Рай земной, стр. 3

Лицо его посерьезнело, он сказал:

– Я всего лишь ненадолго приехал навестить моих родных… по личному делу. Король и королева расположились вне Гранады и будут находиться там, пока она не падет. Мне надо присоединиться к войскам Фердинанда как можно быстрее, чтобы принять участие в славном событии.

– А это скоро произойдет? – Глаза Магдалены сверкали, она представила себе пышный двор, рыцарей в сверкающих доспехах, дам в драгоценностях и кружевах, все они будут с триумфом въезжать в эту последнюю во всей Испании мавританскую крепость.

– Я ожидаю, что Гранада падет в начале 1492 года, – ответил он со странной ноткой печали в голосе. – Возможно, после этого я буду при дворе, – загадочно добавил он.

– Тогда я там вас увижу, – с облегчением сказала девушка. – Отец обещал мне, что я буду фрейлиной королевы. – Она с бессознательной грацией привыкшего ездить верхом человека вспрыгнула на свою кобылку и очаровательно улыбнулась, пытаясь пригладить свои волнистые волосы. – Вы только подождите, – в следующий раз, когда мы встретимся, я стану прекрасной дамой, дон Аарон.

Он засмеялся над этой шуткой девушки.

– Что ж, наверное, станете, донья Магдалена. – С этими словами он махнул ей рукой и развернул андалузца.

Магдалена смотрела, как он поскакал в сторону Севильи, а потом тихо прошептала:

– Я стану прекрасной для тебя, Аарон Торрес… и я выйду за тебя замуж!

ГЛАВА 1

К северу от Полоса, осень 1491 года

На берегах ленивой реки Рио-Тинто неподалеку от сонного портового городка Палоса стоял могущественный монастырь Ла Рабида, серьга, внушительный. Аарон ненавидел его. В пятнадцать лет его отправили сюда как новообращенного баптиста, чтобы он завершил изучение истории христианства. Младший сын Торресов был принесен семьей в жертву истинной вере. Ему предстояло принять духовный сан. Подъезжая к ворогам, он улыбнулся, вспоминая язвительного мальчишку, который бросал вызов и громил своих учителей при любой возможности и нашел себе нескольких союзников – таких же товарищей по разрушенной их учителями юности.

Сейчас он возвращался из-за своего друга – одинокого юноши Диего Колона, сына мечтательного генуэзского картографа. Мать Диего умерла в 1485 году, и он был оторван от привычной среды в Лиссабоне и отдан своим обедневшим отцом в обучение монахам-францисканцам. Аарон, обращенный в христианство с таким же именем, как сын Кристобаля Колона, стал героем и защитником ребенка. Оба мальчика страдали от насмешек других воспитанников, поскольку старший был ненавистным кастильским евреем, а младший в равной степени ненавистный генуэзец, чьи соотечественники разбогатели и стали банкирами и ростовщиками в разорившихся Кастилии и Арагоне.

В последние пять лет Аарон редко виделся с Диего и не навещал его в последние два года с тех пор, как он вступил в армию короля Фердинанда для участия в мавританских войнах. Он погладил письмо, которое вез с собой, поприветствовал юношу-привратника и высокомерно предоставил ему возможность позаботиться о своей лошади.

– Я ищу Кристобаля Колона, генуэзца. Он и его сын Диего все еще здесь?

– Они уезжают завтра. Сегодня они ужинают с братом Хуаном, – ответил молодой монах, заметив некоторые признаки власти в осанке солдата. «Наверное, этот высокий светловолосый идальго – важный господин. Он держит себя с уверенностью, требовавшей почтительного отношения». – Видите свет, что горит…

– Я прекрасно знаю расположение комнат брата Хуана Бенито, – нетерпеливо перебил он. Потом помедлил немного, внимательно рассматривая долговязого юношу. – Ты – Бенито де Луна, не так ли?

Круглое лицо Бенито сморщилось, он озадаченно рылся в памяти.

– Диего Торрес? – прохрипел он, не на шутку испугавшись этого сурового солдата.

– Да, тот марран, которого ты вместе со своим дружком Варгасом когда-то презирал, – почти добродушно произнес Аарон, непринужденно положив руку на рукоятку меча. Он увидел, как молодой монах отшатнулся в смертельном страхе. С мрачным удовлетворением Аарон повернулся и прошествовал через двор к стражнику, охранявшему покои Л а Рабиды.

