Лунное пробуждение, стр. 19
Больше она никогда не поверит ни единому слову Лахлана. Нельзя доверять мужчине, который целуется искренне, пылко, самозабвенно, но на самом деле всего лишь искусно притворяется.
Они вернулись к остальным, и Эмили заставила себя попросить прощения у того несчастного воина, которого так больно стукнула палкой. В ответ горец лишь равнодушно пожал плечами и отвернулся.
Что ж, прекрасно. Она не собирается переживать из-за очередного отторжения. Хватит проявлять чувствительность и мягкосердечие к этим варварам! И так уже слишком серьезно восприняла их мнение. Не она ли провела всю жизнь в доме отца и мачехи, которые ставили ее ниже последней служанки?
Единственным любящим человеком во всем огромном враждебном мире оставалась сестренка Абигайл. Лишь ради ее безопасности и благополучия Эмили оказалась в стране диких горцев. Для Абигайл она без труда преодолела бы любые трудности и лишения.
Больше она не совершит попытки к бегству… если, конечно, не будет полностью уверена в цели и успехе побега. Напротив, постарается сбить своих похитителей с толку самообладанием и терпением. Покажет всем, что вовсе не слаба и не глупа, как бы неразумно ни вела себя до этой минуты.
Подошла Кэт и взволнованно сжала руку подруги.
– Как ты себя чувствуешь?
В ответ Эмили стиснула теплые пальцы.
– Прекрасно. Сама не понимаю, зачем убегала. Глупое малодушие.
– Слишком разволновалась и не сумела совладать со страхом. Я видела твое состояние и понимала, к чему оно способно привести, да только ничем не смогла помочь. После долгого морского путешествия срыв вполне объясним. Ты же сгорала от ужаса: запах страха витал в воздухе. Конечно, ты искусно его скрывала, но я сидела слишком близко. – В словах Кэт звучало искреннее восхищение. – Даже не знала, что люди – ой, прости, англичане – способны на настоящий героизм.
Эмили покачала головой:
– Удивительно, но порою ты говоришь на редкость странные вещи. Да, я англичанка, но ведь принадлежность к нации вовсе не означает слабость.
Кэт рассмеялась.
– Это точно. После того как тебе удалось разобраться с воином, который бросился в погоню, никому и в голову не придет считать тебя слабой.
– С Лахланом я вела себя далеко не столь похвально.
– Что ж, вполне естественно. Он вождь клана, господин. И ни за что не получил бы власть, если бы не оказался сильнее и умнее всех остальных. – Кэт явно пыталась утешить.
Может быть, именно поэтому его поцелуи едва не вывернули наизнанку? Если так, то ласки Талорка могли бы оказаться столь же неотразимыми. Однако основанная на новом опыте логика не внушала доверия.
Глава 7
Эмили не удивилась, когда Лахлан приказал одному из воинов отвезти ее в замок. В конце концов, вождь получил ответ на волновавший вопрос и больше не нуждался в близости. Переживать из-за смены настроений не стоило.
Воин по имени Ангус протянул пленнице руку, и она с улыбкой оперлась на сильную ладонь. Однако улыбка искренне удивила горца. Он замер от неожиданности, совсем забыв, что должен поднять англичанку на свою лошадь.
Эмили спокойно ждала. Как же простодушны воины Хайленда! Даже по-детски примитивный план оказался вполне успешным и сразу подействовал.
– Ангус!
Окрик Лахлана мгновенно вывел шотландца из оцепенения. Он легко, словно пушинку, поднял Эмили и посадил перед собой.
Пленница сидела очень прямо, но все же обернулась и подарила еще одну ослепительную улыбку.
– Благодарю за то, что позволили мне ехать с вами.
– Он ничего не позволял. Это я приказал, – прорычал Лахлан.
Эмили словно и не слышала. Она твердо решила, что жизнерадостность не должна распространяться на вождя. С ним не стоит даже разговаривать. А потому молча повернулась и уставилась на дорогу.
Подъем на скалу оказался не столь устрашающим, как путешествие по воде, и все же несколько раз Эмили благодарила Господа за то, что тот избавил ее от страха высоты. Тропинка серпантином обвивалась вокруг скалы и едва вмещала огромных боевых коней. Справа высилась отвесная стена, а слева зияла грозная бездонная пропасть.
