Лунное пробуждение, стр. 59
Тому, кто лежал у ее ног, едва исполнилось тринадцать.
– Но возможно, он просто возжелал крови.
Кэт тяжело, безнадежно вздохнула.
Возмущенная предположением, Эмили заговорила громче:
– Ужасное, неправедное обвинение! Талорк, конечно, способен вести себя грубо, даже по-свински, но убить ради удовольствия? Никогда и ни за что!
– Откуда тебе знать? Или ты все-таки знакома с Синклером лучше, чем утверждаешь?
Краем глаза Эмили заметила, как ядовито усмехнулся Ульф, и едва удержалась, чтобы не ударить злобного подстрекателя. Неужели черная душа полна одной лишь ненавистью?
– О чем ты? – уточнила она.
– Может быть, ты надеялась завлечь меня в любовные сети, пока суженый – или муж? – шпионил за нашими людьми и решал, как проще и надежнее на нас напасть?
Страшные слова пророкотали словно гром и поразили подобно молнии. Даже Друстан отшатнулся, словно в шоке. Постепенно выражение его лица изменилось: гнев уступил место пониманию, а потом сожалению и даже раскаянию.
– В твоих словах нет ни капли истины. – Эмили не могла поверить, что Лахлан способен говорить о счастье вдвоем как о чем-то грязном и постыдном. – Я вовсе не жена Талорку. И даже не невеста. Более того, уже не раз повторяла, что вообще не собираюсь выходить за него замуж.
– Твои слова пусты – равно как и твои обещания.
– Тебе ли не знать цену моим обещаниям?
– Ты об отказе в физическом обладании? Но здесь все просто: я ведь мог выяснить, что ты не девственница. Вот в чем причина. Твоя страсть казалась мне чистой, но руки и рот действовали подозрительно умело…
Эмили не просто утратила дар речи, а окаменела. Сердце пронзила острая боль – словно в него только что воткнули кол.
Ульф презрительно фыркнул.
Друстан ошеломленно вздохнул:
– Лахлан!
– Чего ты молчишь, Эмили? Обычно ты быстро находишь ответ. Так почему же ничего не отрицаешь? Твое так называемое желание на поверку оказалось не чем иным, как искусно замаскированным под невинность опытом. Что, разве я не прав? – Вождь схватил ее за плечи и с силой встряхнул. – Отвечай же, вероломная женщина! Или проглотила свой острый язык?
Боль в сердце не позволяла произнести ни единого слова, и потому Эмили лишь покачала головой. Медленно, с трудом подняла руку и прижала кулачок к груди убийственно жестокого возлюбленного. Жалкая попытка освободиться, и все же Лахлан убрал руки с плеч. Бледное, безжизненное – почти как у убитого воина – лицо окаменело.
И вдруг рядом появилась взбешенная Кэт. Налетела на могущественного вождя яростно, как налетает на жертву пчелиный рой:
– Не смей так разговаривать, подонок!
Друстан схватил жену за руку:
– Это ты не смей неуважительно разговаривать с господином! – Резкие слова никак не гармонировали с почти нежным выражением лица. – Придется извиниться, радость моя!
Кэт вырвала руку и отступила в сторону – подальше от враждебной толпы.
– Я не принадлежу вашему клану, а этот негодяй вовсе не мой господин! Брачный обет ничего не значил – ты сам это сказал!
– Я много чего наговорил. Например, сказал тебе отправляться домой, но ты почему-то до сих пор здесь. Так что, как видишь, не всем гневным словам следует верить.
Судя по всему, пока Лахлан все больше раздувал свой гнев подобно тлеющим углям, гнев Друстана сошел на нет. Но Кэт этого не заметила. А если и заметила, то не захотела понять.
Она зло взглянула на мужа, даже не пытаясь скрыть слезы.
– До чего же глупо оставаться там, где тебя ненавидят!
Резко повернулась и выбежала из зала – так быстро, что Друстан даже не успел окликнуть.
– Ради этой фурии мы потеряли будущего воина, – проскрежетал Ульф.
Друстан безжалостно ударил обидчика по лицу. Провокатор отлетел на добрую дюжину футов и с глухим стуком приземлился на каменный пол.
– Еще раз отзовешься таким тоном о моей жене, и больше уже не встанешь!
