Хороша была Катюша, стр. 10
– Или спиться... – сквозь зубы процедила Марина Васильевна. Она с тоской смотрела на мужа. Ей казалось, что возвращается прошлое – когда-то супруг мучил ее своей любвеобильностью, не пропускал ни одной юбки, волочился за ее подругами и их дочерьми, начиная с тринадцати лет. Правда, чисто платонически – жене он никогда не изменял. «Лучше бы изменил, но по-тихому», – часто думала Марина Васильевна. Даже ее безропотная натура бунтовала, когда Юрий Алексеевич приводил в дом очередную пассию под видом одаренной аспирантки. Ей казалось, что все ее мучения давно остались в прошлом. И тут – на тебе!
Сергей поминутно смотрел на часы. Затянувшийся визит навевал на него смертную тоску. Еще подростком он возненавидел эти игривые интонации отца, его суету вокруг каждой юбки, двусмысленные комплименты, старые литературные анекдоты о жизни великих людей, не чуждых простым человеческим удовольствиям. Он видел, что Катя откровенно потешается над стариком, и чувствовал возбуждение от ее присутствия рядом. Их спонтанная близость открыла для него новые грани Катерининой чувственности. Он не мог отогнать от себя мысли о том, как он овладеет ею в лифте, в ванной, на кухне – картины одна другой смелее проходили перед его мысленным взором, пока мама усердно накладывала ему в тарелку любимый салат и аппетитные куски домашнего мясного рулета.
– Да, да, мы обязательно будем приходить каждую неделю... – Катя пыталась вытащить свою ладошку из сильных рук Юрия Алексеевича. Пока безуспешно.
– Сережка много работает, вам, наверное, приходится скучать. Приходите за книгами – у меня множество редких изданий, я буду рад предложить вам любой жанр. Что вы предпочитаете? Фантастику, сентиментальный роман, классику?
– Я детективы люблю... Женские, которые сейчас выходят.
Юрий Алексеевич был поражен. Книголюб с многолетним стажем, он не мог себе представить, что кто-то покупает в киосках книжки, на обложках которых роковые красавицы держат в одной руке пистолет невиданных размеров, а в другой – колье с бриллиантом, подобных которому нет даже в Алмазном фонде. Для него только старушка Агата Кристи лишь благодаря своей долговечности и всемирной славе заслужила право называться писательницей. Всех этих современных, уверенных в себе дам, из-под пера которых каждый месяц выходило по новому шедевру, он откровенно презирал.
– Да, Катенька, боюсь, что такой литературы у меня вы не найдете.
– Пап, ты не расстраивайся. Катя читает очень немного, я сам смогу обеспечить ее всем необходимым. – Сергей покровительственным жестом обхватил Катины плечи. – Правда ведь, дорогая? Благо твои любимые детективы продаются на каждом углу. Вот сейчас пойдем и купим. Почитаем на ночь...
Сергей едва дождался, когда за ними закроется дверь родительской квартиры. Пока ждали лифта, он сильно сжимал Катину руку, а едва они очутились в тесной кабинке, набросился на нее с первобытной жадностью.
– Сережа, что с тобой? – Катя опешила от такого напора. – Мне кажется, что ты меня сейчас изнасилуешь... Просто маньяк! – Она отстранила его лишь в тот момент, когда лифт остановился на первом этаже. – И кстати, я теперь понимаю, в кого ты такой. Твой папенька, похоже, едва себя в руках держал. Не ожидала от старика такого пыла...
– Да ты кого хочешь с ума сведешь.
Они целовались в подъезде, пока не хлопнула входная дверь. На улице Сергей поднял руку.
– Давай такси поймаем – хочу скорее домой попасть. Только я сяду на переднее сиденье. Боюсь, что на заднем я тебя действительно изнасилую...
Под утро, засыпая в Сережиных объятиях, утомленная Катя с тоской подумала: «А ведь он так и не сказал родителям, когда свадьба...»
Глава 8
Катя сидела на краю ванны и терла ладонями виски. Спросонья трудно было принять правильное решение, а ошибиться ей, как саперу, было нельзя. Продуманный план срывался. Критические дни начались на неделю раньше срока и жутко не вовремя. Она проснулась от отвратительного ощущения влажного и липкого белья – на простыне алело большое пятно крови. Видимо, они с Сережей вчера переборщили... Имитировать выкидыш надо сейчас или никогда. Но как? Сережа – не дурак, ему нужно будет подтверждение ее потерянной беременности...
