Лунное пробуждение, стр. 13
В ответ на это заявление со всех сторон послышалось раздраженное ворчание, однако Эмили не собиралась обращать внимание на недовольные реплики. Ей предстояло высказать еще одну важную претензию самому главному из похитителей – тому, кто смотрел на нее с холодным равнодушием.
– Вы, Лахлан, должно быть, более образованны, чем остальные горцы, и все же остаетесь самым невежественным и бессердечным человеком из всех, кого мне довелось встретить и в Англии, и в Шотландии!
Высказав все, что накипело на душе, Эмили резко повернулась и опустилась на скамейку – да так неосторожно, что лодка опасно покачнулась, напомнив о том, что они находятся в воде. В душе снова проснулся страх.
Кэт смотрела на подругу с явной опаской, словно та сошла с ума от пережитых треволнений.
– Хочешь, чтобы они вышвырнули тебя за борт?
Все еще не в силах совладать с гневом, Эмили горячо воскликнула:
– Ничуть не удивлюсь! Расправа вполне в духе той подлой мести, которую дикари готовят тебе!
В этот момент Ульф с силой сжал ее плечи, словно собирался выполнить предсказание Кэт. Эмили едва не вскрикнула – к счастью, вовремя сумела взять себя в руки. Нет, она не позволит врагам заметить удушающий страх. И все же сердце отчаянно стучало. Что случится в следующую минуту?
– Немедленно отпусти! – раздалась короткая команда Лахлана, и железные тиски мгновенно ослабли.
– Пока ты со мной, ничего плохого не случится, англичанка.
В ответ на это Эмили захотелось сказать что-нибудь резкое, съязвить, но слова не находились. О небо! Против собственной воли она верила великану. Но что же будет с Кэт?
Эмили заметила, что задала этот вопрос вслух, лишь тогда, когда услышала ответ.
– Друстану предстоит доказать ей, что она хочет и готова с ним остаться.
– А если он не сможет ее убедить? – Эмили заглянула Лахлану в глаза, пытаясь определить степень искренности.
На губах вождя мелькнула едва заметная улыбка.
– Сможет. Он же Балморал. Друстану не занимать мужской доблести. Не волнуйся, ему удастся увлечь ту, которая предназначена ему судьбой. Он сделает ее своей, не навредив ни ей, ни младенцу.
Эмили боялась поверить собственным ушам. Неужели Лахлан мог сказать подобное? Вздох Кэт показал, что она тоже не в восхищении от бесцеремонной прямоты.
– Если он надеется, что я подчинюсь, то глубоко ошибается, – воинственно заявила она.
Друстан зловеще улыбнулся:
– Подчинишься, девочка. Да еще и с удовольствием.
Кэт издала какой-то неясный звук и резко наклонилась.
Эмили обернулась и увидела, что зубы подруги вонзились в плечо самоуверенного похитителя. Впрочем, Друстан прореагировал на укус так же спокойно, как совсем недавно это сделал Лахлан.
– Похоже, ты научила эту девочку из клана Синклеров своим языческим английским замашкам, – лениво протянул вождь. Зрелище явно показалось ему забавным.
– Я не язычница, – огрызнулась Эмили.
Друстан схватил непокорную красавицу Кэт в охапку, посадил к себе на колени и, пробормотав, что готов научить кое-чему поинтереснее, поцеловал.
Поцелуй получился вовсе не агрессивным, хотя Кэт снова попыталась его укусить. Великан со смехом дотронулся губами до виска, глаз, щеки и лишь после этого завладел ртом обидчицы.
Эмили отвела глаза – наблюдать за откровенной сценой не хотелось, – но все же вскоре не вытерпела и украдкой, сквозь ресницы, взглянула: оказалось, подруга сдалась и перестала сопротивляться.
Сейчас Кэт самозабвенно отвечала на поцелуи. Она уже не пыталась освободиться, а доверчиво прильнула к Друстану и даже обняла его за шею. На сей раз Эмили не нашла в себе сил отвернуться. Ей еще не доводилось видеть ничего подобного. Конечно, столь интимная картина годилась исключительно для спальни, однако ни одного из воинов она ни капли не смутила.
Не выглядела смущенной и сама Кэт. Ей просто не было никакого дела до окружающих. Зато Эмили утонула в водовороте вопросов.
