Книга Бездн, стр. 67

Обращенные шли на миссию, наверное самую важную из всех возможных.

– Сам реактор огромен, – сказал Леннар, откидываясь в пассажирском кресле турболифта, – дело даже не в нем. Значительно больше места занимают системы безопасности реактора, узлы биологической и гравитационной защиты, ну и так далее… Но управление всех этих махин сосредоточенно в чрезвычайно компактных устройствах.

– Компактных? – Лайбо усмехнулся. – Величиной с трехэтажный дом или чуть побольше?

– Да нет, – в тон ему отозвался Леннар, разминая затекшее запястье, – вот, у меня в кармане помещаются. Да они, собственно, и сейчас там. Ну ладно, Бреник, давай отправляй нас в намеченную точку.

За прошедшие с момента бегства из Ланкарнака вместе с королевой Энтолинерой и ее гвардией несколько лет Леннар изменился: взгляд заострился, в глазах поселилась невыводимая настороженность, лицо стало суше, черты лица – тоньше и характернее. Кожа вокруг глаз чуть потемнела, веки слегка воспалены. Примечательно, что на разных людей глава Обращенных производил диаметрально противоположное впечатление: кому-то он казался глубоко уставшим, подавленным, кто-то, напротив, не мог прийти в себя под воздействием сокрушительной, фонтанирующей энергии, которой, казалось, было пропитано само пространство вокруг этого человека. Иные говорили, что у Леннара злая, саркастичная манера держать себя; другие находили у него ленивое, медвежье добродушие. Бремя власти этой наложила свой отпечаток на лицо, мимику и манеру держать себя. Часто, часто его приближенным приходилось слышать жалобы на высокомерие главы Академии. Однако же эти жалобы опровергались каким-нибудь крестьянином из Кринну, который говорил: «Уф… ну тя… эдак вот, запросто… винца вот выпили с йим. Поговорили, потолковали душевно. А что ж? Чай, не чудище, а такой же мужик, только чудной, это…»

Леннар сам не раз подмечал эти изменения в себе. Стареет, портится с годами?.. Ведь раньше, в легендарную эпоху проекта, в его руках была сосредоточена власть над куда большими людскими ресурсами, и имелось несравненно больше возможностей влиять на судьбы миллионов. Почему же сейчас все по-иному? Быть может, потому, что тогда, больше тысячи лет назад, в его мироощущении не было какой-то подспудной обреченности?.. Какого-то горького и насмешливого осознания глубокой и всесторонней оторванности от остального мира?.. Нет, все-таки не то. Наверное, это проведенные в анабиозе столетия все-таки оставили неизбывный свой осадок в теле, в мозгу, в сознании главы Обращенных.

…Леннар повернулся к Бренику, продолжавшему возиться с настройкой прибора:

– Ну что там, Бреник? Кван О, помоги ему.

Бреник, бывший послушник Храма, навис над экраном навигатора, выцеливая курсором нужные координаты. Отозвался:

– А что, нельзя как-нибудь отключить магнитные гасители инерции? Из-за них мы не можем провезти оружие. Если бы у нас было хотя бы мало-мальски приличное оружие, не приходилось бы так рисковать, отправляясь в Ланкарнак.

– Нет, конечно, можно отключить гасители, но тогда следует снизить скорость турболифта на два порядка, и мы вместо того, чтобы попасть в Ланкарнак почти мгновенно, вынуждены будем плестись несколько часов.

– А я вот другого не понимаю, – вмешался Лайбо, – вместо того чтобы воевать с этими Ревнителями и их ополчениями в открытую, куда проще попробовать перебросить через соединительные лифтовые шахты хороший такой отряд тысяч в пять и высадиться в самом центре Ланкарнака!

– Я, кажется, уже объяснял тебе минусы такой операции, – быстро заметил Леннар, – а ты продолжаешь упорствовать.

– А в чем минусы? Что-то я запамятовал!

– Так я тебе напомню. Мы не сможем перебросить достаточно людей, чтобы обеспечить решающий перевес. Я даже не буду объяснять тебе тактические недочеты, которые сразу же выявятся при выполнении поставленной задачи. Дело в том, что большие массы людей будут сразу же обнаружены жрецами Благолепия.

– Как это?

– А ты что, думаешь, в вашем мире от наших времен сохранилось так мало технических приспособлений, о которых известно жрецам? Думаешь, только Столпы Благодарения и разные там штучки для допроса, которые применяют Толкователи? Ко мне, кстати, тоже применяли. А «палец Берла», это примитивное зарядное устройство, источники энергии?.. А Поющая расщелина, которая представляет собой испорченный утилизационный высокотехнологичный контейнер, куда выкидывали мусор?.. А Дальний Голос, уцелевшая от древних времен связь на расстоянии? Например, тогдашний Толкователь напялил на меня полант. Древний прибор связи, к сведению, – добавил Леннар и почувствовал, как при двукратно повторенном слове «древний» по его спине пробежал холодок. Конечно. Ведь он сам, выползень из Проклятого леса (как среди прочих лестных титулов именуют его жрецы Благолепия), тоже древний. – Так вот, – продолжал глава Обращенных, – полант оказался МОИМ СОБСТВЕННЫМ. Потому что он активировался, распознав меня. Выходит, он хранился такую уйму лет в этом Храме, и десятки Хранителей передавали его друг другу, а? Хитрая штучка! А потом старший Толкователь Караал, он же Курр Камень, бежал из Храма, захватив его с собой, и продолжал хранить как святыню. Оказалось, что мой личный прибор связи упоминается чуть ли не в древних сакральных текстах… ну и… – Леннар с лукавой усмешкой скомкал конец фразы и умолк.

– Хм… не понял, какое это имеет отношение к переброске войск, – с ноткой недоумения откликнулся Лайбо, поправляя волосы перед металлической панелью, в которой отражалось его хитрое лицо. – И еще насчет того… что хитрые жрецы могут узнать о приближении больших людских масс.

– И не будем о Курре Камне, – протянулся хрипловатый голос Квана О. – Нет, конечно, Лайбо опять может смеяться… но в моем народе есть запрет поминать имена покойников перед охотой, чтобы те, придя, не спугнули удачу. Мы… мы не совсем на охоте, но удача нам тоже потребуется.

– А ты думаешь, Курр Камень умер?

– Еще не слышал о том, чтобы кто-то выжил в плену у Ревнителей, – отозвался наку.