бордовые кисти. Вообще детские воспоминания такие яркие... На торжественной линейке меня десятиклассник на плече нес. Я должна была все время звонить в колокольчик, а сама забывала. Звякну пару раз и перестаю – от страха, что меня уронят. А он мне все напоминал: «Звони, звони...»
Пашка раскрыв рот смотрел на маму. До него впервые дошло, что и она была когда-то девочкой, собиралась в первый класс... От волнения он даже забыл, что обиделся за ее крик, хотя вообще в последнее время очень болезненно реагировал на любое замечание, а стоило чуть повысить голос – начинал реветь.