Интересно, какие чувства, какие ощущения способен подарить страстный поцелуй? А если бы на месте подруги оказалась она сама?
Глава 5
Наконец долгий поцелуй прервался. Кэт тяжело дышала. Во взгляде застыло изумление. Однако она уже не выглядела сердитой. И даже не казалась испуганной.
– Когда возьму тебя, будешь сгорать от желания и нетерпения, – пообещал Друстан глубоким нежным голосом.
Эмили неожиданно ощутила странную тоску. Захотелось, чтобы и ей сказали дерзкие, удивительные, пугающие слова. Но только не Друстан, нет.
Порочное волшебство, колдовство Хайленда, тайну которого невозможно постичь… Язычница здесь вовсе не она. Эти всемогущие, непобедимые Балморалы без труда отнимают у женщины способность рассуждать и сопротивляться.
Уголком пледа Друстан бережно стер с лица Кэт синюю краску – след самозабвенного поцелуя.
– Никогда не обижу, не бойся…
Кэт попыталась отвернуться, но Друстан не позволил: нежно прижал только что обретенное сокровище к груди, словно опасаясь потерять.
Глаза Эмили почему-то увлажнились.
– Теперь-то ты непременно извинишься, – тихо произнес Лахлан, и все внимание тут же сосредоточилось на нем.
– За что? – спросила Эмили, отважно отражая взгляд, странно похожий на взгляд волка. Эти жуткие, сверхъестественные глаза будут сниться по ночам.
Гордый воин не счел нужным ответить на вопрос. Просто продолжал внимательно смотреть. Прекрасно! Она тоже способна и на гордость, и на упрямство. Эмили крепко сжала губы, решив, что не произнесет больше ни единого слова. Ей не за что просить прощения. Ну и что из того, что Кэт понравилось целоваться? Это вовсе не означает, что Лахлан выбрал достойный способ мести враждебному клану.
Тишину нарушали лишь равномерный плеск весел и глухой стук набегающих на лодку волн.
– Победителем все равно выйду я, – спокойно пообещал Лахлан и освободил Эмили из плена колдовских глаз – медленно, равнодушно отвернулся.
Внезапное пренебрежение почему-то обидело. Оставалось сосредоточиться на наблюдении за опасными событиями, которые происходили за ненадежными бортами утлого суденышка. Неведомый остров Балморалов и не думал приближаться, а темная вода вокруг вскипала и набухала, угрожая невообразимыми бедами.
Друстан развязал руки и ноги Кэт и заботливо усадил ее на скамейку рядом с подругой, а сам вновь взялся за весла.
Гнев наконец-то покинул сердце Эмили, а вместе с ним исчезло и мужество. Воображение услужливо рисовало жуткие картины: вот лодка теряет равновесие и беспомощно переворачивается; все оказываются в холодной воде и мгновенно тонут. Нет, не так: вот черные волны перехлестывают через борт и смывают несчастных в бездонную пучину; все оказываются в холодной воде и мгновенно тонут.
– И что же, ты намерен терпеть оскорбления английской девчонки? – прервал кошмарные видения гневный голос Ульфа.
– Она непременно извинится, – прорычал Лахлан с неоспоримой уверенностью в собственной правоте.
– Ни за что!
Слова вылетели сами собой. Эмили услышала свой голос словно со стороны и удивилась: неужели она еще не утратила способности говорить?
В ответ Лахлан издал жутковатый, нечеловеческий звук – не то клекот, не то звериное рычание. Ни описанию, ни объяснению этот возглас не поддавался, однако вызвал неудержимую дрожь и породил тяжкое, давящее чувство обреченности. Эмили встретилась с вождем взглядом и тут же пожалела. В эту минуту глаза его казались факелами – из карих они внезапно превратились в золотые. Наверное, так выплескивалось раздражение.
Если бы Эмили до сих пор верила в существование сверхъестественных созданий – драконов или оборотней, – то в эту минуту наверняка решила бы, что имеет дело с одним из фантастических чудовищ. Холодный ужас почти лишил воли, а остатки самообладания ушли на попытки сдержаться: не закричать, не завыть, не завизжать во весь голос.
– Что же, выходит, признаешь ее правоту? Соглашаешься, что слаб духом и труслив, а потому предпочитаешь мстить не мужчинам, а женщинам?