Если иной дороги к замку не существовало, то трудно было представить, что какой-нибудь неприятельский отряд мог удивить Балморалов неожиданным появлением или вообще подойти к скале – если, конечно, воины клана сами этого не хотели.
Да, Кэт оказалась права: едва они окажутся за стенами замка, Талорк уже ни за что не сможет их освободить.
Наконец отряд достиг вершины скалы. Подъемный мост был опущен, так что ничто не мешало проехать в нижний двор. Здесь всадники остановились и спешились. Люди в одинаковых пледах рассматривали пленниц с нескрываемым любопытством. Никто не хмурился, как в замке Синклеров – и это при том, что одежда безошибочно выдавала происхождение обеих.
Подошла немолодая женщина с добрым лицом и глазами, как у Ангуса.
– Кого это ты привез, сынок?
– Пленницу Балморала. Она обещана Синклеру.
– Так что же получается: за Сусанну мы захватили не одну пленницу, а даже двух? – Женщина довольно улыбнулась.
– Да, так оно и есть.
Друстан уверенно, по-хозяйски положил руку на живот Кэт.
– Больше. Их здесь трое.
– Хватит разговаривать, – раздался за спиной голос Лахлана. – В доме нас давно ждет священник.
Вот так Эмили узнала, что Кэт и Друстану предстоит обвенчаться. Причем немедленно.
– Но ведь святые слова брачной клятвы следует произносить утром, – недоуменно заметила она, покорно шагая за воинами.
– Предпочитаешь, чтобы я уложил твою подружку в постель, даже не потрудившись назвать женой? – Голос Друстана звучал с возмутительным ленивым довольством.
В бессильной злобе Эмили едва не закричала.
– Предпочитаю, чтобы вы дали себе труд подождать, пока она подготовится к церемонии.
– И сколько же прикажешь ждать, англичанка?
– На создание свадебного наряда и приобретение всего необходимого потребуется время… уйдут дни, а может быть, и недели.
– Ничего подобного! Все готово к свадьбе. – Решительный голос Лахлана прозвучал совсем близко, однако Эмили даже не повернула голову.
– Друстан… пожалуйста, подумайте еще раз.
– Господин приказал, чтобы свадьба состоялась немедленно. Я послушно исполню его волю.
Все вошли в замок, в огромный парадный зал. Возле камина в торжественном ожидании стоял священник. Одет он был именно так, как и подобало одеваться священнику, а лицо выражало благоговение, смирение и симпатию. И все же сердце Эмили гулко забилось.
Кэт сохраняла внешнее спокойствие и присутствие духа, хотя в глазах застыли боль и тревога. Эмили понимала, что переживает в эту решающую минуту подруга, и лихорадочно пыталась придумать какой-нибудь выход.
Она была готова на все – даже могла бы нарушить данное самой себе обещание не разговаривать с Лахланом, – если бы отступничество пошло на пользу делу. Быстро повернулась и умоляюще схватила вождя за руку:
– Прошу, не делайте этого! Хотя бы не сегодня! Дайте ей время, чтобы… чтобы…
– Чтобы что, англичанка? Ожидание не сможет изменить судьбу женщины из клана Синклеров.
– Но ведь она познакомилась с Друстаном только сегодня!
– А долго ты была знакома с Талорком, прежде чем отец отослал тебя к нему в замок?
– Сейчас совсем другое дело! Король никому ничего не приказывал. Да ведь и Талорк не спешил со свадьбой.
– Если бы хотел поскорее уложить тебя в постель, то непременно поспешил бы.
Жестокая правда ранила сердце, словно острым ножом. И все же Эмили не позволила себе расстроиться. Предстояло продолжить борьбу за благополучие Кэт.
– Но ведь…
– Достаточно, – прервал Лахлан. – Если сейчас же не замолчишь, я прикажу отправить тебя в башню еще до свадьбы.
Спорить почему-то сразу расхотелось, а все веские и убедительные аргументы показались лишними. Лишь она могла поддержать Кэт в минуты тяжкого испытания, а значит, непременно должна была остаться рядом. С этой мыслью Эмили подошла к подруге.