Голоса в темноте, стр. 51

Я засуетилась с запором, распахнула окно и выглянула наружу. Внизу в восьми-девяти футах находился узенький, заросший садик Питера, но все равно казалось страшно шлепнуться на асфальт. Я подумала о том, что, может быть, стоит вернуться в гостиную и позвонить в полицию, но все во мне вопило и подталкивало к побегу. Я выбралась на подоконник, развернулась так, чтобы не смотреть вниз, затаила дыхание и прыгнула.

Земля встретила меня жестоким толчком — все тело вздрогнуло. Я чуть не упала, опустилась на корточки, раскинула руки — пальцы корябнули шершавый бетон. Но в следующую секунду распрямилась и побежала. Мне показалось, я услышала какие-то звуки из квартиры. И вовсю припустила через заросший сад и пропитанную водой лужайку. Ноги налились свинцом — я еле тащила их по месиву прелых листьев, едва заставляла двигаться. Бежала словно во сне. Как в том кошмаре, когда бежишь, бежишь, но так и остаешься на одном месте.

В глубине садика возвышалась стена. В ней было полно трещин и пустот, откуда выкрошился кирпич. По ее поверхности вилась ежевика с красными и толстыми, как пожарные рукава, стеблями. Я нашла, за что уцепиться рукой, куда поставить ногу; подтянулась, но соскользнула. Грубый кирпич царапнул мне щеку. Еще одна попытка. Я то ли пыхтела, то ли стонала, сама не могла понять. Но наконец руки оказались на верхней кромке. Я перенесла ноги и, подвернув лодыжки, с трудом приземлилась по другую сторону стены в соседнем садике. На первом этаже появилось лицо: женщина со страхом наблюдала, как я, хромая, ковыляла к дороге.

Я не представляла, куда идти, но это не имело значения — только бы куда-нибудь двигаться. Я прыгала по дороге, и каждый шаг отдавался болью в лодыжке. По щеке текла кровь. В нескольких ярдах от меня к остановке подкатил автобус. Я поскакала к нему и, когда он уже отправлялся, успела войти в салон. Прошла вперед и, хотя в автобусе были свободные сиденья, устроилась рядом с женщиной среднего возраста с хозяйственной корзиной. Оглянулась — позади никого не было.

Автобус шел до конечной остановки Воксхолл. Я вышла на Рассел-сквер и заглянула в Британский музей. Не была в нем с самого детства и поняла, что там все переменилось. Двор находился под стеклянной крышей, сквозь которую просачивался свет. Я прошла через залы старинной керамики и великой скульптуры, но ничего не замечала. И оказалась на экспозиции книг. Тома в кожаных переплетах стояли на полках, другие были раскрыты на страницах с иллюстрациями. Мягкое освещение. Посетители говорили шепотом. Я просидела там с час, тупо уставившись в ряды корешков. И ушла только тогда, когда музей стал закрываться. Домой идти я не могла.

Глава 21

Оказавшись на ступенях музея, я поняла, что замерзла — улизнула из квартиры в одном свитере. Пришлось забежать чуть ли не в первый попавшийся магазин одежды на Оксфорд-стрит и потратить пятьдесят фунтов на куртку. Она была красной и стеганой, вроде тех, в каких работницы железной дороги стоят на платформах и записывают номера поездов. Но зато теплой. Затем села в метро и направилась на север к дому Бена. Его, как назло, конечно, не оказалось на месте. И я зашла в кафе на Хаверсток-Хилл, заказала дорогой кофе с пенкой и позволила себе задуматься.

Квартира Джо была для меня закрыта. Он нашел меня, но на какое-то время опять потерял. Этот тип узнал адрес у Кэрол, прикинувшись моим отцом. Я предприняла вялую попытку изобразить из себя недоверчивого полицейского: представила, что это, например, разъяренный клиент или что-то в этом роде, который, отчаявшись связаться со мной лично, изобрел хитроумный предлог, чтобы пронюхать, где я сейчас нахожусь. Чушь, разумеется. Это был он. Но какими теперь будут его действия? Он узнал мой адрес, но не в курсе, что я об этом догадалась. Видимо, решил, что я просто вышла и меня надо подождать. Если так, можно позвонить в полицию, его арестуют, и на этом все кончится.