Ульф с трудом сел, посмотрел вокруг безумными глазами и покачал головой.
В этот момент Эмили поняла сразу несколько простых истин. К сожалению, ни одна из них не принесла радости. Самым болезненным оказалось подозрение, которое вряд ли смог бы оспорить кто-нибудь из присутствующих. Да, Лахлан действительно считал ее предательницей.
И еще одно. Глядя на Ульфа, кипевшего неистребимой ненавистью, жаждой мести и крови, она внезапно поняла, что этот человек вполне мог убить даже ребенка – лишь для того, чтобы толкнуть облеченного властью брата на страшный шаг – объявление войны.
Глава 19
Эмили понимала, что говорить о подозрении бессмысленно, а потому не стала дожидаться реакции вождя на неожиданный выпад военачальника.
Вместо этого она побежала вслед за Кэт, и тоже со всех ног. До сих пор с трудом верилось, что Лахлан мог сказать то, что сказал. Возможно, когда-нибудь она его простит, хотя пока об этом не хотелось и думать. Но вот забыть о публичном унижении, конечно, не удастся.
А ведь совсем недавно вождь говорил о самых серьезных намерениях. Ха!
Она подбежала к покоям Друстана. Дверь была закрыта, но Кэт, конечно, уединилась дома. Эмили дернула за ручку – усилие оказалось напрасным. Постучала – вернее, отчаянно забарабанила.
– Кэт, это я!
Разве за тяжелой дубовой дверью что-нибудь можно услышать?
Но вдруг раздался скрежет железного засова. Подруга быстро втащила Эмили в комнату и так же быстро вернула засов на место. Глаза ее все еще казались красными, но слез уже не было. Их осушило волнение.
– Как он посмел? Как только он смог обвинить меня в убийстве этого мальчика? Ты слышала, что он говорил?
– Слышала. Однако думаю, что Друстан и сам не верит собственным словам.
– И все же сказал! Сказал! – Боль подруги разрывала сердце. – А может быть, он все-таки прав?
– Ну что ты! Даже если Талорк действительно убил воина – а в это я ни за что не поверю, – ты не можешь держать ответ лишь потому, что не подняла тревогу. Только полный дурак не предположил бы, что Талорк не явится сам или не пришлет шпионов, чтобы выяснить на месте обстоятельства похищения. Раз Балморалы способны оказаться на земле Синклеров незамеченными, то почему же отказывают врагам в равной способности?
Кэт задумалась.
– Нет, Друстан, конечно, не дурак. А уж тем более вождь.
– Еще совсем недавно мне тоже так казалось, – с горькой иронией призналась Эмили, вспомнив нелепые, безумные обвинения Лахлана.
– Не знаю, догадывались ли Балморалы о приходе Талорка, но уже вчера вечером вождь все знал. Брата заметила одна из волчиц и тут же доложила. А утром вождь рассказал Друстану.
– Так с какой стати они бесятся? Даже если бы мы и сообщили о том, что видели Талорка, ничего бы не изменилось. К тому времени, когда убили мальчика, они уже и без нас все знали.
– Ты слишком логично рассуждаешь, Эмили. Боюсь, мужчины не могут похвастаться ясностью мысли.
– К сожалению, ты права. – Эмили вновь вспомнила дикое поведение Лахлана. – Да, кстати: Друстан славно ударил Ульфа за то, что тот дурно о тебе отозвался. Более того, грозился убить, если хотя бы еще раз услышит что-нибудь подобное. Говорил вполне искренне, хотя его собственные слова звучали куда страшнее.
Новость, несомненно, обрадовала Кэт. Однако она тут же нахмурилась снова:
– То, что ты слышала в зале, пустяки по сравнению со страшными обвинениями наедине.
– После того как Лахлан рассказал о появлении на острове Талорка?
– Да. Представляешь, Друстан едва дождался, пока я проснусь, и тут же начал допрос. Как ты думаешь, насколько вежливо? – Тон Кэт ясно показывал, какого она мнения о манерах мужа.
– И что же он говорил?
– Допытывался, видела ли я брата. Соврать не хватило духу, и потому я рассказала правду. Поверь, хотелось все объяснить, особенно после того, как выяснилось, что мы истинные супруги. Но я очень испугалась его гнева, а он не смог или не захотел этого понять.