– Этот речной воздух всегда угнетал меня, – пробормотал он, вдохнув влажный гнилой запах. Но как только он прошел мимо купы олеандровых кустов, то услышал голоса и звук шагов по гравию.

Высокий человек с тусклыми рыжими волосами, одетый в поношенный голубой камзол и много раз штопанную черную шерстяную накидку, стоял и беседовал с полным, невысоким мужчиной в коричневой одежде своего ордена. Стоявший возле отца одиннадцатилетний мальчик первым заметил Аарона и побежал через разделявшее их пространство, радостно приветствуя прибывшего.

– Диего Торрес! Это ты? Я надеялся, что мы снова встретимся до того, как мы с отцом уедем во Францию. – От своей матери-португалки он унаследовал круглые карие глаза. Ребенок обнимал Аарона, а глаза его сверкали искренним восторгом.

– Да, Диего, это я. Ты ведь не думал, что так легко потеряешь меня? – Он взъерошил черные кудрявые волосы мальчика и с любовью сказал: – Я принес хорошие новости. Тебе не надо больше бояться, что придется учить еще один незнакомый язык. Двор Шарля Восьмого обманул надежды твоего отца.

– Торрес! Как славно снова видеть тебя, мой молодой друг! – воскликнул Колон, большими шагами шествуя через двор. – Ты однажды уже спас мою жизнь при осаде Басы. Вели меня не обманывают уши, кажется, я снова перед тобой в долгу?

Два высоких худощавых человека заключили друг друга в крепкие объятия, и в это время к ним подкатился коротенький пухлый брат Хуан. Францисканец наблюдал, как Торрес вручил Колону бумагу с официальной печатью.

– Это послание от их величеств? Тогда мы можем предпринять путешествие в Индию?

Внимательные голубые глаза Кристобаля проницательно сощурились. Он сломал королевскую печать.

– Не думаю, что король Фердинанд отправил сына своего самого надежного врача в такую дальнюю дорогу – из лагеря в Санта-Фе, если бы не поручил ему привезти исключительно важные новости. Он быстро просмотрел содержание послания. – Наконец-то я буду оправдан, после того как томился здесь шесть лет!

Аарон коснулся своей сильной рукой ладони Кристобаля:

– Не позволяй слишком быстро расти твоим надеждам, мой друг. Пока ее падет Гранада, король с королевой будут только изучать дело. Они сейчас думают лишь о том, чтобы выгнать мавров из их последнего оплота.

– Но это наверняка скоро произойдет! Ведь ты сражаешься в их армии, – уверенно сказал юный Диего.

Трое взрослых рассмеялись над воодушевлением мальчика. Потом Аарон сухо ответил:

– Даже такой устрашающий солдат, как я, не может быстро разгромить армию Боабдила. Возможно, это будет в конце года.

– Но тогда мне не придется оставлять Кастилию и хлопотать о моем деле во Франции, – благородно произнес Кристобаль.

– Я не думаю, что король Шарль проявит благосклонность и выслушает, – вмешался брат Хуан.

– Согласен. Французы вечно вмешиваются в политику итальянцев, но когда в Кастилию придет мир, монархам понадобится богатство, что обещают торговые пути в Индию, – сказал Аарон, стряхивая свою пыльную одежду.

– Ты проделал такой долгий путь с королевским поручением и, наверное, очень устал, – сказал монах. Я распоряжусь о том, чтобы тебе приготовили еду и постель. А пока отдохни в моей библиотеке с Кристобалем и Диего. – С этими словами монах засеменил по двору, созывая работников, которые должны были исполнить его приказание.

Удобно расположившись в тяжелых кожаных креслах в библиотеке, Аарон и Кристобаль потягивали вино и обсуждали свои планы, а мальчик сел между ними на табурет и слушал с восторженным вниманием.

– Нам повезло, что ты приехал сейчас. Мы должны были уехать с первыми лучами солнца, – сказал Колон.

Аарон усмехнулся:

– Кто-нибудь сказал бы, что на то была воля Божья.

– Я был бы одним из таких, – тихо ответил Кристобаль, но его глаза горели. Мое предприятие все равно будет иметь успех.