Мысль оказалась настолько соблазнительной, что я едва себя остановила. Неувязка заключалась в том, что Джек Кросс вообще терял со мной терпение. Я позвоню, скажу о своих подозрениях, но мне скорее всего не поверят. Или приедут к дому Джо, но его там не окажется. Да и что я могла требовать? Чтобы полиция гонялась за каждым встречным мужчиной и предъявляла ему обвинение в моем похищении?

Я допила кофе и вернулась к дому Бена. Света в окнах по-прежнему не было. Я не знала, чем себя занять, — бродила у двери, притоптывала ногами, растирала руки. А что, если Бен на собрании? Или неожиданно договорился с кем-нибудь выпить, пошел в ресторан, а может быть, в кино? Я начала прикидывать, к кому бы из друзей еще податься. Эбигейл Девероу, Летучий Голландец в поисках пищи и крова на ночь. Люди станут прятаться за диванами, когда я буду звонить им в двери. К тому времени, когда Бен появился у дома, я успела проникнуться к себе острой жалостью.

Я вышла из тени, и он посмотрел на меня с изумлением. Я стала извиняться за то, что к нему пришла, потом разревелась, немедленно разозлилась на себя за то, что была такой плаксой, и принялась еще раз извиняться. Час от часу не легче. Бен тут же обнял меня, поцеловал, достал ключи из кармана и открыл дверь. Я стала объяснять, что произошло в квартире Джо, но то ли от того, что тряслась от холода, то ли от того, что заговорила об этом вслух, вдруг поняла, насколько была напугана. Не могла даже толком ничего сказать. Бен что-то прошептал мне в ухо и повел в ванную. Открыл краны и начал расстегивать пуговицы и молнии на моей одежде.

— Мне нравится твоя куртка, — сказал он.

— Мне было холодно, — ответила я.

— Я серьезно.

Он через голову стащил с меня свитер, спустил брюки и заставил переступить штанины. На мгновение я увидела себя в зеркале. Покрасневшее от холода лицо, заплаканные глаза. С меня словно содрали кожу. Горячая вода сначала обожгла, а потом я почувствовала, как мне в ней приятно. Захотелось, подобно первобытному болотному чудищу, остаться навечно жить в этой ванной. Бен ушел и вернулся с двумя кружками чаю. Поставил их на край ванны и начал раздеваться. Здорово! Он погрузился в воду, сплел свои ноги с моими и устроился с того краю, где находились краны. Но накрыл их полотенцем, чтобы было удобно лежать. Я опять заговорила и умудрилась дать ему почти вразумительный отчет о своем бегстве.

Он выглядел озадаченным.

— Черт! — Я решила, что он выбрал совершенно правильный тон. — Значит, ты выпрыгнула из заднего окна?

— Представь себе, не пригласила его на чай.

— Ты абсолютно уверена, что это был он?

— Изо всех сил пыталась придумать какое-нибудь иное объяснение. Буду благодарна, если у тебя получится лучше.

— Жаль, что ты на него не взглянула.

— У Джо в передней двери нет глазка. И еще: я чуть не получила от страха инфаркт. Какая-то моя часть хотела просто лечь — пусть приходит, делает со мной все, что угодно, только бы все кончилось.

Бен взял другое полотенце и накрыл себе лицо. Я слышала из-под него невнятное бормотание.

— Я понимаю, как это плохо с моей стороны, но ничего не могу с собой поделать. Прости, что нагрузила тебя. Наверное, мы встретились в неподходящее время.

— Тебе не в чем извиняться.

— Есть в чем. И кроме того, я прошу прощения авансом.

— То есть?

— Не мог бы ты мне сделать одолжение?

— Давай говори, не стесняйся.

— Я прошу тебя сходить в квартиру Джо и взять мои вещи. — Мне показалось, что Бена моя просьба совсем не обрадовала, и я немедленно принялась объяснять: — Сама я туда не смогу попасть. Никогда. Не исключено, что он наблюдает за домом. А для тебя никакой опасности нет — он охотится только за мной. Подумает, что ты просто перепутал квартиру.

— Хорошо, — согласился Бен, но помрачнел еще сильнее. — Конечно, я это сделаю.

Атмосфера определенно изменилась, и какое-то время мы не разговаривали.

— Ты не сердишься? — спросила я, чтобы прервать молчание.

— Это совершенно не то, что я планировал.