Ну конечно же, мама!!! Вот кто сможет ей помочь... В ее больнице есть гинекологическое отделение, там работает Ирина Петровна, мама всегда к ней обращается. Она однажды лечила Катю, с ней можно будет договориться...
Катерина вернулась в постель, улеглась, вздохнула и громко застонала. Сергей ничего не услышал, с его стороны кровати доносилось ровное дыхание с редкими похрапываниями. Стон повторился. Никакого эффекта. Кате надоело стонать, она потрясла Сергея за плечо:
– Сережа, Сережа, проснись.
– А? Что... Нет, нет, все нормально. Спи... – Сергей перевернулся на другой бок и натянул на голову одеяло. Пришлось чувствительно толкнуть его в мягкий бок. Катя начинала злиться – ей еще целый спектакль играть, а приходится тратить силы на побудку главного зрителя...
– Сережа, проснись, мне плохо...
– А?! Что случилось? – Он был похож на щенка, у которого впервые открылись глаза. Такой лохматый ньюфаундленд... Исключительно бестолковый.
– Мне плохо. Вызови, пожалуйста, «скорую»... Или нет, лучше отвези меня в мамину больницу. Надо только позвонить туда, узнать, она дежурит или нет...
– А что случилось-то?
Катя молча откинула одеяло. В тусклом свете ночника пятно казалось черным и страшным.
– Что это?! А ребенок? – Сходство с ньюфаундлендом усилилось. Кате показалось, что Сергей начнет сейчас трясти головой, будто стряхивая с себя сон и ужас.
– Может быть, его еще спасут... – Катя всхлипнула, закусила губу и закрыла лицо руками. Ее плечи тряслись от рыданий. Сережу будто подкинула громадная пружина.
– Сейчас, сейчас, потерпи... Куда звонить? – Он метался по комнате, расшвыривая в разные стороны свою и Катину одежду. – О дьявол! Где этот чертов телефон?! Где же он... О-о-ох!!! – Сергей взвыл от жуткой боли. Он ударился мизинцем правой ноги об угол кровати. В глазах у него потемнело, а с языка сорвались такие выражения, что Катя даже перестала рыдать и с изумлением на него взглянула. Ей ужасно хотелось сказать, что трубка лежит в коридоре под зеркалом, но она опасалась выйти из своей роли. Она будто без сил прикрыла глаза и вытянула руки вдоль туловища. Сергей наконец успокоился и продолжил поиски трубки, бормоча себе под нос разнообразные проклятия. Видно было, что он окончательно потерял голову. Наконец трубка нашлась...
– Катюш, я наберу ноль-три? Пусть приедут. Может быть, тебя надо везти на носилках?
– Да нет, не паникуй. Дай мне телефон, я позвоню маме.
Ольга Ивановна оказалась на дежурстве. Она мало что поняла из сбивчивых Катиных объяснений, но пообещала предупредить в гинекологии дежурного врача, что сейчас приедет ее дочь. Это Кате и было нужно.
Молодая сонная врачиха отошла от кресла с недовольным лицом – ее разбудили посреди смены, чтобы принять девицу, у которой, похоже, началась обычная менструация.
– Я не вижу никаких признаков беременности...
– Доктор, это были такие спазмы, мне казалось, что в животе что-то обрывается.
– Сейчас никакой опасности нет, завтра вас посмотрит другой врач, сдадите анализы, сделаем УЗИ, если надо, назначим лечение.
– Скажите, а когда смена Ирины Петровны?
– Ирина Петровна у нас уже не работает...
Все наперекосяк, шиворот-навыворот... Вот непруха!
Катя лежала на неудобной больничной койке, рядом на других койках ворочались еще три женщины, а она не отрываясь смотрела в серый прямоугольник окна. Начинался рассвет, редкие порывы ветра качали верхушки лип в больничном саду. Одна ветка била о стекло, получалась такая грустная, еле слышная морзянка: тук, тук-тук, тук, кто тут? я тут... тук-тук... Катерина засыпала, заботы отступали, все устроится как-нибудь, всегда устраивается... еще раз вспыхнула в сознании мысль: обязательно надо убедить завтра врача, чтобы он сказал Сереже, что она потеряла ребенка...